Юлия Марковна свернула листок, положила его обратно в конверт и аккуратно заклеила. Она полагала, что Оскар — Дашин ухажёр, но в письме ничего такого нет, а поцелуй в щёчку — что в этом зазорного? Юлия Марковна присела на диван и задумалась. Кому Даша подарила своё сердце? Кто отец её будущего ребёнка? А имя-то какое дал ей Оскар — Даша-царица! Наверное, он всё же неравнодушен к ней.

Теперь Юлии Марковне не терпелось скорее увидеть свою соседку, и, когда та пришла, она обрадовалась.

   — Ты-то, Даша-царица, как раз мне и нужна! — улыбнулась Юлия Марковна.

   — Почему вы так назвали меня? — удивилась Даша, входя в прихожую.

Юлия Марковна вдруг сообразила, что ляпнула лишнее, и едва не выдала себя: ведь в письме Кальвин так называет Дашу. «Ещё заметит, что я вскрывала конверт!» — грустно подумала она и поспешно объяснила:

   — Тебе на прошлой неделе кто-то звонил, спрашивал, дома ли Даша-царица, вот я и вспомнила. — В глазах соседки что-то дрогнуло, они слегка заблестели, но Даша этого не заметила.

   — Меня так называет муж Галины Сергеевны Оскар, — пояснила она. — И придумал-то какие слова — «Даша-царица». Одним словом, журналист!

Даша, открыв свою комнату, мигом разделась. Посмотрела на себя в зеркало. Лицо усталое, серое, как дождевая туча, на нём местами розовые пятна, под глазами появились тёмные круги. «Чем ближе роды, тем хуже я буду выглядеть, — горько вздохнула она и безжалостно сказала себе: — Так тебе, Даша-царица, и надо! Захотела ребёнка — вот и страдай молча, и чтобы слёз на твоих глазах не было!»

В комнату заглянула соседка.

   — Заходите, Юлия Марковна. — Даша кивнула на кресло у камина. — Садитесь. Что у вас?

Юлия Марковна протянула ей письмо:

   — Сюда заезжал Оскар Кальвин и просил своё послание вручить вам лично в руки!

   — Так и сказал? — улыбнулась Даша. Ей было приятно это услышать, и она не скрывала этого от соседки. Однако читать письмо при ней не стала, а положила его на тумбочку.

«Стесняется при мне читать!» — усмехнулась про себя Юлия Марковна.

   — Пойду я, Даша, там у меня на примусе каша варится, как бы не пригорела...

Даша прочла письмо на одном дыхании. И всё же на душе остался горький осадок. Письмо какое-то сухое, а ей казалось, что Оскар мог бы найти такие слова, которые согрели бы её, заставили бы сердце трепетать, как бывало раньше... «Уезжаю в расстроенных чувствах...» Конечно же он хотел вечером побыть с ней, сказать ей с глазу на глаз что-то доброе, ласковое, отчего всегда хмелеешь, как от хорошего крепкого вина, но ему кто-то помешал это сделать. «А ты, наверное, не ждала меня?» Глупый! Она не то что ждала, а прислушивалась к каждому шороху на лестничной площадке — не он ли идёт, её Оскар, часто выглядывала на улицу в окно, но и там Оскара не было.

   — И надо же было мне влюбиться в этого Оскара, теперь вот места себе не нахожу, — простонала Даша. И тут же её бросила в холод новая дерзкая мысль: как он отнесётся к ней, если узнает, что его Даша-царица ждёт от него ребёнка? А вдруг скажет ей, чтобы она немедленно избавилась от него? От этой мысли у Даши похолодело на душе...

Она взглянула на часы — скоро девять вечера. Видимо, Василевский уже пришёл со службы. Усевшись на диване, она позвонила ему. Трубку взяла его жена.

   — Катя, это я, Даша! Можно на минуту Александра Михайловича?

   — Как твои дела? — спросила Катя. — Не болеешь?

   — Да нет.

   — Передаю Саше трубку...

   — Александр, я по вашу душу, — сказала Даша, — только ради бога извините за беспокойство. Уезжая в командировку, Оскар Кальвин попросил вас позвонить его сыну в Ленинград и узнать, приедет ли он в Москву на каникулы. Сможете это сделать?

   — Как же я могу отказать, если за Оскара просит такая симпатичная дама! — весело ответил ей Василевский.

   — Ну уж и симпатичная... — усмехнулась Даша. — Это вы зря. Вот Катя — да, она красивая, так что поберегите её!

   — Непременно! — весело отозвался Василевский и, попрощавшись, положил трубку.

Даше нравился Василевский. Иной генерал нос дерёт, а он прост, вежлив, с ним можно говорить и спорить на равных. Она вспомнила, как Оскар познакомил её с Александром Михайловичем. Это было летом. Кальвин и она отправились в субботу за грибами. С утра прошёл тёплый дождь, и они промокли, пока дошли до леса. Оскар жену и Дашу повёл на опушку леса, где росло немало белых грибов и где припекало солнце. Вскоре они просохли и набрали полную корзину грибов. Вышли на шоссе, чтобы попытаться сесть на попутную машину и доехать до города, а там на автобусе добраться домой. Галя пожаловалась мужу, что устала, и просила его остановить любую машину и договориться с шофёром.

   — Потерпи, Галюша, первая же машина будет нашей! — заверил её Оскар.

Даша присела на пенёк. Лицо её было одухотворённым и добрым: не будь рядом жены, Оскар обнял бы её и расцеловал.

   — Что, устала? — спросил он, глядя на неё влюблёнными глазами.

   — Да нет, просто жарко, а на мне шерстяной свитер...

   — А вот бежит «эмка»! — воскликнул Оскар. — Сейчас буду голосовать.

Он поднял руку, и машина, резко затормозив, остановилась. Он подошёл к «эмке» и открыл дверцу.

   — Кого я вижу! — воскликнул Кальвин. — Ты ли это, дорогой Саша? Откуда ты и куда держишь путь?

Василевский вышел из машины:

   — Привет, дружище! Я тебя сразу узнал, едва ты поднял руку. — Он весело улыбнулся. — Был у наркома на даче. Дел в Генштабе, сам понимаешь, хватает, приходится работать и в выходные дни. Ты вот грибочки собираешь, а я занят службой. — Он обернулся и увидел Дашу. Та встала с пенька и, держа корзину с грибами в правой руке, смотрела на него. — Кто это, Оскар?

   — Ты что, разве не узнал её? — удивился Кальвин. — Это же Даша, сестра Насти, жены моего брата Азара. Ты же был на его свадьбе, и она там была.

   — Ты меня с ней тогда почему-то не познакомил.

Оскар подозвал Дашу. Кивнув на Василевского, он сказал:

   — Вот познакомься, это мой друг...

Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами, и протянула генералу руку:

   — Даша! А вас как звать?

   — Александр Михайлович Василевский. — Он тоже широко и по-доброму улыбнулся. — Собирали грибочки? Я их тоже обожаю, но собирать некогда.

   — Саша, ты зря пялишь на Дашу глаза, — бросила реплику Галя, подходя к ним. — Она мужчинам не доверяет.

   — Я из особой породы людей, и мне, Даша, вы можете открыть свою душу! — отшутился Василевский.

   — Не много ли хотите? — шевельнула бровями Даша. — Вы лучше подвезите нас в Москву, а мы дадим вам на ужин грибочков!

   — Прошу садиться! — пригласил их всех в машину Василевский.

Сейчас, вспомнив этот давний эпизод, Даша подумала о Василевском: «Мужчина что надо — и лицом красив, и душа у него мягкая, как булочка, так что Екатерина Васильевна должна быть им довольна!»

Она поужинала и легла спать. Проснулась Даша от телефонного звонка — зыбкого и продолжительного. Догадалась — межгород! Вскочила с кровати и схватила трубку.

   — Это квартира Даши Голубевой? Будете говорить с Полярным!

«Наконец-то Настя дала о себе знать!» — обрадовалась Даша.

Но звонил ей старший помощник командира корабля капитан-лейтенант Виктор Земцов. Он посетовал, что никак не мог дозвониться до Оскара.

   — Что случилось, почему вы звоните, а не Азар? — спросила Даша.

   — Азар арестован и уже находится в Москве на Лубянке!

Дашу словно обухом ударили по голове.

   — Как арестован? — вскрикнула она. — Почему вдруг?

   — Мы все тут шокированы и не знаем, что делать, — звучал напряжённый далёкий голос старпома. — Прошу вас, Даша, сообщите о моём звонке Оскару, и как можно скорее. Арестовал Азара капитан Костенко...

   — А Настя, как она?

   — Настя в роддоме, её тоже допрашивали, у неё появились осложнения, моя жена Лариса работает там медсестрой, так что присматривает за ней. О том, что муж арестован, она знает.