– И усыновили тебя, – закончила я.

– Угу.

– Ты никогда не думал о том, что, возможно, тебе повезло? То есть не только потому, что выжил… – Я неловко откашлялась. Тема разговора внезапно зашла в скользкое русло. – Я имею в виду, что сейчас ты живешь полноценной жизнью. Пользуешься благами цивилизации наравне с обычными людьми. Ни один лекхе не может этим похвастаться.

Ивар помрачнел.

– В том-то и дело, охотница. Мне повезло. А моему народу – нет. Я не хочу чувствовать себя засранцем, который единственный выпрыгнул из поезда, идущего под откос. Если ты понимаешь, о чем я.

В его тоне звучал упрек, и я умолкла. Уже пожалела, что сама заговорила о противостоянии наших видов. И зачем? Чтобы лишний раз напомнить об огромной пропасти между людьми и лекхе?

Через некоторое время от раздумий пришлось оторваться, потому что мы подъехали к довольно внушительных размеров дому, расположенному на тихой улице среди таких же шикарных зданий. Я разглядела выкрашенные в бежевый цвет стены, дверку с домофоном в заборе из декоративного камня и въезд в гараж.

– Твой отец – обеспеченный человек! – ахнула я.

– Он – успешный адвокат, – спокойно пояснил Ивар и нажал на брелок, чтобы роллетная дверь гаража начала подниматься вверх. – Хоть его и не любят за помощь Сочувствующим, но уважают, как отличного специалиста. Он выигрывал очень сложные дела и уже может сам выбирать, с кем работать, а кому – отказывать. Но Сочувствующим всегда помогает, даже если им не по карману оплатить его услуги.

– Так вот, почему ты сказал патрульному, который остановил нас в день похищения, что относишься к коллегии адвокатов!

– Ну, это была правда. Я работаю с отцом вместе. Пока на правах его помощника. Он надеется в будущем передать все дела мне, – не без гордости закончил Ивар.

Мы въехали в гараж, и ворота опустились. Стало тихо. Я заметила, что рядом есть еще одно парковочное место, но оно пустовало. Видимо, на той, отсутствующей, машине отец Ивара и уехал в командировку.

В дом можно было попасть прямо из гаража, и я последовала за Иваром, который с трудом удерживал в руках гору пакетов. С любопытством разглядывала убранство дома, роскошную мебель, подмечала, что во всем чувствуется женский вкус и рука хозяйки. На столике в гостиной заметила фотографию в серебряной рамке. Мужчина и женщина улыбались, сидя на скамье в парке и обнимая ребенка. Я тихонько засмеялась, узнав не по годам серьезное личико и непокорные светлые пряди волос, торчавшие в разные стороны.

Ивар куда-то исчез, но уже через минуту появился без пакетов.

– Это ты? – Я показала фотографию, и он закатил глаза.

– Ну а кто же еще?

– У тебя такой смешной вид! Сколько тебе здесь лет?

– Семь или восемь, – он выхватил рамку и спрятал за спину, – и прекрати смеяться, я сам знаю, что это дурацкая фотка.

– Отдай! – Я потянулась, но Ивар завел руку еще дальше. – Она не дурацкая. Просто ты там забавный. И я хочу рассмотреть твоих родителей. До тебя мне и дела нет. Честно-честно.

Я похлопала ресницами и скорчила умоляющую рожицу. Ивар ответил недоверчивым взглядом, но потом все-таки смилостивился и вернул снимок. Я посмотрела на молодую женщину со стрижкой-каре и подтянутого мужчину с немного оттопыренными ушами, которые, впрочем, не сильно его портили.

– А ты помнишь своих настоящих родителей?

– Визуально – нет, – Ивар снова выхватил рамку и с резким стуком вернул на столик. – Только смутные обрывки каких-то разговоров.

Я прикусила язык и отругала себя за очередной приступ болтливости. Никак не могла удержаться от неприятных вопросов. Но ведь не хотела его задеть! Мне просто было интересно узнать больше об Иваре, раз уж я оказалась так тесно связана с ним.

Со вздохом я демонстративно огляделась.

– Значит, ты планируешь держать меня здесь, пока родители не вернутся? А что потом?

Ивар повернулся и встретился со мной взглядом.

– Потом все закончится.

Значит, он намерен вернуть меня домой до приезда родителей. И у нас осталось всего лишь несколько дней. Я сглотнула. Внизу живота все скрутилось в тугой узел. Ивар пообещал, что не тронет меня. Но как я сама хочу провести последние дни с человеком, которого полюбила? Да, можно было обманывать себя бесконечно, но я поняла это, когда увидела его детскую фотографию. Испытала такой прилив нежности и тепла, который просто невозможно ощутить по отношению к случайному любовнику.

Я полюбила лекхе и устала испытывать стыд от этого. Теперь стеснялась только того, что он увидит эти чувства и поймет, что покорил меня окончательно.

– Где будет моя комната? – робко поинтересовалась я и опустила голову в смущении.

Пальцы Ивара легли на мой подборобок и заставили снова поднять глаза, а сам он глухо пробормотал:

– Как обычно, там же, где и моя, охотница.

В его малышке что-то изменилось. Ивар ощутил это, когда она сама обняла его там, в кафе. Обняла и прижалась крепко-крепко, буквально сшибая с ног порывом нежности и беззащитности. И потом так смешно ревновала в магазине! Теперь для полного счастья Ивару не хватало лишь одного: чтобы охотница приняла его, как своего мужчину, и добровольно пустила в постель. Ведь у них осталось так мало времени!

При мысли об этом он до боли сжал кулаки.

Пока Кира ушла приводить себя в порядок, Ивар не терял даром ни минуты. Разжег камин в гостиной. Придвинул к нему столик и диван. Из продуктов, найденных в холодильнике, соорудил нехитрые закуски и откупорил бутылку вина. Осмотрел творение рук своих с трех различных углов комнаты и пришел к выводу, что охотнице должно понравиться.

Посмотрел на часы. Сколько времени дать ей, прежде чем позвать к ужину? Ему показалось, что прошла уже целая вечность. Хотя, напомнил себе Ивар, его девочка наверняка захочет разобрать покупки и примерить их. И тогда, если ее не поторопить, ожидание может затянуться.

Выждав еще некоторое время, Ивар не выдержал и пошел за Кирой. Осторожно толкнул дверь в спальню и заглянул. Пакеты с логотипами магазинов так и валялись на кровати грудой, как он сложил их. Из-за двери в ванную комнату слышался плеск воды.

Глаза Ивара загорелись, когда он заметил, что один из пакетов валяется на полу пустым. Похоже, охотница все-таки выбрала, что примерить. Ивар, уже не таясь, вошел в комнату, расстегнул рубашку. По очереди вытащил руки из рукавов и швырнул одежду на пол. Вытянул ремень из пояса джинсов и отправил туда же. Он собирался насладиться божественным зрелищем – видом его обнаженной охотницы – и если она рассердится и решит его забрызгать… что ж, Ивар будет готов к такому повороту событий.

Он направился в ванную и встал на пороге, прислонившись плечом к дверному косяку. За запотевшей дверью душевой кабины виднелся девичий силуэт. Кира стояла, запустив руки в волосы и подняв лицо к струям воды. Ивар почувствовал, как моментально твердеет член, стоит лишь представить, как капли текут по ее розовым губам, длинной шее, огибают напряженные соски и стремятся по нежному животу к впадинке между ног. Он хотел повторить этот путь языком. Ворваться туда, к Кире, прижать ее к стенке, заставить раздвинуть ноги и погрузиться в ее влажный жар.

И никогда не отпускать. Никогда.

Но Киру нельзя было удержать силой, он в этом уже убедился, когда своими руками чуть не сломал ее. Нет, ему предстояло предать интересы угнетенного народа и вернуть охотнице свободу. А что станет с ним самим после этого – покажет время.

От тяжелых мыслей Ивар вздохнул и потер ладонью лицо. Когда снова открыл глаза – случайно натолкнулся взглядом на тусклый отблеск шелка и тут же просветлел. Эту сорочку насыщенного фиалкового цвета, повешенную на крючок для полотенец, он лично выбрал для охотницы и оказался приятно польщен, что, хотя в магазине Кира и отвергла его выбор, сейчас все же решила надеть. Здесь же висели тонкие кружевные трусики. Ивар возбудился еще больше, как только представил эти вещи на своей охотнице, а уж увидеть воочию…