– Больше нет.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

– Тебе придется поверить мне на слово, – ответил Джек.

Линнет взглянула не него словно на безумца.

– Поверить на слово? Ты признался, что лгал мне и что имеешь от меня тайны. Поэтому у меня нет абсолютно никаких причин тебе доверять. И тем не менее ты требуешь моего доверия? Но почему я должна тебе верить?

– Потому что я люблю тебя, – тихо сказал Джек. – Я понял это не сразу – только после того, как сказал тебе об этом. Но на самом деле… Знаешь, я думаю, что влюбился в тебя в тот самый момент, когда впервые поцеловал. А ты, Линнет, любишь меня. Поэтому мы поженимся. Я не укладывал тебя в постель, чтобы добиться твоей руки, но я не хочу, чтобы мой ребенок стал незаконнорожденным.

– Ты уверен, что будет ребенок?

– Нет, не уверен. Но у нас нет времени это выяснять. Поэтому мы поженимся, Линнет Холланд, даже если мне придется отнести тебя к алтарю, перебросив через плечо.

– Что вполне в твоем духе, Джек Федерстон. Ты же дикарь!

– Как бы то ни было, мы поженимся. Ты станешь моей графиней и будешь управлять поместьями.

– Что я буду делать? – Линнет в изумлении уставилась на Джека. – Ты доверишь мне управление поместьями?

– Кто-то ведь должен ими управлять… А я не смогу, поскольку буду очень занят африканскими инвестициями. Да, я буду этим заниматься, – заявил граф, заметив, что Линнет собиралась возразить. – И я не откажусь от сделки с твоим отцом, пусть даже тебе это не нравится.

– Ты никогда не спрашивал, почему мне это не нравится.

– Не спрашивал, потому что это очевидно. Тебе не нравится вмешательство отца в твою жизнь.

Линнет покачал головой.

– Не совсем так, Джек. Видишь ли, ты не понимаешь, во что ввязываешься. Мой отец использует тебя для получения дохода.

– Ну и что? Я тоже использую его для получения дохода. Ты что-то имеешь против доходов? Я думал, американцы всегда заботятся о деньгах.

– Он тебя покупает, Джек. Он делает так, чтобы ты был ему должен, чувствовал себя обязанным. Он манипулирует тобой.

– Нет.

– Поверь, именно так. А ты этого не понимаешь. Джек, я слишком хорошо знаю своего отца. Уж мне-то известно, что он за человек.

– Моя дорогая Линнет, неужели ты думаешь, что я не знаю, какой человек твой отец? Я вырос рядом с двумя самыми хитрыми, коварными и изворотливыми людьми Англии. По сравнению с моими отцом и братом Эфраим Холланд – ребенок. – Джек несколько мгновений всматривался в лицо девушки, потом со вздохом добавил: – Видимо, мне придется объяснить тебе все до конца. Мы с твоим отцом договорились, что каждый из нас внесет одну треть нужной суммы.

– И ты уверен, что все будет честно и справедливо?

– Я об этом позаботился. Потребовал, чтобы проценты распределялись следующим образом: тридцать три – ему, тридцать три – мне и тридцать четыре – Стюарту. Так как без знаний и связей последнего о надежных инвестициях и речи быть не может. Другими словами, у Стюарта – контрольный пакет.

– Джек, я знаю, что ты доверяешь своему другу, но…

– Позволь мне закончить, Линнет. Ты постоянно требуешь объяснений, а когда я пытаюсь их дать, тотчас начинаешь перебивать.

Она прикусила губу.

– Продолжай.

– Я телеграфировал Стюарту и спросил, хочет ли он этим заниматься. Герцог согласился, и мы решили обсудить все детали, когда он приедет, что и произошло два часа назад. Пока ты, любовь моя, хандрила в своей комнате…

– Я не хандрила!

– Пока ты хандрила, – твердо повторил Джек, – пока проклинала меня и желала моей душе попасть в ад, мы со Стюартом обсуждали наши планы. Когда же приедет твой отец, герцог потребует изменить условия. Стюарт будет настаивать, чтобы именно я получил тридцать четыре процента. Иначе он не согласится на сделку.

– Папа никогда не пойдет на это. Чтобы его зять получил больше…

– Пойдет, никуда не денется. Ведь Стюарт в этом деле – лицо незаинтересованное. И поверь, твой отец все же думает о твоей репутации, поэтому не станет со мной спорить. Он не захочет настраивать против себя и Стюарта, потому что это погубило бы сделку. Возможно, он попытается блефовать, но мы готовы к этому.

– Иными словами, вы с моим отцом собираетесь сыграть в покер, поставив на кон мою репутацию и мое будущее?

– Нет, мы будем играть в покер на приданое. Твоя репутация уже спасена, дорогая, и твое будущее определено. Ты выходишь за меня замуж. И кстати… – поспешно добавил граф, заметив, что Линнет снова собиралась возразить. – Твой отец, возможно, и впрямь очень хитрый и коварный, но он мечтает обзавестись связями в Африке. Он пытается проникнуть на этот континент уже давно – это мне известно от твоей матери. Так что он не откажется. И согласится на все наши условия. У меня будет контрольный пакет, Стюарт заранее со мной согласен, а твой отец ничего не сможет контролировать. Устав нашего совместного предприятия мы составим так, что его тридцать три процента не позволят ему определять, как компания будет управляться и куда мы станем вкладывать средства. У него не будет власти надо мной. Твой отец не сможет двигать меня как пешку на шахматной доске. Это я буду его передвигать. Ему это не понравится, но уверен, он никуда не денется.

– А почему бы тебе просто не получить приданое? Зачем вступать с ним в партнерство?

– Потому что я могу очень многому научиться у твоего отца. Рядом с ним и Стюартом я стану настоящим бизнесменом. Не хочу, чтобы он просто дал мне денег за то, что я на тебе женился. Впервые в жизни у меня появился шанс честно заработать себе на жизнь, получить полезные знания и занять достойное место в обществе. Я смогу что-нибудь построить, сделать нечто значительное… Этот шанс мне дала сделка с твоим отцом. Когда он предложил мне такую возможность, я не мог не ухватиться за нее.

Джек улыбнулся и, взяв любимую за руку, продолжил:

– Пойми, Линнет, всю жизнь у меня не было ничего. И я сам был ничем. Был вторым сыном, никчемным и ни на что не годным. Недавно я говорил тебе, каким отцом я никогда не стану. Так что у тебя есть представление о том, каким был мой отец и каким было мое детство. Я отказался от надежды когда-нибудь иметь что-то свое еще до того, как мне исполнилось десять лет. Когда же мой брат умер, я стал графом и унаследовал поместья. Но это ничего не изменило, потому что отец с братом заложили и перезаложили абсолютно все, что имели.

– Позволю себе все-таки перебить тебя и сказать, что считаю твоего отца и брата ужасными людьми, – заявила Линнет.

– Я полностью согласен с такой оценкой моей семьи, но прошу тебя, поверь, что я не такой. Ты можешь не верить ни одному моему слову, но хоть в это ты должна поверить.

– Я верю. Но тебе придется постараться, Джек Федерстон, чтобы убедить меня в том, что я должна выйти за тебя замуж.

– Я рад, что ты перестала бегать от меня и решила дать мне шанс, – с улыбкой сказал Джек.

Линнет улыбнулась ему в ответ.

– У каждого человека должен быть шанс, Джек. Что ж, говори.

Граф ненадолго задумался, понимая, как много зависело от того, что он сейчас скажет. Сделав глубокий вдох, он проговорил:

– Когда мы встретились, ты посчитала, что наткнулась на очередного охотника за богатой невестой. И была абсолютно не права. Мне еще не исполнилось и двадцати, когда я твердо решил, что никогда не женюсь на деньгах. Поэтому я постепенно привыкал к мысли, что вообще никогда не женюсь, так как не смогу содержать семью. А потом ты вошла в бальный зал… Я взглянул на тебя и понял, что никогда не видел таких потрясающих глаз. Позже, когда мы были в пагоде и слышали голоса твоей матери и миссис Дьюи… – Джек шумно выдохнул и вновь заговорил: – Пожалуй, я потерял голову. В тот момент я хотел только одного – остановить Ван Хозена. У меня не было никаких хитроумных планов, и я не собирался делать тебе предложение. И не собирался целовать тебя, чтобы скомпрометировать. Ничего такого я не планировал, это мне не свойственно. Я человек импульсивный, и тебе придется это принять, когда мы поженимся. Потому что я вряд ли изменюсь.