— Невелика птица этот Кох, — усмехнулся Александр Михайлович. — Главное — восточно-прусская цитадель германского империализма пала! С чем мы и рады поздравить Гитлера.

Но битва всё ещё продолжалась. 25 апреля войска 3-го Белорусского фронта освободили крепость и порт Пиллау (Балтийск).

   — Теперь, кажется, бои поутихнут, — устало промолвил Василевский.

Пожалуй, впервые за все дни тяжёлых боев Александр Михайлович крепко уснул. В штабе фронта было тихо, как перед атакой на передовой. Люди ходили на цыпочках, так как знали, что командующий лёг отдыхать. Но вот в штаб вошёл адъютант начальника штаба и гаркнул:

   — Всё, хана фашистам! Теперь, братцы, скорее бы домой, на родину! Ох, устал я от этих боев, даже пистолет в руке и тот кажется тяжёлым! — Он не договорил: к нему подскочил генерал Покровский.

   — Ты что расшумелся? Маршал только что лёг отдохнуть! Если вдруг разбудил командующего, я тебя отправлю на гауптвахту! Ишь ты, устал он от боев!

Покровский слегка приоткрыл дверь. Маршал лежал на спине, раскинув в стороны руки, и негромко храпел.

Рано утром затрещал аппарат ВЧ. Это звонил Сталин.

   — Маршал Василевский слушает вас!

   — Я думал, что в такую рань вы ещё отдыхаете, а вы уже на ногах, — сказал Сталин. — А мне вот не спится, на душе тоскливо...

   — Почему, Иосиф Виссарионович?

   — Вас вот наградили вторым орденом «Победа» — а меня нет.

   — Вы, должно быть, шутите, товарищ Сталин? У меня уже есть этот орден.

   — Отчего мне шутить? — усмехнулся в трубку Сталин. — В Восточной Пруссии вы провели крупнейшую операцию, за что и награждены вторым орденом «Победа». Его вручит вам в Москве Михаил Иванович Калинин. Поздравляю от души!

Вскоре после этого разговора Ставка вызвала Василевского в Москву. И сразу же ему в Генштаб позвонил Верховный и пригласил к себе.

   — Надо кое о чём поговорить, — добавил он загадочно.

Василевский сразу заметил, что Сталин был в хорошем расположении духа.

   — Что вы можете сказать о Берлинской операции?

   — Вы, наверное, и без меня знаете, в чём её сила? — улыбнулся Александр Михайлович.

   — Мне интересно знать ваше мнение.

   — Я хотел бы отметить две особенности этой операции, — начал Василевский, потягивая трубку. — Во-первых, краткий срок её подготовки — две недели, тогда как на подготовку Сталинградской, Белорусской, Ясско-Кишинёвской и Висло-Одерской потребовалось не менее одного-двух месяцев. И это понятно, потому что в сорок пятом году наша военная экономика достигла высоко уровня развития, ну а сами Вооружённые Силы ещё более окрепли. Вы согласны?

   — Говорите, я слушаю! — Сталин попыхтел трубкой.

   — Во-вторых — и это, на мой взгляд, главное, — оригинальность стратегического замысла, который положен в основу Берлинской операции. Войска трёх фронтов — 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского — нанесли одновременно шесть ударов на трёхсоткилометровом фронте! Что это дало? Гитлеровские войска были скованы сразу на всём одерско-нейсенском оборонительном рубеже. По сути, они были взяты в кольцо!

Зазвонил телефон. Верховный взял трубку, и кабинет наполнил громкий голос Жукова:

   — Товарищ Сталин, докладывает маршал Жуков! Сегодня, тридцатого апреля, войска 3-й Ударной армии генерала Кузнецова взяли рейхстаг! На рейхстаге развевается наше Красное Знамя! Ещё сутки боев, и в наших руках окажется имперская канцелярия, во дворе которой расположен бункер Гитлера!

   — Это хорошее донесение, товарищ Жуков, — весело произнёс в трубку Верховный. — У меня в кабинете находится маршал Василевский, мы сердечно поздравляем вас с большим успехом!..

В ночь на 9 мая в Карлсхорсте в присутствии представителей Верховного Главнокомандования советских войск, Англии, США и Франции генерал-фельдмаршал Кейтель подписал акт о безоговорочной капитуляции Германии. А ведь пять лет назад Кейтель принимал капитуляцию от покорённой фашистами Франции!

Победа!.. Василевский, казалось, перестал дышать. То, чего так ждали все от мала до велика, свершилось! Враг добит в его собственном логове! «Хоть тебе, Георгий, и не сладко там пришлось, — мысленно сказал Жукову Александр Михайлович, — но ты вконец сломал хребет фашистскому зверю!»

Через неделю после этого события Жуков прибыл в Ставку по вызову Верховного. Как всегда, он зашёл в Генштаб, где и встретился с Василевским. Эта встреча порадовала обоих. Александру Михайловичу хотелось знать, как прошёл штурм Берлина, и, рассказывая ему об этом, Жуков на слова не скупился.

   — Ты знаешь, у меня на глазах едва не появились слеза, когда Кейтель подписывал акт о капитуляции, — признался он. — Сколько мы прошли тяжких фронтовых дорог, сколько выстрадали, и вот она, желанная победа!

   — А я вечером с Антоновым иду к Верховному докладывать свои намётки по планированию предстоящих боевых действий на Дальнем Востоке по разгрому Квантунской армии. Сейчас этим только и занят.

   — Свою операцию я завершил, теперь ты покажи, на что способен! — улыбнулся Жуков. — Кстати, в английскую зону оккупации пыталась удрать дивизия власовцев, но командир 25-го танкового корпуса генерал Фоминых пресёк эту попытку предателей. Нам удалось арестовать генерала Власова. Теперь он ответит за свою измену.

   — Я верил, что час возмездия предателю наступит! — воскликнул Василевский.

   — Саш, у тебя есть что-нибудь перекусить? А то я проголодался, — попросил Жуков.

   — Хочешь пирожков с мясом и картошкой? Ох и вкусные! — Василевский полез в саквояж.

   — Их жарила твоя синеглазка? — спросил Жуков. — Тогда давай, она у тебя классно готовит! Дома-то как, всё хорошо?

   — Да.

   — У меня тоже, хотя Александра Диевна сердится, когда я поздно прихожу домой...

В приёмной вождя собралось немало военачальников, были тут и генералы, ведавшие в Генштабе организационными вопросами. Пока Верховный был с кем-то занят, у Василевского появилась возможность пообщаться со своими коллегами. Нарком ВМФ адмирал Кузнецов, ответив на его рукопожатие, заметил:

   — Давно вас не видел, Александр Михайлович. Слышал, что вы точите свою шпагу, чтобы нанести удар по командующему Квантунской армией генералу Ямаде? Может, вам нужна поддержка, так я прикажу адмиралу Юмашеву выделить для этого боевые корабли, чтобы Ямада не удрал от вас морем! — шутливо добавил Николай Герасимович.

   — Боюсь, что и вам придётся быть там, куда я скоро уеду, — весело ответил Василевский.

Наконец Поскрёбышев пригласил заходить в кабинет вождя.

   — Прошу садиться к столу, — сказал Сталин, но сам не сел. Он стоял у края стола, справа от него сидел Молотов, слева — Маленков, остальные члены ГКО и Ставки разместились кто где. Жуков и Василевский сели рядом.

   — Фашистская Германия разгромлена! — громко произнёс Сталин. — Но у нас есть ещё один давний противник — Япония, союзник Гитлера. Нам предстоит, как мы и обещали своим союзникам, разгромить Квантунскую армию. Ставка уже давно работает над этим вопросом. Сейчас мы заслушаем начальника Генштаба. Вам слово, товарищ Антонов. Потом выступит товарищ Василевский...

Генерал армии Антонов был краток, и всё то, о чём он сообщил, Сталин одобрил, заметив, однако, что это пока «предварительные намётки». Высказав некоторые свои замечания, он добавил, что у него с маршалом Василевским будет ещё не одна беседа по предстоящей Маньчжурской операции.

   — Почему с Василевским? — спросил вождь и сам же ответил: — Ставка намерена назначить его главкомом войсками на Дальнем Востоке. После завершения Восточно-Прусской операции и разгрома немецких войск в крепости Кёнигсберг мы отозвали Василевского с 3-го Белорусского фронта в Ставку, и он сразу включился в подготовку плана войны с Японией. В разработке этого плана ему помогают начальник Генштаба Антонов, начальник Оперативного управления Генштаба генерал Штеменко, его заместитель генерал Ломов. Я доволен, как работает эта группа.