Иван. Други мои, собрал вас, тебя, Бельский, тебя, Щелкалов, и тебя, дьяк Фролов, для дела особого. Здоровье мое, царя, делается все хуже и хуже. Хоть иноземные врачи расточают надо мной свое искусство, по монастырям раздается обильная милостыня, по церквам велено молиться за меня, больного царя, однак чую в себе немочь желудком. И как жар бывает, и всякие болячки огненные, надутые на меня, и трясовения. Также волхвы предрекают мне день смерти, отчего бываю я в ужасе, особенно ночами. Сии дни помышлял о судьбе царства. Находя, что Федор по малоумию не способен царствовать, я, царь, придумывал разные способы устроить после себя наследство и составлял разные завещания. Из близко стоящих ко мне людей Борис Годунов, Иван Мстиславский, Иван Шуйский. Где он?

Бельский. Он еще в Пскове, государь.

Иван. Никита Романов?

Бельский. Он с казаками на засечной полосе.

Иван. Ты, Богдан Бельский, да дьяк Щелкалов – вот и все, кому могу верить. Знаю, что двор клонится к закату, опереться боле не на кого. Наследник мой, царевич Федор, давно достиг совершеннолетия, а я, отец, не питаю надежды на его умственные способности и поступлю с ним так, как издавна поступали московские князья, оставляя трон малолетним детям. Вверяю сына и семью попечению думных людей, имена которых назову в своем завещании. Зная дворовые интриги, раздумываю, кого назначить – Ивана Федоровича Мстиславского, Ивана Петровича Шуйского, Никиту Романыча Романова-Юрьева да тебя, Богдана Яковлевича Бельского, или Бориса Годунова, Мстиславского, Романова, Бельского. Или Шуйского, Мстиславского и Романова. Надо исключить либо Годунова, либо тебя, Бельского. Вместе вам не быть. Я уж составил завещание, в котором наследником объявил Федора, а около него устроил совет. В том совете занял место и Борис Годунов.

Бельский. Государь, все не любят Бориса Годунова, опасаясь, что он, как брат жены царевича Федора, неизбежно завладеет правлением.

Иван. Истинно, Годунов – человек способный и хитрый, а Федор слаб умом и здоровьем. Кончина Федора может открыть Годунову дорогу к трону. Пока я жив, бездетность Федора мне на пользу и отвечает высшим интересам государства. Ныне же, когда чую страшную болезнь за грехи мои, все переменилось. Меня, царя, удручает возможность конца династии. Я уж требовал прежде от Федора развода с бесплодной Ириной Годуновой, однако после гибели царевича Ивана не решаюсь поступить с младшим сыном круто, как со старшим. Лишь уговорами стараюсь.

Бельский. Государь, интересы государства и династии требуют развода, ибо без наследника смута может быть и даже самозванство. О том указать бы в завещании.

Иван. Я выражу свою волю по поводу брака Федора в завещании. Я желаю лишить Бориса Годунова возможности помешать разводу Федора с Ириной Годуновой, потому не включу Бориса в состав опекунов. Но знаю также, что Нагие тайно рассчитывают из-за бездетности Федора на трон и надеются, что рано или поздно трон перейдет к царевичу Дмитрию. А тот царевич незаконный, не в церковном браке рожден. Не люблю я его, и мать его, и прочих Нагих. Женившись на Марии Нагой, я невзлюбил их вскоре. Давно я задумал жениться на какой-либо иноземной принцессе царской крови. Среди моих предков есть немцы из Баварии, а многая наша знать не оттуда ли? Слово «боярин» – не от слова ли «баварец»? Во мне кровь римлян и варягов, и баварцев. Я из чужой на Руси расы завоевателей и в сием своем происхождении вижу свое превосходство над здешними холопами, простыми смертными. Потому составлю иное завещание. Пиши, Фролов!

Фролов. Слушаюсь, государь.

Иван. Объявляю престол царевичу Федору, а около него устраиваю совет.

Бельский. Государь, Нагой, как и Годунов, не должен войти в тот совет.

Иван. Прежде доверие мое к Нагому было велико. Дипломат он добрый. Я посвятил любимца в планы сватовства при английском дворе и поручил ему просить англичан про девку, царскую мою невесту Мэри Гастингс. Англичанин-медик по имени Роберт сообщил мне, что у английской королевы есть родственница, Мария Гастингс, графиня Гантингтонская. Марию же Нагую и ее сына Дмитрия велю постричь.

Бельский. Государь, пострижение племянницы его царицы Марии и ее сына Дмитрия не совпадает с расчетами Нагого.

Иван. Сие я уразумел. Своим расчетам он, Нагой, верен более, чем мне, царю. Оттого, хоть дипломат он добрый, отстраню от переговоров и не включу в состав опекунского совета. Царевича Дмитрия хочу отдать в монастырь на воспитание, а потом на пострижение. Сделать монахом, а не царем. В Лондон же отправлю дворянина Федора Писемского узнать о невесте. Щелкалов, отправлен ли уже Федор Писемский?

Щелкалов. Уже отправлен, государь.

Иван. Пусть узнает о невесте, поговорит о ней с королевою, вместе с тем снова изъявит желание от имени меня, царя, заключить тесный союз с Англией.

Бельский. Государь, слухи о твоем английском прожекте невесть откуда проникли во двор и вызвали ропот, также и среди знати.

Иван. Что им не по душе? Не угодишь! Политика двора претерпела ныне перемены. Казни прекратились, смягчились гонения, но двор распускать не след. Казалось бы, двор и Дума должны обеспечить сыну моему, наследнику царевичу Федору, после его воцарения военную опору.

Бельский. Государь, как бы не вышло иначе. Английский прожект и династические распри раскололи двор и Думу на разных соперников. Хорошо бы, государь, для опоры царевичу Федору сделать вновь опричнину.

Иван. Нет, Бельский, то невозможно ныне – бить и грабить просто так.

Бельский. Государь, лишь таким ополчением вооружившись, можно удержать власть. Готов слезы проливать и умолять тебя, государя, с пользой распорядиться твоим достоянием.

Иван. Нет, опричнины новой не сделаю, двор устал. Самые влиятельные – Нагие и Годуновы – не допущены в опекунский совет. Двор и земство должны иметь равные представительства в регентском совете. От двора – ты, Богдан Бельский, и Иван Шуйский. От земщины – Иван Мстиславский и Никита Романов.

Бельский. Государь, назначив трех знатных бояр, дал ты перевес знати, враждебно относящейся ко двору. Надо бы в опекунский совет и митрополита включить.

Иван. Нет, иначе поступлю. Я, царь, завещаю трон в случае смерти бездетного Федора Габсбургам. (Долгая пауза.)

Бельский (растерянно). Габсбургам? Государь, та династия латинская, да православный трон примут ли?

Иван. Условие моего брака с английской принцессой есть то, чтобы будущая супруга царя приняла греческую веру и чтоб все приехавшие с ней бояре и боярыни также последовали его примеру. Также и для правителя государева от Габсбургов, чтоб принял греческую веру. России пора иметь наконец истинно европейскую знатную династию, иначе на трон усядутся мелкопоместные Романовы, худородные Годуновы либо выродившаяся русская знать – Милославские ли, Шуйские ли. Потому, оставляя престол полоумному Федору, я назначаю правителем государства эрцгерцога Эрнста, того самого, которого прежде я так хотел посадить на польский престол. Я и прежде желал – если Федор умрет бездетным, то государем станет эрцгерцог Максимилиан Австрийский, брат императора Рудольфа. Однако ныне Максимилиан стал императором вместо умершего Рудольфа, то приглашу Эрнста из того же Габсбургского дома.