Я снова скосила взгляд на детину.

— Мне только зуб залечить.

— Сколько болит уже? День, два?

— Неделю. Сначала просто болел, теперь щека раздулась…

— Так, понятно все. Подожди за дверью. Посмотрю ребенка, потом твой зуб. И смотри, чтобы не мешал нам никто.

Выпроводив детину, я усадила Дуню на кровать.

— Пинается?

— Почти нет. Рожать скоро, притих, видно.

— Угу… Не смотри на меня. Лучше закрой глаза. Если что-то попрошу, то делай.

Она энергично закивала. В глазах появилась робкая надежда на то, что худшее не случится.

Довольно крупный плод. Здоровенький мальчик. Смотрит прямо на меня, будто может видеть, а вокруг шеи пуповина. Двойное обвитие. Почти приговор.

— Встань и расслабься.

Я села на кровать с ногами.

— Ближе, еще. Вот так. Стой и не двигайся.

Я обхватила ладонями низ её большого круглого живота. Ребенок успел перевернуться головой вниз, значит, роды будут гораздо раньше августа.

— Будет легкий дискомфорт.

Сосредоточившись, я отделилась от тела в виде шельта и, не теряя контроля над телом, вернулась в него обратно. Руки остались в свободном движении уже по привычке. Сложность в том, что мне нужно собрать в пальцах всю силу — до той степени, чтобы они могли двигать физические предметы. И при этом, чтобы малыш не перепугался.

Амниотическая жидкость напоминает разжиженную слизь. Пуповина вся в этой слизи. Осторожно, стараясь не касаться ребенка, я сняла с шеи пуповину. Теперь она просто полускрученной кишкой плавала в ногах ребенка. Когда я уже собиралась разбросать скопленную в пальцах энергию, малыш ухватил меня за указательный палец и сжал его. Сердце стукнуло, остановилось, и застучало в ускоренном темпе. С младенцами я не работала. Для этих целей были повивальные бабки. Чувствовать крошечные пальчики было подобно откровению.

Я тут же потеряла концентрацию и моя энергия рассеялась.

— Госпожа, получилось? Скажите, прошу, что с ним?

Я поднялась с кровати. Хорошо еще на пол не упала.

— С мальчиком все хорошо. Родов тебе осталось ждать неделю, не больше.

Дуняша расплакалась. Опомнившись, пыталась вручить мне монеты. Услышав крики и плач, вбежал караульный и стоял, переводя ошалелый взгляд с меня на Дуняшу.

Караульному я написала, на принесенной им же бумажке, травы, из которых нужно делать отвар и полоскать полость рта. Воспаление и боль сняла, но временно. Через месяц-два нерв может воспалиться вновь.

Зубы это общая проблема всей Вирганы. Толковых способов лечения нет, в отличие от Мона, Курундии и других восточных стран. Впрочем, как нет и толковой профилактики. Да, несколько лет назад появились пасты для чистки, но доступны они лишь обеспеченным. Потому зубы гниют и болят.

От монет пришлось отказываться дважды. Хотя во второй было проще. Детина, словно того и ждал, согласно покивал и спрятал монеты за пазуху.

Высказав благодарность раз десять, истопник, который имя свое так и не сказал, и Дуняша, покинули мои покои.

Без их денег я пока смогу обойтись. Император обещал мне открыть свободный доступ к счету в Дворянском банке, как только меня назначат на должность.

Эта мысль согревала меня, когда я думала о том, каким образом мне возвращаться в Чарующий лес. Мне нужен будет конь, желательно породы вирганская верховая, многозарядный револьвер, легкий и эффективный в использовании, и амуниция, типа кольчуги и дополнительной защиты на руки и на ноги. Все это стоит весьма дорого.

Да, я рассчитываю вернуться в свой лес. Как только разберусь с пропавшим артефактом, сразу в путь.

Военный совет был назначен на шесть часов вечера, о чем мне сообщил молодой капрал из гвардейского корпуса. Дарен так и не появился.

У меня было свободное время для того, чтобы взглянуть на столичный лазарет. Не то чтобы меня прельщал общепринятый способ лечения. Скорее, я признавала его как более простую и доступную альтернативу целительству. Я бы никогда не смогла помочь сотням раненых. Иногда одного пациента бывает достаточно, чтобы я исчерпала полностью свой резерв. В сравнении со мной квалифицированный лекарь может обслужить до пятнадцати пациентов за сутки, в зависимости от тяжести заболевания. По-моему, разница очевидна. С другой стороны, если бы у меня была возможность ежедневно оттачивать свое умение, я бы могла довести легкие процедуры до автоматизма, расширить свой энергозапас и увеличить показатель.

В Моне есть частные дома исцеления, которые допускают нетрадиционных практиков. С согласия пациентов. У нас же, в Виргане, все сложнее. На знахарство просто закрывают глаза, при условии хороших отношений с уездным воеводой. Причем речь идет именно о глубинках. В городах целительство запрещено и преследуется по закону.

Как мне объяснили, лазарет располагался за вторым кольцом ворот на южной окраине Карплезира, в шаговой доступности от самих ворот. Для удобства придворных и слуг в обоих кругах ограждения была вырезана дверь, и стоял пост гвардейцев. «Лазаретным ходом» мог воспользоваться любой желающий, что касается выхода. А вот войти на территорию Карплезира только по пропускной грамоте. Грамоты у меня на руках не было. Зато я владела заклятием отвода глаз. Этого вполне достаточно.

До совета оставалось много свободного времени, и я решила прогуляться пешком.

На улице было жарко и безветренно. Такое ощущение, что находишься в центре урагана. Именно в центре разгулявшейся стихии бывает такая тихая обездвиженная погода. Странно и подозрительно. Магический фон, вроде бы, не изменился. Хотя нет, чувствуется некоторая дестабилизация, но с чем она связана, могут сказать только создатели купола. К слову о создателях. Они не дают мне покоя. Версия про оставшуюся защиту от магов императора Павла не выдерживает никакой критики. Следовательно, мы имеем дело с группой магов с неизвестными намерениями. Хорошо было бы выяснить эти намерения. Только как?

На продуктивной мысли меня прервал молодой дворянин. То, что я шла одна, дало ему основание напроситься в провожатые. Природа наградила его смазливой внешностью, которую он пытался мне продать. Не в открытую, а тонкими намеками, невинными мечтами о совместном времяпровождении вечеров перед камином с бокалом пунша, тет-а-тет.

Я сегодня была одета богато и представительно, что дало ему повод за мной поухаживать. Он же, хоть и был одет солидно, но, присмотревшись, становилась заметна застиранность его атласного бежевого камзола с растительной вышивкой золотой шелковой нитью.

Он был моложе меня лет на пять, льстил приторно и навязчиво, давая понять тем самым, что заранее считает меня глупой, самовлюбленной и падкой на внешность.

Отвязавшись от Ивана Зарецкого на первом посту лазаретного хода, я продолжила путь. Пришлось ему сказать, что у меня есть венерическая болезнь, потому и иду в лазарет. Такой довод как магический дар его бы не отпугнул. Если бы он был еще менее скользким и продажным, я бы восхитилась его храбростью.

Итак, цели таинственных защитников столицы неясны. И выяснить их представляется мне задачей не из простых. Например, можно найти место активации купола. И попытаться обнаружить следы аур, которые частично успели стереться. В итоге после многих часов поисков у меня на руках будет совершенно бесполезная информация.

Нет, единственная реальная зацепка это джинны, чья сила была вложена в заклинание. Маги очень ревностно относятся к своим духам. Отправлять в ментал или тем более уничтожать их не стали бы. А вот приказать поддерживать магические связи купола и заодно охранять от посягательств — запросто.

Чтобы охватить всю площадь Крашеня поисковым заклинанием, мне нужно обзавестись накопителем силы. В качестве накопителя хорошо подходит серебро и черные ониксы. Серебряный браслет, инкрустированный ониксами, подошел бы идеально. Такие браслеты делаются на заказ. И требуют оплаты золотыми монетами.

Значит, мне срочно нужен доступ к моему счету в банке. О чем я непременно напомню Дарену, ведь это его император сокрушался о моей финансовой беспомощности.