В течение первых десяти дней сентября наши войска вели напряженные оборонительные бои. Наступление Брянского фронта, несмотря на значительный урон, причиненный немецким войскам, не ликвидировало угрозы окружения Юго — Западного фронта.

Поскольку 2 сентября 5‑й кавалерийский корпус, в составе которого была 34‑я кавалерийская дивизия, вошел в 38‑ю армию, хотелось бы более подробно остановиться на характеристике боевых действий этой армии. В рассматриваемый период она вела упорные оборонительные бои против группировки противника, переправившейся на участке Кременчуг, Кишеньки. Ширина полосы обороны армии достигала почти 180 км. В ее первом эшелоне действовали пять стрелковых и четыре кавалерийские дивизии, а также сводный стрелковый полк Полтавского тракторного училища. Всего армия насчитывала 77069 человек, 503 орудия и миномета. Удовлетворительную боеспособность имели только четыре стрелковые и четыре кавалерийские дивизии.

Противник на этом направлении сосредоточил одиннадцать пехотных дивизий. Это были главные силы 17‑й и 1‑й танковой армий.

Казалось бы, что по количеству дивизий силы почти равны. Но какие у нас были дивизии! Изнуренные предыдущими боями, малочисленные, слабо оснащенные вооружением и техникой. Несмотря на это, врагу приходилось нести значительные потери за каждый захваченный клочок советской земли. Наши войска проявляли исключительное упорство. Достаточно сказать, что за пять дней наступления гитлеровцам удалось лишь незначительно расширить плацдарм. Их продвижение не превышало 2–3 км в сутки.

В боях показывали образцы мужества и конники, и артиллеристы, и саперы, и связисты. Неплохо поработала и назем–пан разведка. Примером умелой организации ее явился штаб 34‑й кавалерийской дивизии, которым руководил подполковник И. Д. Беценко. Разведчики, возглавляемые старшими лейтенантами И. Ф. Зеленцовым и А. О. Муратовым, по разработанному плану провели ряд разведывательных вылазок в расположение противника, доставили новые данные о его силах и группировке. Начальник штаба кавалерийского корпуса полковник И. И. Щитов — Изотов располагал довольно полными сведениями о войсках противника на плацдарме.

В то время когда над войсками левого крыла 38‑й армии нависла угроза охвата со стороны Кременчуга и опасности прорыва противника в глубокий тыл, Военный совет фронта решил усилить армию и восстановить оборону по Днепру. Поэтому из состава 26‑й армии для действий западнее Озер перебрасывалась 199‑я стрелковая дивизия. Сюда из–под Полтавы были направлены три только что сформированные танковые бригады, выделенные главкомом направления. В армию включались три полка артиллерии резерва ВГК.

В то же время и враг усиливал свою группировку на этом участке фронта. Командование группы армий «Юг» продолжало перебрасывать на левый берег Днепра новые части. В 11 часов 5 сентября до двух пехотных полков противника с танками, поддержанные сильным минометным и артиллерийским огнем, перешли в наступление из Карповки на Мотрино, охватывая правый фланг 14‑й кавалерийской дивизии. Другая группа с 12 танками прорвалась в направлении на Ревивку. Не имея средств для отражения удара, соединения 5‑го кавкорпуса начали отход.

Чтобы задержать врага, командование фронта бросило на этот участок четыре стрелковые дивизии. Но, к сожалению, эти соединения прибывали с опозданием, вступали в бой с ходу, по частям и слабо подготовленными. Транспортных средств для быстрой их переброски фронт не имел.

Поддержку войск 38‑й армии с воздуха осуществляла 15‑я смешанная авиационная дивизия. Ежедневно она совершала в среднем по 100 самолето–вылетов. Однако сил авиации для борьбы с крупной вражеской группировкой было далеко не достаточно. Авиация наносила удары по целям противника, находившимся в непосредственной близости от наших боевых порядков, а вот на противоположном берегу Днепра, то есть в пунктах, где накапливались вражеские силы для переправы, она действовала менее активно, т. к. не хватало бомбардировщиков. В воздухе происходили непрерывные воздушные бои, причем обе стороны несли большие потери.

Гитлеровцы навели две переправы и уже к 6 сентября сосредоточили на кременчугском плацдарме крупные силы.

В этих неблагоприятно сложившихся условиях 38‑я армия могла бы сделать многое, если бы перешла к жесткой обороне. Но командующий фронтом требовал во что бы то ни стало наступать, а не обороняться. При этом он указывал, чтобы наступление было только фланговым, а не лобовым. Это привело к тому, что центр тяжести основных усилий командующий 38‑й армией вынужден был создавать только на своем левом фланге, то есть на участке 5‑го кавалерийского корпуса. А было бы целесообразным, не теряя времени, сосредоточивать усилия войск против ударной группировки немцев, продвигавшейся на север, в районе Кременчуга. Разбросанные силы 38‑й армии таяли под нажимом сосредоточенных ударов врага и отходили в разных направлениях от плацдарма.

Уже к исходу 6 сентября для войск 38‑й армии, действовавших в районе кременчугского плацдарма, создалась угроза быть рассеченными на изолированные части.

В этот критический момент командующий 38‑й армией 7 сентября приказал командиру 5‑го кавалерийского корпуса в течение дня короткими контрударами на широком фронте остановить группировку противника перед фронтом корпуса.

Выполняя поставленную задачу, конники сражались мужественно. Враг отчаянно рвался вперед. Особенно яростно крупными силами он атаковал наши подразделения, обороняющие Добниевку и Криничную. По все его атаки были отбиты. А на следующий день кавалеристы 76‑го и 92‑го полков, действовавшие на правом фланге корпуса, сами перешли в наступление. Враг постоянно подбрасывал резервы и переходил в контратаки. Как ни храбро сражались конники, но они вынуждены были отойти на прежние рубежи.

В этот день командующий войсками 38‑й армии отдал боевой приказ, в котором корпусу была поставлена новая задача: продолжая своим левым флангом удерживать занимаемый рубеж, главными силами — 14‑я и 34‑я кавалерийские дивизии, 3‑я и 142‑я танковые бригады — атаковать во фланг и тыл основные силы дериевской группировки противника.

В ночь на 9 сентября в состав корпуса прибыли 3‑я и 142‑я танковые бригады. В эти дни шли проливные дожди, дороги размыло, и танкисты не смогли сосредоточиться вовремя. Поэтому наступление корпуса началось лишь на следующий день.

Преодолевая упорное сопротивление противника, кавалеристы к исходу дня овладели несколькими населенными пунктами.

Маршал Советского Союза И. X. Баграмян, характеризуя это наступление, вспоминает: «К сожалению, авиации и артиллерии у нас было явно недостаточно, поэтому огневую систему противника не удалось подавить. Наступающие дивизии были встречены очень плотным огнем, яростными контратаками, но это не остановило их. Они продолжали наступление. Порадовал 5‑й кавалерийский корпус генерала Ф. В. Камкова, который, наступая на самом левом фланге, медленно, но настойчиво теснил противника к Днепру. Наибольших успехов достигли в этот день части 34‑й кавалерийской дивизии…»{17}.

Удачно действовал юго–восточнее деревни Кобелячок 134‑й кавалерийский полк майора И. В. Хозиева, поддерживаемый артиллерией и танками. В этом бою особенно отличилась батарея старшего лейтенанта Н. Ф. Каркача. Она вела меткий огонь, и это позволило кавалеристам нанести врагу большие потери и продвинуться далеко вперед. Существенную помощь конникам оказала 142‑я танковая бригада полковника Н. Ф. Михайлова. Ее танковый полк под командованием подполковника В. Е. Григорьева с ходу ворвался в селение Лошкани. Пять раз водил в атаки на врага свой танковый батальон капитан А. В. Воронов. Прорвавшись в тыл противника, около восьми часов вели огневой бой танкисты М. В. Смешной и А. В. Захарчук. Четыре танка и много гитлеровцев уничтожили экипажи танков КВ под командованием лейтенантов В. И. Соловьева и Ф. П. Косенко. За мужество и отвагу, проявленные в этом бою, они были удостоены ордена Ленина.

К этому времени 14‑я кавалерийская дивизия с 3‑й танковой бригадой, отразив несколько контратак противника, вышла на юго–восточную окраину Добниевки.