А в следующую секунду мне стало не до него: блондинка всё так же руками и губами лаская тело мужчины, грациозно поднялась, умудрившись как-то по-кошачьи выгнуть спину. Но парень тут же надавил ей на плечи, возвращая к исходной позиции. И всё бы ничего, но на этот раз, вместо того чтобы присесть, она отступила на шаг назад, оказавшись возле самой кровати и… наклонилась! М-м-м… Моя голова очутилась как раз между её слегка расставленных ног. Теперь я видела её подбородок, слегка покачивающиеся груди с тёмными ареолами возбуждённо торчащих сосков, и… да, начисто выбритые и, как ни странно, тоже загорелые половые губки. Возникло желание коснуться её, но моё тело, как всегда, спасовало.
Ну что ж, я хотела видеть? Пожалуйста. Получила желаемое. Это не совсем то, чего можно было ожидать, но и этот ракурс оказался довольно интересным. В какой-то момент мужчина вошёл в азарт и, схватив подругу за голову, начал усиленно насаживать её на своё достоинство. Груди колыхались в такт движениям, его выбритая мошонка шлёпала по подбородку почмокивающей и порою мычащей и постанывающей девушки, а нависающие надо мной набухшие от возбуждения влажно поблёскивающие половые губки начали сжиматься-разжиматься, выдавливая всё новые и новые капли женского сока, а потом… задрожали, и на мой подбородок упала сорвавшаяся с её нижних губок тягучая капля!
Во рту пересохло. Ещё недавно, случись подобное, и меня, наверное, вывернуло бы от отвращения и брезгливости, но сейчас я всем своим существом жаждала слизнуть эту каплю. Ощутить её вкус, а лучше… лучше припасть губами к источнику. Почувствовать, как эта головокружительная красотка стонет от моих прикосновений, заставить её кричать в голос, раз за разом сотрясаясь в экстазе! Увы. Рождённый смотреть, потрогать не сможет. Не выдержав напряжения, коснулась своей промежности. О, боги! Никогда ещё там не было настолько мокро! И так сладко… Я смотрела на то, как трепещут её половые губки, и ощущала, что мои непроизвольно вторят этим движениям…
Сейчас же я — реальная — разлеглась под тентом на лугу возле озера и вспоминала о том, что последовало дальше.
В прошлую припомненную мною ночь сон как-то резко оборвался, а в следующую появилось новое действующее лицо, и лишь ещё одну ночь спустя я наконец-то дождалась продолжения. Но не буду забегать вперёд, пусть всё идёт по очереди…
Начиналось всё как обычно, и та — я, которая из сна, — успела подумать, что мы с синеглазым этой ночью, как и прежде, останемся наедине, то есть вдвоём. События развивались вполне планомерно: приказ ласкать своё тело, моё привычное подчинение. Эти действия уже не производили на меня былого впечатления, утомлённое хронической усталостью тело слабо реагировало на ласки, но постепенно физиология брала своё и да — я возбуждалась. Пусть и не до искр в глазах, как бывало прежде. И опять в тот момент, когда я уже готова была к довольно вялому, но всё же оргазму, синеглазый кому-то приглашающе махнул.
Я замерла в предвкушении, не забыв предварительно прикрыться. Каково же было моё удивление, когда вместо давешней пары в комнату вошёл незнакомый мне рыжеволосый молодой мужчина. Мягко говоря, не красавец, да и вообще ничем внешне непримечательный, а если учесть мою патологическую антипатию к рыжим… Проблема в том, что кому-то такой типаж наоборот кажется привлекательным, но я с самого детства никогда не дружила даже с рыжими девочками, мне был неприятен цвет их волос, светлая мягкая кожа с веснушками, и уж тем более обладатель всех этих достоинств никак не мог вызвать во мне физического влечения. Так и хотелось спросить: зачем он тут? Вот только голос, как и тело, мне по-прежнему не подчинялся.
Лежу, напрочь забыв о былом возбуждении, и с недоумением взираю на новое действующее лицо. А парень тем временем, повинуясь жесту синеглазого, достаёт из перекинутой через плечо сумки небольшой проигрыватель, устанавливает его на подоконник, и из встроенных динамиков негромко полилась приятная медленная мелодия.
Рыжий начинает странный танец: его тело становится будто текучим, неестественно плавно и пластично меняя позы, положения, вот он тут, а потом перетекает в другое место…
Странный танец. Никогда прежде ничего подобного не видела. Никакой эротики, никаких откровенных или провоцирующих движений или раздевания, но я уже очарована гибкостью танцора. Странно, но былая нелюбовь к рыжим уже позабыта, я та — из сна, — и реальная, которая смотрела этот сон, и даже нынешняя, окунувшая в воспоминания… Все мы были неимоверно возбуждены.
В какой-то момент я поймала манящий взгляд его странных, по-тигриному жёлтых глаз, и парень тут же, не выбиваясь из стройного ритма танца, поманил меня к себе. Я почти сумела встать, чем вновь удивила синеглазого. Но в какой-то момент тело отказалось мне повиноваться, в итоге я так и осталась сидеть на краю кровати, свесив ноги на пол и жадно сглатывая набегающую слюну, не мигая следила за чарующими движениями танцора, а фантазия начинала постепенно его раздевать. Хотелось видеть, как двигается его тело без одежды, как переливаются под этой мраморной кожей мышцы… И да, безумно захотелось, чтобы он возбудился, и увидеть это собственными глазами.
Стоит ли говорить, что вставая с кровати, я лишилась прикрывающего меня одеяла и сейчас была обнажена? А потом началось что-то совсем уж нереальное: рыжик, словно угадав мои мысли, продолжая танец, вопросительно приподнял одну бровь, плавным движением проведя по своему телу рукой, будто говоря: хочешь сниму? И да, я закивала, чем опять вызвала удивлённое выражение на лице синеглазого.
А этот рыжий шельмец задорно улыбнулся и опять же не выбивающимися из танца жестами показал на мою грудь, ясно дав понять, что её надо ласкать. Я что? Разве ж я против? Очень даже — за! Подстраиваясь под его плавные движения, начала поглаживать полушария, легонько касаясь возбуждённо топорщащихся сосков. От этих движений внизу живота стало нестерпимо жарко, и я непроизвольно поёрзала на кровати, сжимая бёдра. Краем глаза отметив, как взгляд синеглазого потемнел, но мужчина тут же сглотнул и отвернулся, явно стараясь взять себя в руки.
Оголённый по пояс сверху танцор, продолжал свой текучий танец, и теперь его жесты намекали на возможность снять остальное, но в обмен… О, да! В обмен он ждал от меня более откровенных ласк. И я не заставила его ждать. Мои пальцы скользнули между собственных бёдер. Парень, не прекращая танца, начал расстёгивать ширинку. Я застонала… Никогда прежде собственные прикосновения не были настолько волнующими и головокружительными. А когда рыжий оказался передо мной нагим, не выдержала и взорвалась во всесокрушающем оргазме. Казалось, мир потрясла какая-то глобальная катастрофа, настолько ослепительны были охватившие меня ощущения.
Наконец-то придя в себя, я осознала, что моё безвольное расслабленное тело самым бесстыдным образом развалилось на кровати, расставив ноги и демонстрируя присутствующим всё самое сокровенное. Вот только рыжий так и не прекращал своего танца, а у меня не было ни на что сил, ни на то, чтобы сменить позу, ни на то, чтобы оторвать взгляд от его гибкого тела. Вскоре мои руки вновь ласкали себя. Кто бы знал, как возбуждает понимание того, что ОНИ это видят.
Если у рыжего подрагивающий от вожделения член с поблёскивающей на его кончике капелькой был на виду, то у синеглазого… я посмотрела на ширинку и плотоядно улыбнулась. Вот и пала его цитадель. Он возбуждён так, что брюки вот-вот лопнут по швам. Так и хочется сказать: «Идите же ко мне…» И да, я хочу их обоих, и да, знаю, что не получу желаемого, но кто мешает пофантазировать?
Я ласкала свои сочащиеся соком губки, то нежно и плавно, в ритме, задаваемом танцором, и представляла, что это не я, а он касается моих губок, клитора. То начинала неистово терзать их, сходя с ума от сладостной боли, смотря в упор на синеглазого и навязывая эту роль ему. То мне чудилось, что это делали их руки, а не мои, то на их месте были губы, а потом, потом этот мраморный член, не прекращая танца, слегка коснулся входа в святая святых, отстранился, и за ним потянулась вязкая ниточка выступившей от возбуждения смазки и… Я вновь взорвалась в бурном оргазме. Помню, как сжимала бедра, вновь и вновь, раз за разом кончая, пока не ощутила тянущую боль внизу живота и не упала без сил на постель.
