В ночь на 8 августа руководящий состав дивизии собрался в штабе для получения первой боевой задачи на марш. Точно в назначенное время мы выступили по указанному. маршруту.

Первым населенным пунктом, через который проходил 142‑й кавполк, было село Ладан, жители которого, несмотря на раннее время, все вышли на улицу, чтобы проводить кавалеристов на фронт. На добрых конях, которые поступили к нам с Кубани и Ставрополья, молодцевато выглядели всадники. Ведь большинство из них были хорошими наездниками.

Переправившись на западный берег Днепра, мы продвигались к Мироновке, где уже гремел бой.

10 августа от командира 5‑го кавалерийского корпуса, куда вошла 34‑я кавалерийская дивизия, была получена боевая задача — ночной атакой овладеть Ямчихой и Козином.

Помнится, с каким воодушевлением кавалеристы готовились к предстоящему бою. Ощущение непосредственной близости смертельного врага, несшего на цветущие земли нашей Родины смерть, опустошение и порабощение советских людей, острой болью отзывалось в сердцах воинов и наполняло их священным гневом. Когда сгустились сумерки, небо озарилось кровавым заревом пожара. Это горели хаты в селе Ямчиха.

В 2 часа ночи 11 августа 34‑я кавалерийская дивизия начала наступление. 139‑й и 134‑й кавалерийские полки ворвались в село Ямчиха и в уличном бою уничтожили более роты противника. Конники дрались отчаянно. И все же, встретив упорное сопротивление врага и понеся потери, части дивизии вынуждены были остановиться.

Вели упорные бои и остальные соединения 26‑й армии с 94, 9 и 68‑й вражескими пехотными дивизиями. Активность авиации противника резко возросла. Она наносила удары главным образом по частям 5‑го кавалерийского корпуса и 12‑й танковой дивизии, в результате которых корпус, неся значительные потери, резко замедлил продвижение.

В этих условиях командующий 26‑й армией приказал командиру 5‑го кавалерийского корпуса генералу Ф. И. Камкову отвести дивизии корпуса на северо–восточный берег р. Россава и вместе с 12‑й танковой и 289‑й стрелковой дивизиями атаковать противника в направлении Казаровка, Потанцы, Ромашки. В первом эшелоне приказано было иметь подвижные части 12‑й танковой дивизии, во втором — 34‑ю и 3‑ю кавалерийские дивизии.

Перейдя в наступление, наши части вновь встретили упорное сопротивление врага в районе северо–восточнее Андреевки. Было ясно, что на этом участке противник успел создать сильную оборону. Как и раньше, большую роль здесь сыграла вражеская авиация. В течение трех дней она произвела более 1000 самолето–вылетов, нанося массированные удары по частям 5‑го кавалерийского корпуса. Однако в этих ожесточенных боях и противник понес серьезный урон. Только соединения 68‑й пехотной дивизии и моторизованной дивизии СС «Викинг» потеряли до 7500 солдат и офицеров. Нашими войсками было захвачено 27 орудий, более 70 пулеметов, до 150 автомашин. В бою с частями 14‑й кавалерийской дивизии в районе Андреевки был убит командир 68‑й пехотной дивизии генерал Браун.

Важным результатом боевых действий тех дней являлось то, что немецкое командование было вынуждено ослабить удар на уманском направлении и оттянуть значительные силы к Каневу для ликвидации плацдарма на западном берегу р. Днепр.

В связи с этим обстановка в районе каневских переправ осложнилась. Мосты через Днепр уже находились под обстрелом вражеской артиллерии. Командование корпуса решило нанести контрудар по войскам врага, наступавшим на Канев. Это решение было одобрено Военным советом 26‑й армии. 12 августа части корпуса перешли в наступление на стыке 289‑й и 227‑й стрелковых дивизий. В течение двух дней 34‑я кавалерийская дивизия вела бои за Ковали. Днем 13 августа, преодолев упорное сопротивление гитлеровцев, 139‑й кавалерийский полк при поддержке семи танков ворвался на южную окраину этого населенного пункта. В бой был введен 134‑й кавалерийский полк майора Хозиева, который развернулся из–за левого фланга 142‑го кавалерийского полка и совместно с ним вышел на северо–западную окраину Ковалей. В этом селе части дивизии окружили до двух батальонов пехоты противника, захватили батарею 105‑мм гаубиц и другие трофеи.

Это были первые успехи кавалеристов и начало фронтовой биографии 34‑й кавалерийской дивизии. Конники с честью приняли боевое крещение. В этом большая заслуга командования полков и эскадронов. Все командиры показали свое умение правильно управлять частями и подразделениями в сложных условиях боевой обстановки. Действуя на фланге кавкорпуса, дивизия помогла частям конно–механизированной группы осуществить прорыв фронта и выйти в тылы противника. Удерживая в течение двух дней важный тактический рубеж на подступах к Каневу, кавалеристы обеспечили перегруппировку войск армии.

В ходе боевых действий на подступах к Днепру бойцы и командиры 34‑й кавалерийской дивизии проявляли мужество и отвагу. Самоотверженно дрался с врагами личный состав 2‑го эскадрона 134‑го кавалерийского полка. Командир этого эскадрона лейтенант Н. М. Колосков умело вел бой, проявляя при этом разумную инициативу и личную храбрость. Так, в ночной атаке под Ковалями он уничтожил несколько огневых точек противника и, несмотря на ранение, продолжал командовать эскадроном.

Столь же смело воевал и командир 1‑го эскадрона этого полка младший лейтенант Ф. И. Купецкий. С группой бойцов он прорвался в расположение гитлеровцев и уничтожил их огневые средства. На следующий день младший лейтенант с двадцатью бойцами в числе первых вышел к Ковалям, захватил пленных и до ночи оборонял свои позиции от превосходящих сил фашистов.

Бесстрашно дрался с врагом помощник начальника политотдела дивизии лейтенант И. Н. Степанов. С трофейным немецким автоматом, с вмятинами от пуль и осколков в каске, он появлялся там, где было наиболее трудно и опасно, личным примером поднимал людей в атаку. Своей храбростью в боях лейтенант Степанов снискал себе глубочайшее уважение воинов.

В боях под Ямчихой и Ковалями отличились: комсомольский вожак младший политрук С. П. Семко, который своей храбростью воодушевлял бойцов и лично уничтожил из автомата три огневые точки противника; сержант П. С. Артемов захватил двух пленных; красноармеец С. Е. Безверхий три дня вел борьбу с гитлеровцами в окружении, прикрывая отход своих боевых товарищей.

В полдень 13 августа гитлеровцы, подтянув резервы, после сильной артиллерийской подготовки повели наступление на Литвинец и Ковали. 227‑я стрелковая дивизия не выдержала натиска противника и начала отходить на юг. Одновременно до двух пехотных батальонов немцев при поддержке артиллерийско–минометного огня атаковали из леса южнее Масловки 584‑й стрелковый полк 199‑й стрелковой дивизии.

Вскоре гитлеровцы открыли сильный артиллерийский огонь по Степанцам, где находились подразделения 12‑й танковой дивизии, артиллерия и штаб корпуса. Поселок Степанцы пылал от взрывов авиационных бомб и крупнокалиберных снарядов.

Это было хорошо видно с командного пункта дивизии, который находился северо–восточнее поселка.

Обстановка с каждым часом осложнялась. Наступила ночь. Зарево пожарищ в населенных пунктах и осветительные ракеты боевого охранения противника ярко очерчивали его передний край с угрожающе нависшими над дивизией флангами. Соседей справа и слева у нас не было. Попытки установить связь с командиром корпуса результатов не дали.

Оценив обстановку, я сделал вывод о том, что если ночью дивизия не выйдет из мешка, то с рассветом она окажется в тяжелом положении. Прежде чем принять решение оставить занимаемый рубеж, я посоветовался с офицерами штаба. Комиссар дивизии П. И. Козлов был против отхода, так как не поступило приказа свыше. Мы все тоже это хорошо понимали. Но ведь из–за отсутствия связи с корпусом такой приказ мог вообще не поступить. А гитлеровские подвижные части уже почти сомкнули кольцо окружения. Медлить было нельзя. От правильно принятого решения зависела судьба дивизии. Вопрос стоял так: или, сжатые в кольце, мы потеряем людей, или, сохранив их, выведем на новый рубеж, чтобы завтра вновь вступить с врагом в жестокую схватку. Меня поддержали начальник штаба дивизии П. Д. Беценко и комиссар штаба Н. А. Бойко. Вскоре с этим согласился и Павел Иванович Козлов. Как показали события, принятое решение отойти на новый рубеж было верным. Мы сохранили людей и продолжали сопротивляться.