– И твой отец по-прежнему торгует оружием?

– В соответствии с законом, – ушла я от ответа, не понимая, к чему он клонит.

Черты лица моего собеседника разгладились, словно тот и сам понял, что начал спрашивать лишнее.

– Надеюсь, поездка была комфортной?

– Да, спасибо, – я решила умолчать о том, как толстяк чуть не выстрелил, – и благодарю за гостеприимство. Можно мне сразу позвонить папе? Очень волнуюсь.

– Конечно. Уж он-то как, наверно, волнуется! – улыбнулся старик, но взгляд его голубых глаз оставался холодным.

Седой подошел к столу, взял телефон и протянул мне. Я приблизилась и буквально выхватила аппарат, не веря своему счастью. Неужели сейчас услышу родной голос отца?! По памяти набрав номер, приложила трубку к уху. Седой внимательно наблюдал за моими действиями. С каждым гудком сердце замирало. А вдруг не ответят? Долго, так долго…

Наконец, послышался щелчок, а следом – грустный голос моего отца.

– Папа! – вскрикнула я, и глаза защипало от непрошеных слез.

– Кира? – Его голос звучал недоверчиво. – Это ты?

– Да, папа! Это я!

До моего слуха донесся судорожный вздох.

– Моя малышка… с тобой все в порядке? Где ты?

– Да! Со мной уже все хорошо! Я…

С удивительной для своих лет прытью Седой выхватил из моих пальцев телефон и отступил назад.

– Привет, Хромой, – заговорил он в трубку, – твоя девочка в надежных руках. Она в моем клане. Среди своих.

Старик замолчал, очевидно, выслушивая собеседника.

– Что вы… – начала я, но на плечо тут же опустилась рука Жоржа. И когда успел оказаться рядом?

– Ш-ш-ш, – приложил он палец к губам, – не мешай.

– Нет, лучше мы сами к тебе приедем, – продолжил Седой. – Сегодня? Нет, не успеем. – Он рассмеялся. – Нет, я пока не скажу тебе адрес. Не хочу проснуться среди ночи в собственной постели с твоим пистолетом у виска. Завтра. Мы привезем ее завтра. О своих приключениях она сама тебе расскажет.

Последовала очередная пауза.

– Да, она цела и невредима. Наша почетная гостья, – лукавый взгляд Седого пробежался по мне. – О, я не сомневаюсь! Не сомневаюсь, что ты будешь очень благодарен за спасение дочурки. Так благодарен, что наполнишь особым железом мой фургон, который я возьму с собой. Да. Целый фургон. Доверху. – Он умолк ненадолго. – А во сколько ты оценишь свою ненаглядную Киру? Да? Ну то-то же. Все. Бывай.

С довольным видом Седой убрал телефон в карман.

– Все готово, Кира. Завтра ты едешь домой.

Я не могла поверить своим ушам. Нет, не от радостной перспективы увидеть родных. От ужаса. Стоило ли бежать из поселения лекхе лишь для того, чтобы стать предметом сделки для очередных заинтересованных лиц?!

– Мой отец не сможет отгрузить столько железа, – покачала головой я, – его столько просто нет.

– Значит, у него есть целая ночь, чтобы добыть еще, – невозмутимо парировал глава клана. – Вы столько лет торгуете им. Да у вас целый клондайк, не иначе! Никогда не понимал Хромого. Почему он так жмется, продает по чуть-чуть? Мы с ребятами приезжали к нему как-то. Так получили едва ли жалкую горстку пуль.

– Их приходится экономить, – подхватил Жорж, пытаясь заглянуть в глаза. – А у нас здесь столько работы, что экономить никак нельзя.

– Вот поэтому папа и продает мало… – пробормотала я, все еще обдумывая свое новое положение, – чтобы не было бездумного отстрела всех подряд.

– Бездумного отстрела? – повторил Жорж, и они со стариком рассмеялись, словно я только что рассказала забавный анекдот.

В это время появился Митяй с молотком и зубилом. Не успела я оглянуться, как Жорж схватил мою руку и прижал к столу. Толстяк вставил конец зубила в узкий паз оков. Ударил молотком. Я поморщилась от боли, но не сопротивлялась. Понимала, что без ключа кандалы по-другому не снять. Митяй ударил еще раз. И еще.

Наконец оковы со скрежетом поддались, и я смогла встряхнуть свободной рукой. Процедуру повторили еще раз – и остатки кандалов рухнули на пол. Только теперь я поняла, как все это время от тяжести цепей болели плечи. Такое забытое и приятное ощущение – возможность подвигать руками, как душе угодно.

– Это мы, пожалуй, в хозяйстве приспособим, – тоном рачительного хозяина сообщил Седой и дал знак Митяю подобрать и унести оковы.

Тот мигом послушался. Глава клана снова заложил ладони за спину и обратился ко мне:

– Надеюсь, ты составишь нам компанию за ужином? Пока можешь отдохнуть в своей комнате. Если уснешь – не страшно. Я пошлю кого-нибудь тебя разбудить.

Я пожала плечами. Предложение звучало вежливо, но, по большому счету, уже заранее подразумевало мое согласие. Куда ж мне деваться? Конечно, придется сидеть за одним столом с хозяевами дома. Мысль об очередном побеге я отмела сразу. Хватит. Один раз уже бросилась из огня да в полымя. Мир опасен, этот урок усвоен мной очень хорошо. Отцу дорого обойдется мое возвращение, но лучше уж так.

– Я провожу, – тут как тут вызвался Жорж.

Он повел меня обратно в коридор. Когда мы проходили мимо очередной двери, она вдруг открылась и оттуда прямо на меня выскочила девушка с ведром воды и шваброй. Столкновение произошло быстрее, чем я успела отреагировать. Жорж, который шел впереди, повернулся и издал гневный возглас, когда увидел, как грязная вода выплеснулась на мои джинсы.

Девушка поставила ведро, бросила швабру и закрыла голову руками, жалобно заскулив. При этом она поглядывала то на меня, то на Жоржа. Не успела я удивиться такой реакции, как охотник отвесил провинившейся тяжелый подзатыльник.

– Смотри, куда прешь, тварь!

Я опешила. Такой обходительный со мной, Жорж вдруг превратился в сорвавшегося с цепи зверя.

– Все в порядке, – пробормотала я, хотя на самом деле девушка здорово меня промочила.

– Извиняйся! – Жорж навис над своей жертвой.

Та робко выглядывала из-под руки.

– Зви… ни… те… – донеслось до меня глухое бормотание.

Я пригляделась внимательнее. От бедняжки дурно пахло, оттенок ее волос мне так и не удалось оценить из-за кожного сала, сделавшего их свалявшимися и серыми. На плечах, как на вешалке, болтались какие-то обноски такого же непонятного цвета.

Я недоумевала, кто она такая, до тех пор, пока не заметила тонкий железный браслет на запястье. Не такой, как мои тяжелые кандалы. Но и этой полоски металла хватило бы, чтобы… лишить фамильяра. Мои оковы предназначались, чтобы еще и обездвижить. Браслет бедняжки всего лишь обессиливал, но не лишал свободы действий. Как раз, чтобы выполнять работу руками.

Воспаленная кожа вокруг металлической полоски окончательно убедила меня в правдивости догадок.

– Это лекхе! – воскликнула я.

– Да, – не стал спорить Жорж. – Ты их боишься?

Я едва не фыркнула от такого вопроса. После жизни в поселении ни один лекхе уже не мог меня испугать. Но вовремя вспомнила, что нужно придерживаться легенды.

– Скорее, не люблю. И удивлена, что в доме охотников разгуливает кто-то из них.

– А вы разве не держите их, как прислугу? – приподнял бровь он.

– Нет. Мы сами хозяйством занимаемся.

– Странно, как это твой отец не додумался? Бесплатная рабочая сила, – Жорж покачал головой и снова прикрикнул на девушку: – Брысь отсюда! Жди меня на улице. Сама знаешь где.

Та отняла руки от лица, чтобы подхватить ведро и швабру. Я успела заметить безнадежный затравленный взгляд и синяк на скуле. Почему-то перед глазами всплыло лицо Милы. В каком виде она вернулась к родным после того, что с ней сделали? И откуда к охотникам попала эта девушка-лекхе? Где ее родные?

Насвистывая, Жорж повел меня дальше по коридору, но я никак не могла выбросить из головы бедняжку.

– А как ее зовут?

– Кого? – не понял он.

– Эту вашу служанку.

– Ее никак не зовут. Я зову ее Тварь. Митяй… кхм, не при дамах будет сказано. Отец предпочитает просто не замечать. Ты не сердись, Кира. Обычно она послушная. Мы ее накажем за то, что перед тобой провинилась.

– Может, не надо… – неуверенно протянула я.