Обернувшись посмотреть на Максима, я увидел, как тот украдкой покрутил головой, всем видом показывая, что не хочет, чтобы мы рисковали и возвращались за ним.

Пристально посмотрев в печальные глаза Макса, все еще находящегося в трансе от того, что он узнал о своей семье, я произнес:

– Если выживу, вернусь за тобой.

Затем отвернулся и пошел к вертолету. Когда трос начал меня поднимать к кабине вертолета, я услышал, как Шустрик крикнул вслед:

– Не рискуй, брат, не надо!

На борт я влез с большим трудом. Девушка хоть и была худа, как былинка, но все равно я справился только благодаря помощи Тимофея.

– Где Макс? – спросил Кабан.

– В заложниках… – ответил я, ожидая потока сарказма со стороны пилота.

Но вместо этого он сказал совсем другое:

– Может, это и к лучшему для него. Топлива может не хватить.

– Ты как его рассчитывал?

– Да никак. Сел да полетел с тем, что было. Только сейчас посмотрел.

– И что делать?

– Вес, наверно, лишний сбросить не помешает.

– Ясно, сбрасываем все, в том числе и пулемет. Вообще все, что не привинчено. А если привинчено, пробуем открутить.

– Похоже, за Шустриком мы возвращаться не будем.

– Будем, более того, вывезем всех. Топливо на крыше у нас есть.

– Ах-ах, Призрак – спасатель и защитник, как смешно. Скажу по-дружески: где ты – там смерть и стоны. Посмотри в окно, оторвись от лобызаний.

Послушав Дениса, я посмотрел в окно.

Огромная толпа регенератов приближалась к зданию, видимо услышав звук взлетающего вертолета. Однако преследовать вертолет они не стали, учуяв в доме людей.

– Шанс у них есть. Не так быстро регенераты доберутся до крыши, – с надеждой в голосе предположил я.

– Ну да, ну да… – усмехнулся пилот и перестал со мной разговаривать.

Назад все летели молча, до самой Москвы. Пейзаж особо не изменился. Хотя за ним следил в основном только Денис, да и то поскольку управлял вертолетом. Тимофей в отсутствие пулемета разбирал и собирал свой комби-пистолет. Что же касается меня, то я любовался спящей Златой, тихонько гладил и целовал ее волосы. Когда, наконец, оторвал взгляд от девушки и взглянул в окно, мы были уже совсем близко от торгового комплекса.

– Как с топливом? – спросил я у Кабана.

– Ноль. Летим, пока не рухнем.

– У тебя так всегда, но когда ты машины водил – это было не так опасно, – подытожил я, не зная, что предпринять.

Мы пролетели еще пару минут и двигатель начал захлебываться и сбоить.

– Всем держаться, сажусь на ближайшую крышу!

Денис снизился по максимуму, и ему не хватило буквально метра для мягкой посадки. Двигатель встал, и вертолет плюхнулся на крышу дома. К сожалению, к такому повороту событий я не был готов. Прицепив обоими поясами безопасности на двух креслах Злату, сам оказался без страховки, и от удара меня выбросило за борт через открывшуюся дверь. Денис сильно ударился о штурвал и потерял сознание. Тимофей открепился от ремня безопасности и выскочил ко мне на помощь.

Понимание того, что произошло, пришло сразу вслед за тем, как я, вытаращив глаза и заскулив от боли, посмотрел на собственную ногу. Кость лодыжки, прорвав штанину, кровавым острием торчала наружу. Медленно, словно во сне, я стянул свой ремень и перевязал ногу чуть выше перелома. Голова кружилась, боль пульсировала и мешала думать. Еще немного, и сознание могло меня покинуть.

Краем глаза я видел, как ко мне на помощь спешил Тимофей. Он подбежал и резко, без предупреждения, вправил мне кость, заставив почувствовать, что боль, испытанная до этого, была просто прелюдией к пронзившей ногу теперь.

Какая-то тень мелькнула позади Тимофея, и через мгновение я увидел, как напряженное лицо бывшего оперативника расслабилось, а глаза стали стеклянные, как у манекена.

Из-за него выпрыгнул тощий подросток и накинулся на меня. Скорее инстинктивно, чем обдуманно, я выставил вперед больную ногу. Мальчик впился в окровавленное место и почти сразу же после этого получил пулю из комби-пистолета, что я выхватил в момент нападения. Тимофей тоже попытался наброситься на меня, но и его настигла электромагнитная пуля.

Оба тела рухнули почти одновременно. Я же, напротив, смог встать. Наниты, заразившие меня, успели излечить мою ногу, но выше подняться не успели, погибнув от остаточного импульса электромагнитных пуль.

По городу завыл сигнал тревоги, исходивший из тех немногих динамиков экстренного оповещения, на которые еще подавалось электричество. Следом за звуковым сигналом зазвучал человеческий голос.

«Внимание выжившим! Незамедлительно покиньте город. При отсутствии возможности уйти из Москвы – перейдите с поверхности в подземные бункеры или подвалы. Спускайтесь как можно глубже, ищите места с максимальной изоляцией бетоном и металлом. Через три часа город будет облучен смертельным для человека электромагнитным импульсом с орбиты с целью выведения из строя вышедших из-под контроля нанороботов. Начинаем обратный отсчет времени…»

Динамики начали отсчет уходящего времени, и через равные интервалы – бесконечные повторения предупреждения.

Ускоренный «вдохновляющим» сообщением, я подбежал к вертолету. Злата попыталась отстегнуться, абсолютно не понимая, что произошло. Пилот лежал на штурвале без сознания, с небольшим подтеком крови на лбу. Отстегнув Злату, я помог ей присесть в кресле, однако для самостоятельного перехода до торгового центра она оказалась слишком слаба, ее бил озноб, и, похоже, поднялась высокая температура.

Дав время девушке немного прийти в себя, я пошел к Денису и встряхнул его, пытаясь привести в чувства. Глаза Кабана дрогнули, и он, похоже, начал возвращаться к реальности.

– Хватит меня трясти, Призрак. Меня и так сейчас вырвет.

– Надо уходить. Через три часа здесь все накроет излучением.

– Куда уходить? Мы окружены регенератами.

Внезапно на крышу из двери, ведущей на лестницу, выбежало несколько регенератов.

– О, черт! – вскрикнул я и, спрыгнув с вертолета, открыл стрельбу из комби-пистолета.

Регенераты попадали на шершавое покрытие крыши, а я побежал и заблокировал дверь рукой одного из них. Надолго дверь нас, конечно, не могла спасти, но мы выиграли некоторое время, чтобы обдумать дальнейшие действия.

Осмотревшись по сторонам, я увидел запасной спуск с крыши. Это была пожарная лестница, она вела вниз, на крышу двухэтажного магазина, а оттуда можно было по рекламной растяжке перебраться на другую сторону улицы на такое же небольшое здание, что было всего за пару домов от моего торгового центра.

Мы вместе с Денисом перенесли девушку к лестнице и прикрепили ее ремнями на моей спине.

Затем начался долгий спуск. Он оказался для меня очень тяжелым испытанием, и хотя я прежде много времени проводил в тренажерном зале, выносливости не хватало. Несмотря на это, превозмогая себя, я терпел.

Мы спустились до крыши магазина. Посмотрев на улицу, я увидел, что там все буквально кишело регенератами и поэтому перебраться на другую сторону, кроме как переползая по тросу для рекламной растяжки, не было никаких вариантов. Я размял онемевшие пальцы и пополз вслед за Денисом.

Кисти болели. Даже через тряпки, которыми я обмотал их, трос впивался чуть ли не в самые кости, но это было не самое плохое. Наш импровизированный мост основательно прогнулся. Толпа внизу бесновалась, поднимая к нам руки, подпрыгивая и издавая звериные крики. Наконец, каким-то чудом я все-таки перебрался. Кабан отцепил девушку и дал ей прилечь на свою куртку. Не тратя времени, я пошел осмотреться вокруг.

Осмотр одновременно и повеселил меня, и опечалил – эти две эмоции как-то совместились, и я поспешил поделиться новостями с Денисом.

– Ты будешь смеяться, Кабан…

– Мне весело, как никогда… Что ты там увидел?

– А теперь все делаем с точностью до наоборот: лезем по тросу на соседнее здание, там по бордюру до пожарной лестницы, а потом – на крышу, на восьмой этаж.

– Очень смешно, – ответил Денис и, шатаясь, отошел к краю крыши, где его и вырвало.