Сюда же следует включить и сетяные ловушки: мережи, вентири и тайники, конструктивно схожие с рыболовными плетенками: вершами, мордами, но сделанные из полотнищ сетей (рис. 15).
Ставные сети не упоминаются в источниках домонгольского времени. Единственным указанием на их существование служит (да и то предположительно) статья 70 Русской Правды» «Аже боудеть росечена земля или знамение, им же ловлено, или сеть то верви искати в себе татя»[218]. В летописях, правда, термин «сеть» встречается, но в переносном смысле: козней врагов готовящих западню[219].
Археологические находки, напротив, недвусмысленно указывают на распространение подобного рода снастей и до XIII в. В Новгороде в слоях всех веков обнаружено более 25 петель из прута, привязывавшихся к боковой кромке сети[220]. Эти петли набрасывались на специально вбитые в дно водоема колья, благодаря чему снасть легко снималась и вновь ставилась на место. Такие же петли найдены в Пскове, Ладоге и Белоозере.
К категории массовых находок в тех же пунктах относятся ботала, вернее их навершия. Но среди новгородских материалов известны и целые экземпляры (рис. 12)[221]. Некоторые сведения о конструкции ставных сетей можно извлечь при изучении грузил из камня, вставленного с помощью бересты или лыка в кольцо из лозы. Оригинальная форма грузила, как об этом свидетельствуют данные этнографии, являлась не данью традиции, а несла важную функциональную нагрузку. Дело в том, что обычный груз был не пригоден для крупноячеистой, а тем более многостенной сети. Проскакивая в большие ячеи, он бы постоянно путал снасть. Это грузило в кольце было великолепно приспособлено для снаряжения таких сетей. Огружать же им волоковые снасти нерационально, т. к. кольцо цеплялось бы за неровности дна и коряги. К современным многостенным сетям вместо древних сложных грузил привешивают простые стальные или железные кольца.
Наконец, археологическим свидетельством применения в древней Руси ставных сетей служат поплавки разной формы (круглой, овальной, треугольной) из нескольких слоев прошитой лыком бересты с пометками на них. Большинство из этих рисунков были знаками собственности, аналогичными бортным знаменам и тамгам (рис. 12)[222]. Рыболовы или владельцы снастей метили в первую очередь ставные сети. Ведь их ставили в воде на ночь, а иногда и на 2–3 дня. Знаки ставились не только на поплавках, но и на грузилах, иначе опознать украденную или случайно взятую сеть было невозможно. Вспоминается цитировавшаяся выше статья 70 Русской Правды, где сеть упоминается в контексте со знамением.
Несмотря на разнообразие археологических материалов, основываясь только на них, составить полное представление об употреблявшихся древнерусскими рыбаками ставных сетях невозможно. На помощь приходят достаточно обильные сведения письменных источников XV–XVI вв.
Чаще всего в документах называются просто сети[223]. Но есть и более точные определения. Для лова лососей применялись специальные крупноячеистые сети – гарвы, выставлявшиеся рядами на кольях поперек реки[224]. Сигов ловили сиговыми сетями, плотву и прочую мелкую рыбу – плотичьими: «а сетми гарвами в осенинах ловят красную рыбу лососи и таймени и пальи, а сиговыми сетями ловят сиги, а частыми сетми ловят плотицы, а неводы у них по 90 сажень, а сети гарвы по 40 сажень, а плотичьи сети частые по 15 сажень, а иные по 20»[225] или «ловят сетками частыми сиги и всякую мелкую рыбу»[226]. В той же Писцовой книге Обонежской пятины (1563 г.) отмечены: «сети переметные», «на коле сетная ловля», «кол сетный»[227]. Словом, налицо узкая специализация ставных сетей. Каждая из них предназначена для лова одного-трех видов рыб. Между собой они отличаются длиною и размерами ячеи. Несколько снижает ценность этих данных время составления Писцовой книги – вторая половина XVI в. Но, во-первых, ее авторы, перечисляя угодья и рыболовные снасти, не раз ссылаются на старое письмо конца XV в. Во-вторых, сети-гарвы, например, фигурируют и в документах середины XV в. (ГВИП, №№ 317, 322). Следовательно, как тип ловецкой снасти, они появились достаточно рано.
В разряд неподвижных сетей входили мережи и сежи, широко известные у русских рыболовов. Сетями они называются условно – по основному материалу для изготовления. Конструктивно это ловушки, попав куда, рыба не может уже выбраться обратно.
Мережа напоминает по форме конус: на несколько обручей постепенно уменьшающегося диаметра натягивался мешок из мелкоячеистой сетки. В обручи каркаса ввязывались от 1-го до 3-х узких горла, хвост мережи перетягивался бечевкой. У входа в мережу на кольях ставились сетяные крылья: наткнувшись на них, рыба в поисках прохода оказывалась в ловушке. Существовало несколько способов лова мережами. Их выставляли попарно – друг против друга, – или длинной вереницей (порядком) свыше 10 штук, или помещали в отверстия в рыболовных заборах.
Выше приходилось подчеркивать, что в памятниках церковно-житийного круга слово «мережа» употребляется в смысле «сеть вообще». Но в юридических документах XV в. ее значение как особой снасти не вызывает сомнений: «А опришним осмь ловцем тово озера ни реки Лосты, ни тех речек малых ловити не велел мережами или иною никоторою ловлею»[228]. О более древнем применении мереж говорят несколько находок обручей и даже их целых наборов в слоях XIII–XIV вв. в Новгороде[229].
Сежи представляли собой большой сетяной рукав-мешок, укрепленный на квадратной раме. Ловили ими со специальных помостов или же вставляли в проходы-ворота в езах и заколах. В археологических материалах обнаружить детали сеж почти невозможно, но в письменных источниках XIV–XVI вв. они названы неоднократно: «А иным есмь людем не велел рыбы ловити никому на той реце на Великой Шерне, ни зиме, ни лете, ни сежь есмь им бити никому не велел на тои реце»[230].
В заключение обзора древнерусских сетяных снастей необходимо остановиться на вопросе об их происхождении и территориальном распространении. Как свидетельствуют письменные источники, в распоряжении русских рыболовов к XVI в. находилось большое и разнообразное число промысловых сетей; по крайне мене два (озерный и речной) вида неводов; простейшие волоковые сети типа бредней и куриц; кереводы, ставные и ботальные сети всех размеров для добычи определенных рыб, а также сети-ловушки (мережи, сежи).
Уже сам по себе этот факт доказывает высокий уровень развития на Руси рыболовства, причем промыслового характера, т. к. большинство из указанных снарядов были рассчитаны на массовый лов рыбы. Некоторые из перечисленных снастей имели локальное распространение. Так, кереводы (керегоды) бытовали у рыбаков на северо-западных озерах. Лососевые сети – гарвы (жарвы) – применялись в Обонежье вместе с сиговыми сетями. Повсеместно были в хождении неводы, бредни и курицы. Согласно показаниям сравнительной лингвистики, данным археологии и сведениям письменных источников, эти снасти играли важную роль в восточно-славянском и русском рыболовстве уже с древнейшей поры.
Ботальные и ставные сети, насколько можно судить по материалам раскопок в Новгороде, спорадически использовались в X–XI вв., но их широкое внедрение в повседневную рыбацкую практику приходится на вторую половину XII – начало XIV в.[231]
