Я уложила гостя на кровать. Сняла зеленые сапоги из мягкой, невероятно приятной ткани — рассмотреть потом. Он часто дышал, наверное, от потери крови. В любом случае, неизвестно как он отреагирует на человеческую, переливание делать нельзя.

— Ты можешь пить? — спросила я.

Он кивнул.

Следующие дни превратились в кошмар. Я взяла отпуск на работе, первый за многие годы. Не единожды просыпалась мысль плюнуть на все и вызвать скорую. Но каждый раз он накрывал ладонью мою руку и просил:

— Не бросай меня, поборись еще чуток.

Я не могла ему отказать.

Совсем как в войне миров, он подхватил веселую кампанию земных вирусов и микробов, температурил не переставая. Вначале я боялась давать ему антибиотики, но потом махнула рукой — сам он не справлялся, а я не могла дать ему умереть.

Каждый раз, бросая взгляд на стройную фигуру на диване укрытую клетчатым пледом, меня бросало в дрожь, захватывало дыхание. Невозможно поверить — я выхаживала эльфа!

Мы мало разговаривали в первые дни, он редко приходил в сознание и тогда важнее было влить в него пару ложек бульона, а не донимать разговорами. Но иногда взгляды красноречивей слов.

Я знала, что стресс, усталость, странные обстоятельства вызывают выброс гормонов в кровь. Адреналин и кортизол сводят людей с ума. Но, увы, не могла ничего с собой поделать. Я влюбилась в него с первого же дня, глубоко и бесповоротно, как глупая смертная девушка, а не тридцатилетний хирург.

Через неделю, постепенно, дела пошли на лад. Температура спала, его зеленые глаза загорелись осмысленным огнем. У меня банально подгибались коленки при виде его, но я старалась не подать виду, не напугать своей ненужной любовью.

Его звали Ариэль. Странное совпадение, ведь это имя существует и у нас. Ор рассказал мне о смертельной опасности при битве с исчадием тьмы. Он попросил очутиться в безопасности, и за миг до последнего удара раскрылся портал, который по ниточке зова привел его в Москву. Тут его знали и ждали, только он не знал кто.

Я не удержалась и подсунула ему томик «Властелина колец». Он читал его взапой целую ночь, а я украдкой наблюдала из кухни. Отложив книгу, Ариэль долго смотрел в потолок.

— Все мы, плод чьего-то воображения, — сказал он.

Я мысленно согласилась. Он был исполнением моих детских желаний. Может книга позвала его в наш мир? Или кто-нибудь из эльфийских магов нашептал ее, чтобы спасти соотечественника в роковой час? Эльфы вечны и не склонны воспринимать смерть как естественную часть жизни. Куда еще «Властелин колец» открыл им проход?

Сегодня опять я представляю темный гостиничный номер. Слышу шум проезжающих машин, городские огни перемигиваются друг с другом. Ночная влажность плывет по комнате, я вдыхаю ее ласковую свежесть, подхожу к окну.

Свет фонарей освещает стандартный номер ночлежки за моей спиной: широкая кровать, одинокий шкаф, большое окно. Ни стола ни стульев — убогое же у меня воображение!

Я опираюсь на подоконник, смотрю на бледные звезды, напряженно жду, когда придет он и боюсь, что не появится. Я никогда не вижу как он заходит в комнату, только слышу вдруг его тяжелое дыхание:

— Почему ты зовешь меня сюда и снова и снова?

— Хочется увидеть тебя так, что ноет в груди.

— Я обещал, что вернусь.

— Я тебя отпустила.

Я медленно поворачиваюсь, жадно вбираю его длинные черные волосы, опущенную голову, скрещенные руки на коленях. Такой дорогой и такой далекий. Грустно улыбаюсь ему.

— Ты прости меня.

— Ты причиняешь себе боль. Мне все равно.

Я подхожу, сажусь рядом с ним. Поднимаю руку, чтобы убрать прядь волос с лица и одергиваю себя. Он поднимает глаза, мгновение изучает меня:

— Ты мне не нужна.

— Я знаю, — быстро отвечаю. — Это не твоя вина. Не нужно меня предупреждать. Я только хотела посмотреть на тебя.

Сейчас он в моей власти. Я могу сделать с ним все, что захочу: зацеловать до бесчувствия, заставить сказать заветные слова. Но я робею перед ним, как было и наяву. Даже зная, что грежу не могу преодолеть себя. Так благоговеют перед ликом божественного. Я смотрю на него и знаю — нет никого прекрасней на свете. Я люблю его безнадежной любовью и поэтому раз за разом встречаюсь с ним в безликом гостиничном номере. Я хочу увидеть снова, его раскосые зеленые глаза, заостренные уши, черные волосы до плеч. Мой эльф, моя сказка, когда то ты был так близок ко мне.

Отпуск закончился, пришлось вернуться к работе. Только теперь, я спешила пораньше вернуться домой. Эльф страдал в четырех стенах. Он никогда не жаловался, но мне не хотелось оставлять его одного.

На мои вопросы о его мире Ариэль старался не отвечать. Я злилась, хлопала дверью, обвиняла в неблагодарности, но эльф оставался спокоен.

— Не бросай меня, — говорил он. — Ты, моя единственная надежда.

И мое сердце таяло. Я была наивной влюбленной девушкой. Все, что я хотела — это быть рядом с ним.

А он хотел вернуться назад.

Ариэль интересовался окружающим миром. Я с охотой рассказывала ему о том, что знала. Надеялась на ответную откровенность с его стороны, но план не сработал. Разгадав его игру я попыталась отмалчиваться, но он умел слушать. Заставлял меня почувствовать, что ничего важнее моих слов на свете не существует. И я выбалтывала ему все: от раннего детства, до мединститута и одиночества.

Проклятый язык! Удивительно, как я смогла сдержаться и не броситься ему на шею.

На выходные, мы ехали за город в лес. Ариэль умел радоваться природе. Подолгу рассматривал каждый цветок, а птицы садились на его плечо. Сказка, настоящая сказка рядом со мною. Как бы не хотелось обладать ею, но я чувствовала, что наше время вместе подходит к концу. Я должна отпустить его. Выпало счастье увидеть чудо — нужно довольствоваться и этим.

На закате мы лежали в высокой траве и Ариэль сказал.

— Почему ты спасла меня?

— Чтобы побольше побыть с тобой. Мне нечем гордиться.

— Света, мне нужно сказать тебе — я скоро уйду.

— Я знаю, — пришлось опустить глаза, чтобы он не прочитал в них отчаяния.

Ариэль не позволял мне прикасаться к нему, когда в этом не было необходимости. Наверное он чувствовал мою влюбленность и не хотел давать ложных обещаний. Нам не суждено быть вместе. Я не понимала этого тогда и мучилась собственной неполноценностью. По сравнению с эльфийками, я наверное, могу вызывать только отвращение.

— Если захочешь, вернусь за тобой, — вдруг добавил он.

— Почему?

— Нужна причина? Не бойся не заставлю. — Ариэль нервно поджав губы, отодвинулся от меня на несколько сантиметров.

Заметив это, я сжалась в комок.

«Успокойся, — приказала я себе, — и боль утихнет».

Мы строили портал вместе. Купили на базаре красивые саженцы. Ариэль выбирал их неспешно, вдумчиво. Тихо улыбался, указывая на зеленый росток, и бабушка-цветочница ни в чем не могла ему отказать. Сама я до сих пор не умела торговаться, а он — гость в этом мире, — разбирался в жизни лучше меня.

Общая работа сблизила нас. Я привыкла к его вдумчивым ответам, спокойному характеру. Все не верила в скорый конец. Мы построили из цветов живую дверь. Даже не знаю, как гладиолусы вытянулись до потолка за считанные дни, а лианы сами собой висели в воздухе изгибаясь аркой посереди комнаты. Это все Ариель, его волшебство — он превратил квартиру в сад.

А потом он ушел. Пропала моя волшебная сказка. Я даже не успела сказать ему, что он значит для меня. Может это и к лучшему, не стоило тяготить его признанием в дорогу. Пусть будет счастлив в своей стране фей. Стоит отметить в мою пользу — я сдержалась и не поставила его в неприятное положение. Да, вышло все правильно, нечего жадничать, он и так подарил мне целый месяц счастья.

Я вернулась к работе, стараясь не вспоминать Ариэля. Воспоминания — вот все сокровища, что остались от него, придется растянуть на всю жизнь. Я берегла их, доставая только когда становилось совсем тяжко — не хотела, чтобы они истрепались от времени. Нет, я желала видеть его совсем как тогда — близко-близко. Чувствовать его присутствие всем телом — живого, настоящего. Я мысленно звала его, но в моих мечтах мы встречались не во дворце или лесу, а почему то в безликом гостиничном номере.