Я вновь представила болото, дерево и запах тины. Мгновенье, за которое картина превратилась из воображаемой в реальность, глухо лопнуло. Стражи должны были вот-вот появиться. Я не стала их дожидаться, оставив физический мир, или первый уровень, я поднялась выше. Каждый уровень соответствует одному из тел мага. Всего их семь, по крайне мере для человека-мага. Я говорю о магах, потому что обычный человек осознает себя только в физическом мире. Остальные для него закрыты.

От скорости в моей голове что-то хрустнуло и полилось — в физическом теле, там, на холодной земле.

Стражи были рядом. Они отставали на доли секунды. Изображение расплывалось, звуки то исчезали, то возвращались, пугая, — еще чуть…

Я ощутила резкий табачный запах, на этот раз смешанный с кошачьим. Догоняют. Миновав эфирный и астральный уровень, я скользнула выше, на четвертый уровень духов. Стало легче. Мана[4] потекла, заполняя пустоты, питая. Маленькая саламандра впилась в меня, пытаясь разжечь и выкачать огонь. Стараясь не обращать на неё внимания (так быстрей она отвяжется), я пыталась найти подпитку для себя. Небольшая ветка каналов находилась совсем близко — огромная поддержка для моих собственных энергетических запасов. Я погрузилась в неё, радуясь невиданному везению.

Когда энергия моя почти пришла в норму, появился снова тошнотворный пугающий запах — верный предвестник, что стражи меня чувствуют, запугивают и, если я не одумаюсь, вскоре схватят.

У меня было два выхода: вернуться в свой мир, либо подняться на следующий уровень — на данный момент опасный для меня. Для лечения мне вполне хватает четырех уровней — здесь я бывала не раз и свободно в них ориентируюсь. Высшие уровни для архимагов, как Моир. Неподготовленному магу сунуться выше означает рискнуть собственным рассудком.

Вот и скажи умирающему ребенку, что испугалась, что своя шкура дороже. Он поймет. И все будет хо-ро-шооо.

Я перескочила на пятый уровень, легко, плавно, скользя. Саламандра, присосавшаяся, как вредный комар, вспыхнула и погибла. Запах последовал за мной, но ощущался теперь как нечто скользящее и острое, словно коснувшись, можно порезаться.

Мысли отказывались подчиняться мне. Вместо них меня окружала серая пустота. Полная безграничная свобода, давящая со всех сторон. Легкость, полет, и, вдруг, жуткий страх — много раз в такой последовательности. Я застряла в этом кругообороте. Силой воли я подавляла страх и тогда летела в никуда. Я знала, что застряла. Но знание это было очень далеко, и вспоминалось, будто событие трехлетней давности, неохотно, размыто, в прошлом.

Вскоре я поймала себя на том, что забыла где нахожусь. Перед глазами потемнело. Еще немного и я потеряю зрение. А потом слух, осязание… Есть только один способ продержаться — тянуть силу без разбора. Очень тяжело оставаться в пространстве без времени, не имея опоры, не имея ориентиров. Если допустишь мысль, что можешь упасть, то обязательно упадешь.

Над головой появился слепящий треугольник — тот самый ориентир, который я так отчаянно искала. Фигура мигала, тускнея, исчезая и вновь наливаясь светом. Наконец-то! Я потянулась к треугольнику, и меня затянуло в водоворот белого света, на уровень боддхический.

У меня будет не более двух минут на то, чтобы найти эту заброшенную церковь. Две минуты.

Черные тени друг за другом появлялись передо мной. Из бесформенной массы вылепливались тела стражей, обрастая цветом и одеждой. Всепронимы вздрагивали в их руках. Жезлы чувствовали живую душу, желанную для них. Опять эта кошачья вонь. Я осознавала, что последствием моей ошибки станет не просто смерть, а растворение. Навсегда и без возможности реабилитации.

— Нет! Не трогайте меня! Я ухожу! Ухожу! — я подняла руки вверх.

Стражи опустили жезлы. Кроме «третьего ранга». Он протянул Всепроним к моей чакре эфира, в районе горла. Жезл вибрировал и тянул хозяина ближе.

— Если обманешь, можешь считать меня своим личным врагом, — он был полон холодной ярости, — я тебя найду и уничтожу.

— Я учту.

— Уходи и не возвращайся в ближайшие сто лет.

Я отступила назад, поставив свою жизнь на то, что ключ-портал появится в том месте, где я окажусь. К ступням прилило тепло — похоже, проклюнулся ключ на седьмой уровень. Треугольник должен быть перевернутым вниз, но убедиться в этом я себе позволить не могла — слишком уж он ярко светится. Меня затянуло в переход.

Седьмой уровень встретил меня золотистым мерцанием, которое было разлито в «воздухе» и напоминало отраженный от снега свет Эндимиона[5]. В теории на этом уровне можно найти ментальные следы мага, побывавшего здесь. Если знаешь, как их отличить. Мысли учителя имели особенность — сиреневый отблеск на золотистых нитях тумана. Я постаралась как можно четче представить рисунок его мыслей и, как только картина в моем воображении стала целостной, потянулась к ней, вкладывая искру силы. Пространство седьмого уровня ответило слабой пульсацией. След мыслей Моира появился рядом, и мне оставалось только последовать за ним.

Ментальный след вывел к заброшенной церкви.

Я ввалилась через стену и рухнула на кислотно-фиолетовый пол. Тело стало невероятно тяжелым, будто ко всем конечностям привязали по тонне железа. Сила освежающим дыханием коснулась головы. Изображение перестало расплываться.

Пол расходился крупными трещинами, будто пережил серьезное землетрясение. Стены были приглушенного терракотового цвета. Кое-где на стенах между выбитыми окнами сохранились иконы. Имей я возможность оценить лики святых физическим зрением, то обнаружила бы в лучшем случае зачерненные временем, на веки утраченные шедевры. А в том, что передо мной шедевры, я не сомневалась. Каждая икона была пропитана магией — за края рамок расходилось золотое свечение, а святой, словно материализовавшийся призрак с суровым лицом, выглядывал из холста.

Я поднялась с пола. Стало значительно легче. Бьюсь об заклад, что церковь была построена на сильном источнике энергии. Вокруг стен чувствовался энергобарьер, защищающий от проникновения. Только благодаря разрешению создателя защиты я смогла проникнуть сюда. Надеюсь, что купол выдержит гнев стражей.

В сиреневых переливах под потолком парил Моир. Он умер, когда ему было пятьдесят четыре года, в самом расцвете магического Дара. Сильнейший маг из всех, кого я знаю. В отличие от моего отца Моир не спешил перерождаться, что меня радовало, хотя и не должно. В свое оправдание скажу, что он единственное существо, с которым я общаюсь без оглядки на человеческие условности, суеверия и страхи. Единственный с кем я могу общаться свободно и радоваться общению.

Оттолкнувшись, я взлетела под потолок.

— Вас с каждым разом все труднее найти, — я очень надеялась, что в потоке мыслей не просочилось раздражение.

Он был спокоен и умиротворен, будто происходящее за порогом его не касается.

— Но ты же справилась?

Я промолчала. Меня занимали мысли о причинах, которые побудили стражей к столь жестким мерам.

— Ты смогла их обмануть. Я видел… Ты молодец.

— Почему закрывают границы миров? — спросил я.

— Странно, что ты не чувствуешь причину.

Я задумалась. В последнее время я колесила по Смолянской губернии и лечила детей, которых поразила одна и та же болезнь. Дети лежали с высокой температурой без каких-либо признаков простуды. Температура сбивалась только концентрированным жаропонижающим настоем из трав, причем действия настоя хватало на сутки. После чего нужно было вновь делать настой. Я готова была впасть в отчаяние. Потому что разрывалась между болеющими детьми, которые находились в разных деревнях.

Положение спасали родители несчастных, которые готовы были сами ездить ко мне за настоем, преодолевая десятки верст пешком, борясь с суевериями, страхом, и старостами, которые решили собирать урожай раньше обычного.

Как ни странно, детям помог выздороветь ритуал единения с природой. Я пыталась успокоить свои нервы после того как побывала у еще одного ребенка, заболевшего этой странной болезнью. Для успокоения нервов во внутреннем дворике купца, чей сын стал моим пациентом, я провела ритуал. По книге отца этот ритуал был призван помочь магу слиться душой и мыслями с природой. Его часто использовали шаманы мира Эраш. Меня же он просто успокаивал.