— Мне нужно встретиться с многоликим мастером, — сообщила девушка, вглядываясь в окошко. — Мне нужно доставить ему дикобраза.

Женщина за стеклом, не отрывая глаз от газеты, ткнула пальцем на парадную дверь.

— Спасибо!

Позади сыщицы загрохотала карета Родерика, и через мгновение уже вдвоем они вбежали внутрь, у каждого по коробке с дикобразом. Уна выждала паузу, пока глаза привыкнут к полутьме, царящей в фойе. Родерик сделал то же самое.

Под их ногами на всю ширину фойе простирался пушистый красно-золотой ковер, которым также были устланы две лестницы, ведущие на второй этаж, в мезонин. Резные мраморные колоны в форме древесных стволов поддерживали мезонин. Создавалось впечатление, будто находишься в каменном лесу. Под высоким потолком висели пять сверкающих хрустальных люстр, которые переливались и блистали, словно бриллиантовые звезды в небе.

Но вся эта роскошь и величие не вызвали Униного интереса. А вот дракон, стоявший по центру помещения, сразу бросился в глаза и вынудил остановиться.

Сердце девушки екнуло. Она отступила, так как зверь сначала поднял голову, а затем повернулся к ней. Дьякон взвизгнул, прежде чем взлетел и нашел убежище высоко над головой хозяйки, на одной из люстр. Родерик спрятался за Уну, прикрывшись ею, словно щитом. Тогда Уна подумала: «Никаких представлений о рыцарстве, хоть в лоб, хоть по лбу».

Дракон шагнул вперед. Уна замерла, боясь пошевелиться. Чудовище с огромными зелеными крыльями, под стать всему чешуйчатому телу, стояло на задних лапах, достигая шесть футов в высоту. Его морда вызывала наибольший ужас. Глаза, черные, как деготь, уставились на девушку из глубоких глазниц. Существо усмехнулось, продемонстрировав зубы-сабли, торчащие из скользких черных десен.

Уна облизала губы, вмиг высохшие. Это единственное движение, которое она смогла совершить. Все было, как в ночном кошмаре. Такого она не ожидала встретить не то что в фойе театра, а вообще на Темной улице.

Что удивило Уну еще больше, так это то, что отвратительный монстр заговорил. Дракон отклонил голову назад, без сомнения, чтобы броситься к сыщице и слопать ее. Он взревел, взмахнув крыльями, и ударил себя в грудь. Потом остановился, словно у него батарейка закончилась. Затем он склонил голову набок и любезно спросил:

— Принесли ли вы мне дикобраза?

Уне пришлось откашляться, чтобы избавиться от спазма в горле. Она с трудом выдавила из себя:

— Ага!

— Ох, милочка! — с сожалением произнес монстр. С помощью когтей на передних лапах он раскрыл свою пасть, откуда показалась человеческая голова. — Мне жаль, я не хотел напугать вас. И вас тоже, дорогой попутчик. Это всего лишь костюм, видите?!

Уна сглотнула ком в горле. Чувства ужаса, удивления и гнева пронеслись по телу, быстро сменив друг друга. Сыщица прищурилась, пытаясь подробней рассмотреть обстановку. Очень скоро она поняла, что стоящее перед ней чучело не было вовсе драконом, которые, как знала Уна из уроков истории, когда-то жили в Чудоземье, но это был очень реалистичный костюм. Весьма детально проработанный, с этим она не могла не согласиться, что еще сильнее разозлило ее.

— Не хотели напугать? — грубо спросила Уна. — Если бы это было так, то зачем тогда в монстра наряжаться?

Мужчина наклонил голову, изобразив жестом, будто метится из лука:

— Все это часть игры! — воскликнул он и исчез за одной из мраморных колонн. Несколькими секундами спустя он появился из-за нее с лавровым венком на голове, одетый в римские доспехи, аки Юлий Цезарь. От драконьего костюма и след простыл.

Родерик наконец-то вышел из-за Уны, и оба уставились с удивлением на паяца.

— И ты, Брут?! — спросил псевдо-Цезарь на латыни.

— Прошу прощения? — не поняла его Уна.

Вместо ответа человек снова прыгнул за колонну и снова показался из-за нее в длинном красном платье и миленьком черном парике. Потрясающее перевоплощение из римского полководца в средневековую графиню произошло в мгновение ока. Женщина уставилась на Уну, контур глаз был жирно очерчен черной подводкой, тембр голоса звучал истинно по-женски:

— Не дикобраза ль вижу я в деснице вашей?

Дьякон слетел с потолка на Унино плечо:

— Так, это Леди Макбет. Сыграно очень убедительно! — восхитился ворон.

— Да парень-то с катушек слетел, как Шляпник, — наконец открыл рот Родерик.

Леди Макбет тенью скользнула за колонну, чтобы через мгновение явиться в образе Освальда Великого. Длинноволосый брюнет указал волшебной палочкой на коробку с дикобразом:

— Передайте мне животных, пожалуйста, — величественно сказал он.

Уна, забыв себя от всей этой буффонады с переодеваниями, не могла ничего лучше придумать, как послушно выполнить приказ Освальда.

«Это всего лишь Блинофф, — одергивала она себя мысленно. — Это не Освальд. Это Альберт Блинофф, Многоликий Мастер».

Она положила коробку к ногам актера и открыла ее. Родерик сделал то же самое. Изнутри на них глядели два испуганных дикобраза. Уна скрестила пальцы, чтобы ей не пришлось делать им массаж.

Освальд отломил по иголке от каждого дикобраза и вручил их Уне и Родерику. Ряженый маг кивнул, а затем снова щелкнул пальцами и скрылся за колонной. Не более чем через три секунды актер появился опять, облаченный в темно-синюю мантию, имеющую полное сходство с одеждой Униного дядюшки, Волшебника Темной улицы.

— В добрый путь! — произнес Альберт голосом, который удивительно совпадал по тембру с голосом Александра.

Уна так и ахнула. Просто поразительно: вплоть до морщинок на носу, которые превосходно имитировали прототип. И все же имитировали. Потому что был еще взгляд. Уна как никто другой знала взгляд Волшебника: мудрый, заботливый, проникновенный, местами даже озорной, как у любопытного шалопая. И сейчас на нее смотрели вовсе не дядюшкины глаза. Такие нюансы невозможно сымитировать на сто процентов.

— Отнесите иголки в башню, — сказал Многоликий мастер голосом Волшебника. — Это ваш пропуск на второй этап состязаний, которые пройдут сегодня.

За спинами конкурсантов послышался скрип двери: Адлер Айри спешно вошел через парадную с коробкой подмышкой. Он печально глянул на Уну, стараясь перевести дыхание, и широко улыбнулся девушке, отчего щечки мисс Крейт стали наливаться жаром.

Когда Уна снова повернулась к Альберту, чтобы поблагодарить его, дядюшки и след простыл, теперь на его месте крутила пируэты златокудрая балерина в пачке.

— Пара сваливать из этого дурдома! — закатил глаза Родерик и рванул на выход.

Сыщица последовала примеру Разерфорда, лишь на короткий миг остановившись возле Адлера, чтобы коснуться его плеча.

— Удачи! — шепнула Уна, заметив, как татуировки на лице парня зарделись. А потом она растаяла в дневном свете, скрывшись за парадной дверью, ощущая прилив сил. Хотя столь смелое прикосновение могло показаться излишне фамильярным, Уна не могла удержаться, чувствуя нечто. Нечто такое, чему предаваться сейчас не было времени.

— Самулиган! — крикнула сыщица, запрыгнув в открытую дверь экипажа и захлопнув ее налету. — В парк! Исидора и Родерик опередили нас. Нельзя мешкать!

Уна хлопнулась на сидение, так как карета тут же рванула вперед по оживленной улице в направлении Освальд-парка, и ощутила, как пульсирует синяк, оставленный директрисой Пуше на ее заду.

— Если не хочешь проблем, Родерик, — орал сэр Балтимор, — ты должен победить!

Отец Родерика стоял под сценой, зажав сигару в зубах, дым от которой клубился вокруг его головы, словно та горела изнутри. То, что джентльмен прибывал в дикой ярости, не ускользнуло от глаз Уны, когда та по пятам неслась за Родериком по сцене к башне. Дьякон устроился на ближайшем дереве и стал ждать возвращения хозяйки.

— Эта твоя девка из тебя дурака сделала! — ругался сэр Балтимор. — Она уже наверху! Шевели задом, если семью не хочешь опозорить!