Мы поднялись на второй этаж. Было темно, хоть глаз выколи. В конце коридора одинокий, с иголку, луч пробивался из забитого окна.

— Он хочет убить того мужичка, — я говорила очень тихо, так чтобы не услышали внизу.

Дарен остановился.

— Ты думаешь? — мы сгрудились в углу, как что-то замышляющие дети, только сейчас это не казалось забавным. Противный липкий пот растекался по спине.

— Наверняка. Ты видел, он слабый и, Великая Сила, мне кажется, он знает, что его хотят убить.

— Расскажи-ка все по порядку, — сказал он угрожающим голосом.

Мы по-прежнему держали клинки наголо, время доверия к хозяину замка и его обитателям прошло.

— Старик занимается черной магией. За той дверью он насильно удерживает духов и тот толчок — это богор, скопище духов, пробует свою силу в физическом мире. Дверь является сдерживающим элементом, но, я думаю, ненадолго.

— Что он хочет от тебя?

— Думаю, он надеется запечатать дверь кровью жертвы, а я должна усилить «замок», — я усмехнулась.

В наступившей тишине было слышно лишь дыхание Дарена.

— А ты можешь справиться с духами без жертвы?

Я опасалась отвечать вслух. Меня не покидало ощущение, что нас подслушивают.

Вместо слов я покачала головой, отрицая.

Он какое-то время не шевелился, потом резко выдохнул и, я бы подумала, упал духом, но это было не так. Скорее короткая передышка, чтобы осмотреться.

— Думаю, нам надо поспать пару часов и выбираться отсюда, — сказал Дарен после тишины, которая грозила взорваться от потока сдерживаемых эмоций.

Мне не хотелось задерживаться в замке ни одной секунды, но здравый смысл победил.

— Да. Так будет лучше. Я мертвецки устала.

Мы пошли вдоль коридора, разрубая сгущенную темноту клинками.

— Почему ты сказал тогда, что не знаешь меня?

Он напрягся.

— Может, я не хотел, чтобы ты попала в их компанию.

— Вот как?

Что-то неуловимо изменилось в том, как он разговаривал со мной. Хочется верить, что больше я не кажусь ему беглецом из преисподней.

— Они мерзавцы каких еще поискать. Дерьмо на ножках, одним словом.

Мы уперлись в тупик. Раньше в конце этого коридора было окно — ныне кирпичная кладка. Напротив друг друга расположились двери с врезными замками.

— Мы можем ночевать в одной комнате.

Я вопросительно посмотрела на Дарена.

— В этом нет необходимости.

Он проигнорировал мой ответ.

— Я серьезно. Будет безопаснее, если я буду рядом.

— Я их не боюсь и могу за себя постоять.

Он хотел сказать что-то неприятное для меня, но не решился.

— Ладно. Если что, я — напротив, — он показал большим пальцем на дверь позади него и вошел внутрь.

Моя комната представляла собой тесную квадратную коробочку с затемненными углами и узкими полосками дневного света сквозь забитое окно. Я закрыла дверь на ключ, который был встроен в круглую ручку. Одно радовало — в комнате было прохладно. Я упала на кровать, которая занимала почти всю комнату. Глаза слипались. Перед тем как заснуть я собиралась обдумать план своих действий, но сон затуманил голову и утянул в свои уютные объятья.

Стало вдруг очень неудобно лежать, будто на меня упал потолок. Ни вздохнуть, ни повернуться. Самым страшным оказалось, что обрушение здесь не причем. Я дернулась, но тот, что лежал сверху, был тяжел, огромен, и вдобавок, от него воняло помойной ямой.

Мои руки он прижимал к подушке, скручивая ежовой хваткой. Свободной рукой он шарил у меня под рубашкой. Его липкая борода колола мне кожу, в то время как слюнявые губы облизывали шею. Я хотела крикнуть, но голос застрял где-то в районе желудка.

Он нащупал грудь и сжал сосок колючими толстыми пальцами.

— Проснулась, дьяволица? — его голос был так же отвратителен, как и его руки, — Сейчас повеселимся!

Я заорала и дернулась изо всех сил. То же самое, что пытаться сдвинуть с места скалу. Меня бросило в жар от страха и отвращения.

— Убери свои грязные руки! — я попыталась просунуть коленку между его ног, чтобы врезать ему хорошенько, но он меня опередил. Прыгнув на мне, так что чуть не раздавил, он втиснулся между моими ногами.

— Тебе нравится? — Он облизал мне плечо и полез вниз. Ощупывая, хватая до боли, он пытался снять мои штаны, только мешал пояс.

Я задыхалась под его весом. Говорить приходилось из последних сил.

— Ты что, недоумок, не умеешь штаны снимать? — он замер, продолжая тяжело дышать, — Как же ты справляешь нужду? Прямо в штаны?

Я могла ожидать какой угодно реакции, но только не такой. Он вгрызся в меня зубами. Я продолжала орать до тех пор, пока он не вытащил челюсть из моего плеча. В коридоре послышался грохот и треск ломающегося дерева. Как я могла забыть? Там же Дарен, и он может мне помочь.

Высокий снова дернул за пояс. Затрещали швы. Чему он был очень рад, судя по рычанию.

Из коридора доносились крики и отголоски завязавшейся драки.

— Колян задержит капитана, пока я не закончу с тобой. Ты должна быть наказана за то, что сделала, сучка!

У меня же есть оружие, очень острое оружие, которым можно отрезать кое-кому яйца. Проблема в том, что кинжал подо мной в спинных ножнах.

В дверь кто-то врезался. Послышался хруст то ли дерева, то ли костей.

Вспомнив об оружии, я почувствовала тупую ноющую боль в спине. Ножны, о которых я забыла, втыкались в позвоночник, грозя переломать его в поперечнике.

— Твоя взяла, — я пыталась сказать надломленным тоном, — ты слышишь! Я сдаюсь! — я перешла на крик, чтобы отвлечь его от разрывания и стягивания моей одежды.

— И что? Нужны мне твои сдаюсь! — он засунул руку под рубашку и ухватился за грудь, больно сжимая её. Я задержала дыханье, опасаясь послать его матом.

— Если б ты сказал… я могла бы… добровольно.

Он заржал, окатив меня ароматом нечищеных зубов.

— Мне и так неплохо, — он принялся усиленно тереться затвердевшим комком мне между ног и перешел к следующей груди.

— Могло бы быть… гораздо… лучше, — голос мой больше напоминал полузадушенный, но Высокий поверил.

Чтобы ему быстрее думалось, я обвила его ногами.

— Какой ты горячий!

Он ослабил хватку.

— Ах ты, сучка, а строила из себя недотрогу! — «сучка» звучало, словно комплимент.

Он отпустил мои руки, задрал рубаху и принялся стаскивать с себя штаны.

— Раздевайся, — он сказал так, будто оказывал мне честь.

В коридоре снова что-то грохнуло и ударилось в дверь. Треснуло дерево. Я заметила блеск лезвия, которое вылезло из двери. Время замедлилось. Следующие события я помню в отрывочной последовательности. В комнату кто-то вошел.

Высокий обернулся на шум. Превозмогая мышечную дрожь, я выхватила кинжал.

— Блуд! — крикнул Высокий. — Блуд!?

Я с размаху резанула по его шее. Меня обожгло чем-то горячим и скользким. Над ухом раздался горловой булькающий крик.

Черный силуэт вырос в полный рост. Я неимоверным усилием высунула ногу из-под Высокого, который стал еще тяжелее, перекатилась по кровати и свалилась на пол. В голове зашумело. Я хотела только одного, чтобы это поскорее закончилось, и чтобы этот силуэт держался от меня подальше. Я вжалась в стену. Руки стали горячими, словно я их окунула в кипяток. Как горячо! Кипяток двинулся к локтям, предплечьям. Мужчина двигался ко мне, огибая кровать.

— Стой! Не двигайся! — мне, казалось, я крикнула изо всех сил, но не услышала собственного голоса. Рукоять кинжала, которую я сжимала так сильно, что перестала чувствовать пальцы, превратилась в магму. Я выбросила вперед руку и отпустила кинжал. Кинжал остался висеть в воздухе. Я чувствовала связь с кинжалом так остро, будто он до сих пор находился в моей руке. Черный силуэт попятился. Я развернула кинжал острием к нему. В любую секунду лезвие могло проткнуть человека.