— Конечно же, нет. Я приболел накануне последнего испытания и был не в состоянии четко мыслить. Иначе, я бы не ошибся на последней загадке. Брэдфорд ответил правильно, естественно, но провалил последние физические испытания. Он не смог открыть сундук с секретом, как и все предыдущие финалисты до него. Не забывай об этом, Александр, — сэр Балтимор затушил сигару о тарелку, выхватил книжку из рук дочери и поднялся. — Пойдем, Пенни, поищем более спокойное место, где можно почитать.
Однако они направились не к выходу из парка, как можно было ожидать, а к группе людей, окруживших столик архитектора.
— Звучало грубовато, — заметила Уна, удивленная дядиными обвинениями в том, что Балтимор завидовал ее отцу.
Волшебник улыбнулся:
— Да, полагаю, что грубовато. Но они были давними конкурентами, твой папа и Балтимор Разерфорд. Еще до того, как Балтимор удрал в Англию, как-то раздобыл рыцарский титул, и стал зваться сэром.
— Согласно справочнику «Темная улица в лицах», — вмешался Дьякон, — сэр Балтимор Разерфорд выиграл свое рыцарство в карты у графа Дадли.
Уна благодарно улыбнулась ворону. Дьякон был дядиным подарком к одиннадцатому дню рождения – заколдованная птица, чья обширная память содержала не только полную энциклопедию Арканны и все издания Оксфордского словаря английского языка, но также и несколько полезных томов, быстрый доступ к которым часто был нужен Уне в ее розыскной работе, включая справочник «Темная улица в лицах», — книгу, описывающую фактически каждого, кто когда-либо жил тут.
— Да, — подтвердил Волшебник, — если и есть какая-либо семейная черта, более отличительная, чем память Разерфордов, — так это их страсть к азартным играм.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Уна.
Дьякон ответил приглушенным голосом:
— Ходят слухи, что сэр Балтимор загнал себя в такие долги перед Кровавым Мартином, что был вынужден передать право собственности на их фамильный дом в счет оплаты. Довольно сильное унижение для такой уважаемой семьи. Леди Разерфорд, его жена, настолько сконфужена, что почти не показывается на публике. Разерфорды до сих пор живут в этом доме, но теперь они платят арендную плату корпорации «Белладонна», принадлежащей Кровавому Мартину.
При упоминании Кровавого Мартина Уна сжала зубы. Криминальный главарь Темной улицы залег на дно из-за причастности к делу о покушении на Волшебника. А с тех пор, как Уна узнала, что именно Кровавый Мартин виновен в смерти папы, она больше всего хотела бы увидеть мерзавца за решеткой, рядом с презренным мистером Рейвенсмитом. Но Кровавый Мартин не явился на судебный процесс и многие верили, что сейчас он прячется где-то на улице, до сих пор контролируя преступный мир.
Но Уна владела информацией, о которой большинство и не догадывалось. Она знала, что Кровавый Мартин нашел лазейку в Стеклянном портале — огромных стеклянных воротах на юге Темной улицы, которые были закрыты заклинанием более пяти веков – и провозил контрабандой разного вида магические штучки через кордон Чудоземья на протяжении сотен лет. Одной из них был корень турлока, волшебный клубень, которым негодяй натирал свою кожу, чтобы не стареть. Из этого сыщица сделала вывод, что Кровавый Мартин скорее всего скрывается в Чудоземье.
Сердце девушки учащенно забилось, когда она, оглядываясь по сторонам, узнала в толпе знакомое лицо: татуированное лицо Адлера Айри, того самого юноши, сопровождавшего ее на ежегодном полуночном маскараде. Поскольку семейство Айри проводило несколько месяцев в году, проживая на улицах Нью-Йорка, Уна не видела Адлера с той самой бальной ночи. Он присел возле дальнего конца сцены, красивое лицо застыло над открытой книгой, лежащей на столе. Уна очень обрадовалась встрече.
В тринадцать лет Адлер был самым юным студентом-юристом в Юридическом союзе волшебников и за короткий период учебы его щеки уже украшали рунические знаки союза, каждый из которых указывал на успешное завершение нового курса. Одетый в свой привычный потертый плащ и поношенный цилиндр, казалось, юноша не замечал Уну, но ее сердечко прыгало в груди при виде Адлера.
— Извини, дядюшка, — сказала Уна. — Мне бы хотелось кое с кем поговорить.
Девушка шла через парк под густыми кронами деревьев, увешанными фонариками, и нервничала все больше. Последний раз она видела Адлера три месяца назад. Хочет ли он до сих пор общаться с ней или совершенно забыл обо всем? Она уж точно его не забыла и то серьезное выражение лица, когда юноша сосредоточился на вальсе, а татуировки извивались вокруг его глаз, и боль в пальцах от того, что на них регулярно наступали, хотя это и не было неприятным воспоминанием. К тому же, надо признаться, в том была и ее вина.
Поскольку большинство приглашенных стояли, Уна быстро скользила меж пустых столов, ловко пробираясь сквозь плотное море смокинговых хвостов и шуршащих платьев. По пути девушка играла с собой в маленькую игру: старалась никого не касаться, приседала и наклонялась, как вдруг ее чуть не сбили с ног. Она удивленно отступила назад, поспешно огляделась и обнаружила, что столкнулась с движущейся кучей тряпья. Дьякон громко каркнул на плече от неожиданного столкновения.
— Тысяча извинений, — сказала куча тряпья, и сердце Уны подпрыгнуло – больше от неожиданности, чем от сильного толчка. А потом она осознала, что перед ней не гора лохмотьев, а женщина, с головы до ног замотанная в неопрятную одежду. Выглядела она ужасно неуместно здесь, среди богато одетых гостей.
— Пожалуйста, простить меня, — сказала женщина голосом старческим, шелестящим, словно древние обои. Резкий запах мяты плохо маскировал ее смердящее дыхание. Уна отступила назад, чтобы не вдохнуть мерзкое амбре. Женщина продолжала говорить с грубым иностранным акцентом:
— Я есть мадам Романия из Румынии. Я здесь рассказать судьбу этих прекрасных гостей.
— А, гадалка? — удивилась Уна, не сумев скрыть скептицизма в голосе.
— Хотите сказать вашу судьбу, барышня? — спросила мадам Романия из Румынии. — Мой фургончик припаркован вон там, и я могу сказать ответы на очень много вопросы.
Уна покачала головой, подумав, что если на какой-то вопрос и правда нужно найти ответ – то это как вылечить такое ужасное дыхание.
— Нет, спасибо, — поблагодарила девушка. — Я ищу кое-кого, но спасибо за...
Рука гадалки метнулась, словно змея, схватив девушку за запястье и крепко сжав. Уна замерла в оцепенении, испугавшись от неожиданности.
— Ты не есть виноват за то бремя, которое несешь! — прохрипела гадалка быстро и тихо.
— Отпусти ее немедленно! — потребовал Дьякон, балансируя на плече у хозяйки, готовый броситься в атаку.
Слова женщины буквально загипнотизировали Уну. Она удивленно моргала, глядя незнакомке в глаза, потому что лишь глаза гадалки были не скрыты. Затем мадам Романия из Румынии перестала удерживать руку сыщицы и спрятала свою обратно в разноцветные лохмотья.
— Пожалуйста, простить меня, — извинялась иностранка. — Я не хотеть напугать юную мисс. Но мадам Романия из Румынии видеть...
Уна потёрла запястье, вид у неё был настороженный.
— Что значит, я не ответственна за бремя, которое несу?
Впрочем, Уна догадывалась, о чём толкует цыганка. Смеющиеся лица матери и младшей сестры всплыли в воспоминаниях.
Гадалка пожала плечами:
— Мадам Романия из Румынии сама не уверена, о чём говорит. Чтобы в этом разобраться, надо спросить совета у чаши.
— У чаши? — недоуменно переспросила Уна.
— Да, — женщина подступила на шаг ближе к девушке. — Чаша-оракул даровать тебе все ответы, — гадалка указала на дальний край сцены, где был припаркован похожий на гигантскую коробку фургон-вардо[1] Бубенцы свисали с окошек и звенели на ветру. — Я есть прятать чашу внутри. Для безопасности. Вы можете приходить, если желать знать ответы.
Женщина резко повернулась на каблуках и поспешила в сторону фургона.
Уна колебалась, и пока она провожала взглядом цыганку, кто-то дотронулся до ее плеча. Она повернулась и увидела Исидору Айри – сестру-близнеца Адлера Айри – стоящую позади нее в призрачном свете фонаря. Великолепная красотка, всего на несколько месяцев старше Уны, Исидора улыбнулась, а ее огромные голубые глаза блестели в мерцающем сиянии. Исидору сопровождал настолько красивый юноша, каких Уна еще не встречала в жизни — коротко подстриженные, ухоженные светлые волосы, высокие скулы и волевой подбородок — вдвоем с Исидорой они составляли прелестную пару.
