Взаимодействия 5‑го кавалерийского корпуса с частями 37‑й и 12‑й армий фактически не было, так как расстояние между корпусом и армиями достигло 100 км. В этом пространстве находилась сильная группировка противника.

В ночь на 29 января 34‑я кавалерийская дивизия заняла полосу обороны Криворожье, Завидово — Кудашево, оставив 139‑й кавалерийский полк в качестве передового отряда западнее Доброполья. 79‑я кавалерийская дивизия заняла второй рубеж обороны: Малеевский, колхоз «Червона Зирка», Ново–криворожье. На этом рубеже части 5‑го кавалерийского корпуса успешно отражали атаки подошедших вражеских частей.

В одном из этих боев геройский подвиг совершил командир взвода 233‑го кавалерийского полка 79‑й кавалерийской дивизии лейтенант А. И. Федоренко. В районе Гришино гитлеровцы окружили группу наших бойцов. Против горстки советских воинов враг бросил танки и подразделения автоматчиков. Все плотнее сжималось кольцо окружения. Создалась критическая обстановка. В этот момент тяжело раненный коммунист Федоренко, собрав последние силы, поднялся с гранатой в руке навстречу танку. Раздался взрыв. Вражеский танк загорелся. Воодушевленные подвигом командира, бойцы устремились на врага и прорвали кольцо окружения. Лейтенант А. И. Федоренко посмертно был награжден орденом Ленина.

Исключительную стойкость и мужество проявил командир артиллерийской батареи 233‑го кавалерийского полка комсомолец лейтенант М. В. Красников. Окруженный вражескими танками, он продолжал расстреливать их, ведя огонь прямой наводкой.

Героически сражался наводчик орудия комсомолец П. Ф. Голубев. Несмотря на гибель расчета, он один вел огонь по танкам противника и метким выстрелом уничтожил один из них.

Вечером 29 января до пехотного полка противника с 13 танками вновь контратаковали части корпуса. Бой не прекращался и на следующий день. К сожалению, танковая бригада, не имея горючего, в бою не участвовала. В это время последовала еще одна контратака крупных сил пехоты и танков. Но имея поддержки, к исходу 1 февраля части корпуса заняли круговую оборону.

Полки 1‑го кавалерийского корпуса и 255‑й стрелковой дивизии в течение 26 и 27 января, при 36-градусном морозе и непрекращающейся метели, неоднократно атаковали противника, оборонявшего рубеж Явленская, Шаврово, но успеха не имели. Артиллерия и минометы остались без снарядов и мин, а в 15‑й танковой бригаде в строю осталось всего шесть танков.

27 января 68‑я кавалерийская дивизия возобновила наступление на Явленскую. Командир 194‑го кавалерийского полка майор Н. В. Глинберг повел эскадроны в атаку. Конники ворвались в этот населенный пункт. В рукопашной схватке майор Глинберг пал смертью храбрых, но полк закрепился в западной части Явленской.

Наступая на Яковлевку, 56‑я кавалерийская дивизия овладела Елизаветовкой и Фидлерово, выбила гитлеровцев из Шаврово и устремилась на Михайловку.

К началу февраля 1‑й кавалерийский корпус включился в ожесточенные бои с подошедшими резервами противника, прикрывавшими с запада подступы к славянско–краматорскому укрепленному району.

К этому времени войска 57‑й и 37‑й армий, наступавшие на Славянск, развернули боевые действия на рубеже Маяки, Николаевка, Никифоровка. Однако противник, подбросив крупные силы, приостановил наше наступление.

Когда вспоминаешь те нелегкие бои, то перед мысленным взором встают многие небольшие, малоизвестные населенные пункты, удерживать или освобождать которые приходилось крайне трудно. Нередко бывало, получаешь приказ — выбить немцев из такой–то деревни. На первый взгляд кажется, что это не такая уж сложная задача. А потом, в бою, убеждаешься, что захватить деревню совсем не просто.

Особенно мне запомнились бои за село Маяки. Оно для нас стало поистине крепким орешком. Этот населенный пункт расположен на высоте, господствующей над местностью. Противник сильно укрепил подступы к селу. Гибли люди, а село попрежнему оставалось в руках врага. Пехотинцы и кавалеристы неоднократно предпринимали попытки овладеть Маяками, но всякий раз отходили назад.

Да, мы несли потери. Это объяснялось порой и недостатком сил и зачастую отсутствием должного опыта. Но в каждом бою советские воины обескровливали противника, наносили ему большой урон.

Наступление советских войск на Юго — Западном направлении в январе 1942 г. имело весьма важное значение.

Немцы, потерпев решительное поражение в битве под Москвой, подверглись удару наших войск, наступавших на юге. Это мощное советское наступление привлекло значительные оперативные резервы гитлеровской Германии.

В ходе Барвенково — Лозовской операции войска Юго — Западного и Южного фронтов не только прорвали сильную оборонительную систему врага, но и разгромили 298. 68 и 257‑ю немецкие пехотные дивизии, 236‑й противотанковый полк и 179‑й пехотный полк, венгерский кавалерийский полк, штаб 257‑й дивизии. Были захвачены знамена 457‑го и 516‑го пехотных полков. Кроме того, было нанесено значительное поражение частям 44‑й, 295‑й пехотных дивизий и частям 62, 76 и 94‑й дивизий. За время операции гитлеровцы потеряли свыше 36 тыс. солдат и офицеров убитыми и несколько сот пленными {38}.

Войска 6, 9 и 57‑й армий и кавалерийские корпуса на 120-километровом фронте продвинулись более чем на 90 км, освободили свыше 400 населенных пунктов, овладели важнейшим железнодорожным узлом — городом Лозовая и тыловой базой 17‑й немецкой армии — Барвенково, нарушив железнодорожное сообщение по линии Харьков — Донбасс через Лозовую. Для ликвидации этого прорыва командование немецкой армейской группы «Юг» израсходовало все свои резервы.

Наши войска захватили 658 орудий, 40 танков и бронемашин, 843 пулемета, 331 миномет, 6013 автомашин, 513 мотоциклов, 1095 велосипедов, 23 радиостанции, свыше 100 тыс. мин, около 80 тыс. снарядов, более 1 млн. патронов, 23 тыс. ручных гранат, 430 вагонов с боеприпасами и военным имуществом, 8 эшелонов с военно–хозяйственным грузом, 24 склада с военным имуществом, 2400 подвод, 2800 лошадей.

Бывший полковник 6‑й немецкой армии Вильгельм Адам, вспоминая период Барвенково — Лозовской операции, пишет: «Кое–кто из строевых офицеров был настроен мрачно. У многих солдат не осталось и следа от прежнего подъема, от веры в победу, воодушевлявшей их в первый год войны. Достоверно было одно: Гитлер и Главное командование сухопутных сил сознательно или невольно лгали, когда бахвалились перед всем миром, что Красная Армия разбита. Разбитая армия не может без передышки атаковать в разных местах посреди зимы»{39}.

Какие же можно сделать выводы из Барвенково — Лозовской операции?

Характерные особенности Барвенково — Лозовской операции заключаются в том, что она проводилась на стыке двух фронтов. В операцию были вовлечены 25 стрелковых дивизий, 2 стрелковые бригады, 12 кавалерийских дивизий, 9 тяжелых артиллерийских полков, 5 гаубичных артиллерийских полков, 6 артиллерийских противотанковых полков, 7 гвардейских минометных дивизионов, 11 танковых бригад, 4 бронепоезда и 342 самолёта. Войска, непосредственно участвовавшие в операции, были развернуты на фронте в 229 км. К концу операции фронт увеличился до 400 км.

Руководство операцией осуществлялось главнокомандующим Юго — Западным направлением, однако Ставка Верховного Главнокомандования пристально следила за ходом операции и своевременно направляла действия войск. Когда стало ясно, что без ликвидации балаклейского и славянского очагов сопротивления дальнейшее продвижение на запад 6‑й армии Юго — Западного фронта и 57‑й армии Южного фронта становится опасным, Ставка дала указания главнокомандующему Юго — Западным направлением о необходимости ликвидировать балаклейскую и славянскую группировки немцев.

19 января Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко вел переговоры по прямому проводу с командующим Южным фронтом генерал–лейтенантом Р. Я. Малиновским. Из переговоров выяснилось, что у командования Южного фронта не было ясного представления о действиях 6‑й армии Юго — Западного фронта, а это в дальнейшем могло отрицательно сказаться на взаимодействии фронтов.