— Уна, дорогая, ты должна рассказать нам все, что выяснила.

По пути назад Уна подробно рассказывала, что с ней происходило в пирамиде. В середине рассказа, на том моменте, когда напыщенный и высокомерный Кровавый Мартин хвастался, как ловко ему удалось украсть сундук с палочкой пятьсот лет назад, и как он воспользовался своей эйдетической памятью, чтобы нарисовать портрет Освальда для шантажа, Уна вдруг остановилась.

Славная четверка как раз вернулась к центральному входу, где вокруг сцены кучковались немногочисленные зрители. Возможно, все они ожидали объяснений? Уна не была уверена. Но кое в чем она мгновенно убедилась, удивившись, как могла не понять этого раньше.

Сыщица уверенно прошагала по мокрой земле, указав пальцем на сэра Балтимора:

— Это вы помогли Исидоре Айри мухлевать в конкурсе!

— Я? — удивился мужчина. — У меня нет ни малейшего представления, о чем ты...

— Мало того, что вы наняли лже-гадалку, чтобы отвлечь меня сказкой, — продолжила девушка, — так вы еще и планы архитектора украли во время вечеринки. И вот как это произошло, — Уна повернулась к мадам Айри. — Вы, мадам, намеренно врезались в архитектора, чтобы он облил вас супом.

— Зачем ей это? — поинтересовался Дьякон.

Уна сверлила взглядом модистку:

— Она это сделала, потому что миссис Уайт, жена нашего уважаемого инспектора Уайта, была одета в такое же платье.

Мадам Айри хватала ртом воздух, как рыба, прежде чем произнесла:

— Это было ужа-а-асно! Самая знаменитая модистка на Темной одета с кем-то в одинаковый наряд — какое унижение!

— Поэтому, проще было пережить неловкость, публично облившись супом, — продолжала мисс Крейт, — чтобы появился повод сбегать в бутик и переодеться.

Мадам Айри посмотрела на дочь, и они обе одобрили план кивком, словно это было самое разумное решение в сложившихся обстоятельствах.

— Важна новизна и неповторимость, — пояснила модистка.

— А причем тут сэр Балтимором? — поинтересовался ворон.

— Сейчас дойду и до него, — пояснила Уна, переведя внимание на высокого, статного отца Родерика. — Вы, сэр, были в числе тех, кто бросился поднимать архитектора с земли после столкновения с мадам Айри, и этим переполохом вы решили воспользоваться. Вы ловко расстегнули сумку архитектора и вытащили бумаги. Затем, используя свою эйдетической памятью, запомнили картинку плана, все ключи и ответы за несколько минут. В хаосе, вызванном происшествием, никто не заметил вас, и даже если кто-то заметил бы, то вы ловко спрятали бы планы в книжку дочери, не сомневаюсь. Когда вы закончили, вы бросили планы на землю, где их вскоре нашел Дьякон. Позже вы передали ответы Родерику и сделали большую ставку на его выигрыш. Единственное, чего вы не учли — что последняя подсказка была ловушкой.

Исидора Айри стояла между матерью и Родериком. Ее волосы и платье были мокрыми, как никогда. Она похлопала Родерика по плечу:

— Ты сказал, что последним ответом должна быть «БРЮКВА»!

— Заткнись, Исидора! — цыкнул юноша, его лицо было таким же красным, как у отца.

— Исидора? — удивилась ее матушка. — Ты мухлевала все это время? Просто не могу поверить в это.

Красавица замолчала и уставилась на матушку большими невинными глазами.

Адлер, стоящий возле ближайшего дерева, скептически усмехнулся:

— Ха! Так те записочки, которые Родерик передавал... Это были не любовные стишки, так, сестренка? Это были конкурсные подсказки?

Исидора сердито посмотрел на Адлера.

— Даже так, Родерик?! — сэр Балтимор процедил сквозь зубы. Он резко повернулся к сыну, угрожающе ткнул пальцем. — Ты отдал ответы, которые я добыл для тебя своей подружке? Я подозревал, что ты несообразительный, но, очевидно, ты просто идиот!

Родерик вытянулся в струнку:

— Рыцарство! Рыцарство! Рыцарство!

— Вздор! — воскликнул сэр Балтимор. — Ты хоть понимаешь, сколько денег я потерял из-за тебя?

Родерик язвительно заметил:

— Ну, может быть, я бы в конце концов и выиграл, если бы ваша так называемая совершенная память не была такой дырявой! Вы не смогли даже запомнить, как летающими коврами управлять. А все эти часы вчера... Вы забыли, какие из них нужные, а какие неисправны. Мне пришлось самому выяснять!

— Ой, бедняжка, — иронизировала Уна.

— Быстро домой! — заявил сэр Балтимор, направившись к выходу из парка. — Родерик! Пенелопа!

— Расскажи сказку! — завела Пенелопа, едва поспевая за отцом. — Я хочу про Чашу-Оракул.

Сэр Балтимор поморщился при упоминании о чаше и тут же ускорил шаг. Родерик наклонился, чтобы поцеловать руку возлюбленной, но Исидора отшатнулась и величаво направилась к выходу, а юноша последовал за ней словно нашкодивший щенок.

— Но, королева моя!.. — взывал горе-рыцарь к милосердию. — Я никак не мог знать о последнем вопросе, я просто не мог...

Его голос исчез в толпе, затем зрители стали расходиться.

Волшебник протянул девушке руку:

— Разреши глянуть на палочку, Уна, — попросил он.

Племянница передала палочку и сундук. Волшебник повертел палочку своими длинными морщинистыми пальцами.

— Пойдемте, давайте отнесем это в Маятник на хранение... И, конечно, отпразднуем!

— Что праздновать? — удивилась девушка, расстроенная побегом Кровавого Мартина.

— Отпразднуем твою победу, — добавил Адлер. Юноша сделал шаг вперед и сдвинул цилиндр на затылок. — В конце концов, ты первый человек, который прошел все уровни и нашел все разгадки Волшебной Башни.

— Закатим вечеринку! — заявил Волшебник, словно был не умудренным жизнью стариком, а ребенком, который неожиданно получил именно то, о чем грезил. — Самулиган, у нас появились дела!

Эльф кивнул. Оба отправились к выходу из парка. Уна видела, как Волшебник слегка подпрыгнул, а Самулиган начал насвистывать настолько милый мотив, что несколько ворон отважились слететь со своих гнезд на его ковбойскую шляпу.

Уна повернулась к Адлеру, собираясь предложить ему присоединиться к вечеринке в Маятнике, когда юноша вдруг наклонился и поцеловал ее. Волна электричества пробежала по ее телу, сильная и неистовая. Случился тот самый первый поцелуй.

Ворон каркнул и, покинув плечо хозяйки, перелетел на высокую ветку.

— Ой, — выдохнула девушка, когда Адлер выпрямился. — Ты смутил Дьякона, — она промолчала, что сама смутилась, хотя это было приятное ощущение. Юная волшебница кокетливо склонила голову:

— Зачем это?

Адлер пожал плечами, широко улыбаясь:

— Потому что мне так захотелось.

Уна быстро осмотрелась вокруг, не видел ли их кто-нибудь. Дьякон повыше забрался на дерево, отвернувшись от влюбленных, делая вид, будто на противоположной стороне улицы происходило что-то очень интересное.

Мысль о том, что поцелуй случился на том же самом месте, где погибли родные Уны несколько лет назад, не заставила себя ждать. Чувство вины мгновенно обдало пальцы леденящим холодом изнутри, стремясь утянуть Уну в омут печали и испортить прекрасный момент. Но пока Госпожа Вина старалась заполонить душу волшебницы, в ее голову пришла еще одна идея... И бремя ушло...

«Абра-раскрывабра...» — произнесла мысленно девушка.

Уна взяла Адлера за руку и крепко сжала. Сердце выпрыгивало из груди, но она ощутила в себе невероятную смелость. И не успев одернуть себя от поступка, девушка встала на цыпочки и поцеловала Адлера в щеку. Парень тут же зарделся, и электрический импульс снова пронзил Уну. Это было уже знакомое ощущение, которое она запомнит на всю жизнь...

Это было как волшебство...