Малюта. Быстрей, государь, надобно послать войска для завоевания!

Иван. Не для завоевания, а для наказания Ливонии как мятежной области. Ливонцы для меня – не военные враги, а мятежники, и я буду поступать с ними как с русскими мятежниками. Укрепленные города и замки один за другим должны сдаваться, или они испытают все бедствия приступа.

Малюта. Государь милостивый, редкий из них сможет выдержать осаду. Все бежит или признает власть русских.

Иван. Баторий должен будет признать мою власть над Ливонией, и наглость его получит отповедь в моем послании. (Уходит в сопровождении свиты.)

Царь Иван (смотрит в брахиоскоп – оптическую трубу). Успехи и цели приблизились, вся Ливония в моей власти – от Нарова до Северной Двины. Непокорны лишь Рига, Ревель да Курляндское герцогство. Заняты крепости Вольмар, Динабург, Коккенхаузен, Венден и множество мелких замков. Победное мое шествие произвело впечатление на ливонских дворян. Много замков ныне сдалось без сопротивления. А чего ж мелкий замок Пайда, по-немецки Виссенштейн, с пригородами не сдается?

Малюта. Государь милостивый, тут в Пайде скопилось много перебежчиков, изменников, которые не ждут от тебя добра. Также и шведский немец на помощь своих надеется.

Мстиславский. Истинно так, государь милостивый. От воеводы Шереметьева получено сейчас донесение. (Читает.) «Государю Великому, царю и великому князю…»

Иван (сердито перебивает). Читай сущее.

Мстиславский (читает). «Немцы через рубеж перелезли после того, как на рубеже много с народом ссорились. И немцы, приходя, почали села жечь и детей боярских улавливать и гостей. И себе многих задержали и не отпустили, и сына боярского на кол горлом посадили».

Царь Иван. Король шведский Юхан преступил крестоцелование и перемирие порушил.

Мстиславский (читает). «Король Юхан прислал войска к Орешку, а по городу из наряда били, а ночью Петр Петров-воевода на них вылезал и многих побил, и пошли немцы от Орешка».

Иван (обрадованно). При добрых воеводах и война хороша. Надо бы отписать об отпущении наших добрых воевод к шведскому рубежу.

Мстиславский. Уж сделано, государь. Пишет Шереметьев. (Читает.) «И пошли полки к Выбору, а немцы шли от Стекольна, от короля. И встретились с немцы и побили наголову и полон взяли бесчисленно и вышли на Карельский рубеж, дал Бог, со всеми людьми».

Иван (радостно). Воеводам да ратникам за победу награду золотом выдать. Да объявить, что царь-государь Богу хвалу воздал, что милосердный Бог отомстил кровь христианскую неповинную. (Крестится.) Надо и тут скорей, в Пайде, кончать с немцами да изменниками, перебежчиками. Мстиславский, отчего мало стреляете по замку ядрами огненными?

Мстиславский. Не можем то делать, государь, пушки неподходящие. А велики пушки еще на вежи не поставлены.

Иван (гневно). Как, неподходящие? Где пушечный воевода князь Репнин?

Репнин. Тут я государь милостивый.

Иван. Сколько у тебя пушек?

Репнин. За время нынешнего похода имеем двести пушек, а чуть ли не половина – железокованые орудия. Они непрочны. Да ядра надобно к калибру подгонять, и не точны они до гладкости. Особо же огненные ядра, раскаленные али обмазанные горючим составом…

Иван (гневно). Что же у нас делается. Малюта? Надобно все арсеналы проглядеть, кузнечные и литейные избы, нет ли там измены, а истинно виновных казнить. Пушечный воевода князь Репнин будет тебе в помощь, как в деле понимающий.

Малюта. Исполним, государь.

Иван. У нас тут не Польша. Мы с изменами круто должны поступить. То Баторий шатко сидит на польском троне и без серьезного войска. Мы измену выведем.

Малюта. Как прежде, государь, выводили, так и ныне. Тут, в Пайде, особо много скопилось перебежчиков. Я со сторожевым полком вперед пойду, для перехвата.

Иван. Иди, Малюта, да не щади их, слуг Сатаны, Иудиных потомков. Деньги Иудины им дадены наперед от рубля и более. Тот, собака, давний изменник Курбский, который был принят нами в Думе не за свои достоинства, а по нашей милости, изменнически выдал наши замыслы по ливонской войне. Также поносил нас, нашу царицу и наших детей. Сколько ж ему заплачено?

Малюта. Предательство Курбского щедро оплачено королевским золотом. Курбский выдал всех ливонских сторонников Москвы, с которыми сам прежде вел от твоего, государь, имени переговоры и назвал имена наших московских шпигов при королевском дворе. Воеводской казны из Юрьева вывезти не успел, бежал шибко. Однако появился за границей с мешком золота. В пограничном ливонском замке Гельмей, среди гельмейских немцев, которые обыскали его, был наш шпиг. То донес! В кошельке Курбского нашли огромную сумму в иностранной монете: тридцать дукатов, триста золотых, пятьсот серебряных талеров и всего сорок четыре московских рубля.

Иван (гневно). Так оплачивается христианская кровь в иноземной монете. До конца надобно расследовать эти злодейства да прочие подобные порушения крестоцелования!

Малюта. Уж расследуем до конца, государь милостивый. И крестное целование будет на тебе, король Юхан, и на твоих державцах также, и на твоих прислужниках изменных, и кровь старых и молодых прольется от тебя, Юхана, короля, и твоих державцев и прислужников, а не от нашего справедливого государя. (Уходит.)

Иван. Мстиславский, сколько на Пайду войска послано?

Мстиславский. Пять тысяч послано войска, государь. Не хватает.

Иван (сердито). А чего не хватает?

Мстиславский. Множество оставлено гарнизонами в крепостях, в Нарове, Гапсале, Вендене, Миттау и многих других укрепленных городах у Восточного моря, также для охраны и перевоза снаряжения через реки и озера.

Иван. При умелых воеводах войска хватает.

Мстиславский. Государь, не закончив войну с Швецией, начали мы наступление в Польской Ливонии, теперь, не окончив в Польской Ливонии, починаем в Эстляндии. Несмотря на усилия, удалось собрать двадцать тысяч дворян и стрельцов. С такими силами, государь. нельзя осаждать Ригу, а можно лишь брать небольшие крепости и мелкие замки, потеснив ливонские гарнизоны на северо-восток от Двины. И то, государь, нынешний успех непрочен, если против Москвы станут все претенденты на ливонское наследство.

Иван (гневно). Я тебя, Мстиславский, сделал главным воеводой, так гляди мне, чтобы не стряслось как с Девлет-Гиреевым набегом, когда Москву отдал. На сей раз как бы не заплатил головой со товарищи.

Мстиславский. Мы, воеводы. государь милостивый, ради тебя да отечества живота не пожалеем.