Нет, придется все-таки выйти замуж. Но за кого? Ведь теперь мужчины ее круга даже не посмотрят в ее сторону. В нынешней ситуации у Линнет не будет никакого влияния в обществе, и потому для нуворишей она тоже перестанет представлять интерес. Не исключено, что отец со временем купит ей мужа – какого-нибудь юриста или клерка из среднего класса. Но даже если не принимать во внимание тот факт, что она так и останется объектом насмешек – возможно, знакомые даже посочувствуют ей, – купленный муж все равно будет считаться собственностью ее отца. Папа выберет того, кто подойдет ему в качестве будущего правителя империи Холланда, он будет видеть в нем сына и готовить его к роли императора. А о ней все забудут.

«Станешь такой же, как я».

Линнет перестала мерить шагами комнату и задумалась. Эти слова матери внезапно показались ей не такими уж глупыми.

«Ты будешь жить моей жизнью, в которой есть только домашнее хозяйство… и ничего больше. Твой муж станет держать тебя вдали от всего важного и значительного, а общество это одобрит».

Конечно, она могла бы избежать этой судьбы, если бы нашла здесь человека, который полюбил бы ее, но теперь на это рассчитывать не следовало. Но не исключено, что для нее оставалась открытой другая дверь…

«…Выйдя замуж за пэра, ты попадешь в яркий, восхитительный мир. Заниматься английским поместьем намного сложнее и интереснее, чем американским домом. Английская аристократка обладает гораздо большей свободой и властью, чем американка».

Линнет в задумчивости смотрела на пейзаж, висевший на стене ее спальни, но не видела его. Перед ее мысленным взором открылся «яркий, восхитительный мир», тот самый, о котором говорила мать.

Как странно… Одно незначительное, в общем-то, событие может сломать жизнь девушке – и одновременно открыть перед ней нечто совершенно новое. Линнет впервые поняла, что так долго пыталась втолковать ей мать, и сейчас, вместе с этим пониманием, к ней вернулась надежда.

Ей придется покинуть все, что она любила. Больше не будет вечеринок в Ньюпорте и пикников в Центральном парке. И ей не жить в уютном каменном доме с человеком, которого она знала с детства. Но, по крайней мере, ей не придется выходить замуж за того, кто нагло вломился в ее жизнь. И она не будет сидеть сложа руки и ждать, когда отец выдаст ее замуж за того, кто всегда будет плясать под его дудку.

Но действовать придется быстро. У нее в запасе всего лишь несколько недель, чтобы найти кого-нибудь. А значит, ей потребуется помощь. Очень специфическая помощь. Затея, конечно, чрезвычайно рискованная… Ведь если то, к чему Линнет стремится, не свершится или свершится не так быстро, как хотелось бы, она будет уничтожена. Но зато только она одна будет в ответе за свое будущее, так что в любом случае риск оправдан.

Линнет расправила плечи и снова взглянула в зеркало. На этот раз отражение не показалось ей чужим.

Когда Джек последовал за мисс Холланд в пагоду, у него не было времени сообщить Денису и Джеймсу о своих планах. Конечно, никаких определенных планов не имелось – он всего лишь хотел остановить Ван Хозена. Поэтому друзья узнали о его действиях так же, как и все остальные гости миссис Дьюи, – из сплетен, которые она очень быстро и с огромным удовольствием распространила. И реакция их оказалась противоречивой: оба были шокированы, хотя и признавали, что их не должны удивлять поступки Джека; оба изумились – надо же, американская девица отвергла графа; и, конечно же, развеселились, когда Джек сообщил им, что она предпочла бы выйти замуж за жабу.

Исполненный решимости заставить ее передумать, граф не мешал друзьям насмехаться над ним. Узнав, что мисс Холланд вместе с родителями покинула Ньюпорт и уехала в Нью-Йорк, он решил сделать то же самое. Джек не сомневался: девушке требовалось время, чтобы остыть, поэтому он не собирался наносить ей визиты или навязывать свое внимание любым другим способом. Просто он хотел быть рядом – на случай, если вдруг объявится Ван Хозен.

Оставив Джеймса и Дениса в Ньюпорте – чтобы обсудили ситуацию с другими инвесторами, а также следили за Ван Хозеном, – Джек отправился в Нью-Йорк. Там он встретился с Николасом, и они вместе стали готовиться к судьбоносной встрече во вторник.

Друзья были уверены, что Ван Хозен предпримет последнюю попытку избежать скандала и остаться на свободе, но избранный им способ ухода от ответственности оказался для всех полной неожиданностью. Ничего подобного они не ожидали.

– Мертв? – Джек с удивлением уставился на Дениса, стоявшего на пороге его номера в отеле «Парк-Авеню». – Ван Хозен мертв? – Он вопросительно взглянул на Джеймса, стоявшего за спиной Дениса. – Вы уверены?

– Совершенно уверены, – кивнул Джеймс и тут же спросил: – Может, позволишь нам войти? Или мы будем продолжать беседу в коридоре?

– Ох, извините. – Джек распахнул дверь. – Но такого рода новости не могут не вызвать шок.

– Еще бы, – буркнул Джеймс, входя в комнату вслед за Денисом. – Можешь себе представить, что чувствовали мы после двухчасового допроса в полиции Ньюпорта.

– Полиция? – Николас, еще раньше пришедший к Джеку, чтобы помочь в подготовке документов для встречи инвесторов, встал из-за стола. – Что, имела место какая-нибудь грязная игра?

– Нет-нет. – Денис швырнул свою шляпу на диван и сел. – Самоубийство. Никаких сомнений.

Джеймс пододвинул шляпу Дениса, аккуратно пристроил свою сверху и тоже сел. Взглянув на Джека, он сообщил:

– Засунул дуло ружья в рот и выстрелил.

Джек представил эту картину и нахмурился. Он понимал, что правосудие должно было свершиться, но такое… Он чувствовал в этом какой-то подвох, однако никак не мог понять, что именно его смущало. Гнусный насильник мертв. Чего же еще желать? И все-таки…

Арест, суд, тюрьма – все это должно было заставить Ван Хозена испытать унижение, позор, душевные муки, иными словами – именно то, что испытали его жертвы. Но вышло так, что одним своим выстрелом он избежал правосудия. Конечно, Джек верил в Бога, но передача правосудия в руки Всевышнего не доставляла ему удовлетворения.

– Будь ты проклят, Ван Хозен, – пробормотал он. – Все-таки ты сумел найти легкий путь. Проклятый трус…

– Эй, Джек! – окликнул друга Ник. – Ты что-то сказал?

– Нет-нет. – Граф встряхнулся, отвлекаясь от своих странных фантазий. Да, смерть Ван Хозена была быстрой. Но в любом случае он ее заслужил. – Кто-нибудь хочет выпить? – спросил он.

– Да, конечно! – в один голос ответили друзья.

Поскольку у его слуги был свободный день, Джек сам налил четыре стакана бурбона и поставил их на столик перед друзьями. Взяв свой стакан, он сел на стул рядом с Ником.

– Почему полиция вас допрашивала?

– Они хотели знать, каким образом «Восточноафриканские прииски» связаны с его денежными проблемами, – ответил Денис.

– Разбирательство в четверг, – добавил Джеймс. – Но все это лишь формальность. Правда, одному из нас придется давать показания относительно «Восточноафриканских приисков».

– Могу я, – предложил Ник. – Вы трое уже достаточно поработали с этим делом, особенно Джек. Так что я останусь, а вы можете собираться домой.

Домой? Джек почувствовал растерянность. Его дом – дешевая квартира в левобережном Париже, где он вел нелегкую и даже не слишком сытую жизнь среди богемы. Раньше все было не так уж плохо – тогда Ник делил с ним квартиру, а Денис и Джеймс часто приезжали в гости. Даже Стюарт раз в год предпринимал долгое путешествие из Африки ради нескольких недель кутежа. Но теперь Стюарт и Эди воссоединились, Ник женился и открыл на паях с Денисом пивоваренный завод, а Джеймс стал поговаривать о необходимости обзавестись семьей. Так что теперь Париж станет совсем другим…

Джек сделал глоток бурбона и спросил:

– Вы сообщили Стюарту?

Денис с Джеймсом одновременно покачали головой, а Джеймс сказал:

– Мы подумали, что ты, как его главный помощник в этом предприятии, сам должен сообщить о результатах.