– Он еще до меня вломился в дом и обыскивал спальню Клеа Льюис, – оправдывалась Тильда, водя пальцем по картине и вспоминая, как веселилась, рисуя жирных квадратных коров и их невероятно тонкие крылья. Прозрачные мазки золотой краски казались кружевом на шахматном небе. Трудно ей тогда пришлось, зато сколько было радости!

– Где он сейчас? – допытывалась Гвен. – А вдруг он развяжет язык?

– Нет, – буркнула Тильда, отворачиваясь от коров. – Он – это уже прошлое. Постарайся сосредоточиться на реальной проблеме.

– Но он украл не ту картину, – запротестовал Эндрю. – Дело плохо. Это уже грабеж или что-то в этом роде. Нужно спросить у Джеффа.

– Никакого Джеффа, – Тильда снова взяла бразды правления в свои руки. – Это одна из тех вещей, о которых Джефф не должен ничего знать. Во всяком случае до тех пор, пока я не попаду в тюрьму и не попрошу его защищать меня. Вот тогда во всем и признаемся. – Она снова оглядела летевших домой коров и попыталась не поддаться их обаянию. – Это тоже написала Скарлет.

Гвен схватилась за голову.

– Я так и думала. Это картина Мейсона. Он сказал, что собирает работы Скарлет.

– В таком случае он наверняка на стенку полезет, узнав, что эта пропала, – предсказал Эндрю.

– Все обойдется, – утешила его Тильда. – Тем более что вместе с разводом ты получил бесплатный билет на выход из каталажки. Тебе вовсе не обязательно находиться с нами в одной лодке.

– Эндрю, – позвала Ив, и он немедленно подошел и сел рядом.

– Я здесь, солнышко, – заверил он, обнимая ее. – И всегда буду с тобой. И Тильда это знает. Она просто ехидничает.

«Ну да, конечно. Наверное, именно потому никому не приходит в голову обнять меня», – подумала Тильда. Эндрю слегка нахмурился:

– Правда, я не могу говорить за Джеффа. Вы же знаете, какие они, эти адвокаты.

– Джефф никуда не денется, – пообещала Гвен. – Он тебя любит. Тех, кого любят, не бросают.

В ее устах эти слова прозвучали пожизненным приговором.

– Не волнуйся, – добавила Тильда, – Я что-нибудь придумаю. Все улажу.

Она подняла картину.

– Может, ты уговоришь того типа из шкафа украсть еще одну? – предложила Ив.

Кстати, «тот тип» называл ее Вилмой.

– Гвенни, ты когда-нибудь слышала о Вилме Каплан? Что-то связанное со старыми фильмами?

– Еще бы! Вилма Каплан, сгусток похоти. Из стародавней картины Мела Брукса.

Тильда прикрыла глаза. Ничего не скажешь, редкостное везение. Мало того, что натворила дел, так еще, как выясняется, обжималась в шкафу с комедиантом!

– Я больше никогда не увижу этого парня, – объявила она Ив и направилась вниз, чтобы похоронить коров вместе с остальным прошлым.

Прислонившись к стене одного из довольно приличных пабов в районе Бруэри, Дэви поспешно нажимал кнопки сотового, пока лох, с которым он играл в пул, хвастался только что выигранной двадцаткой.

– Мне может понадобиться помощь, – сообщил он, услышав голос лучшего друга.

– Выбить пыль из Кролика? – осведомился Саймон с тягучим британским акцентом.

– Нет. Кролик больше не проблема.

– Надеюсь, он не мертв? – беззаботно бросил Саймон, по-видимому, не слишком озабоченный участью бедняги Кролика.

– Нет, просто временно поглупел. Отдал все мои деньги женщине.

– Довольно справедливо. Разве ты сам когда-то не отнял их у женщины?

– Именно ей он и отдал все.

– Это объясняет, почему он обокрал тебя, а не меня, – догадался Саймон. – Решил, что исправляет содеянное тобой зло. Добрый старина Кролик. Кретин. Так что тебе нужно? У меня дела в самом разгаре.

– Я ее знаю?

– Ребекка.

– Брюнетки… Ты решительно нуждаешься в лечении.

– Тогда как твое помешательство на блондинках…

– Вернее, хороший вкус. Я убедил Кролика дать мне номера счетов Клеа. Теперь мне необходимо скачать пароль с ее ноутбука.

– Я не разбираюсь в компьютерах.

– Зато хорошо разбираешься в воровстве, – возразил Дэви. Последовало долгое молчание, после чего Саймон с едва скрываемой завистью выпалил:

– Собираешься украсть ее компьютер?!

– Нет. Просто хочу немного побыть с ним наедине. Клеа живет у очередного мужа, поэтому я порыскал по дому и поискал…

– То есть как это порыскал? – перебил Саймон, мгновенно забыв про акцент. – Ты вломился в дом, когда там были люди?!

– Это и дало мне возможность войти, – терпеливо пояснил Дэви. – Не будь там людей, дом оказался бы заперт.

– Вот почему дилетантам никогда не следует идти на преступление, – вздохнул Саймон. – Ты только что признался в грабеже с отягчающими обстоятельствами. Кстати, ты звонишь из автомата или по сотовому?

– По сотовому. И я ничего не украл, – отбивался Дэви. Почти.

– Ты считаешься грабителем уже с того момента, когда вошел в дом без приглашения. А присутствие людей только усугубляет твое положение. В стандартной ситуации тебе пришлось бы плохо, но поскольку ты ни на кого не напал, хороший адвокат, возможно, вытащил бы тебя из этого переплета. Отделался бы всего парой лет, не больше.

Дэви вспомнил, как повалил «Бетти» на ковер, и решил не вдаваться в подробности.

– Проблема в том, – продолжал Саймон, – что эти два года придется провести в тюрьме, идиот ты этакий. Скажи, что хотя бы догадался надеть перчатки.

– Это была спонтанная идея.

– В Информационном центре ФБР есть твои отпечатки. Представляешь, какое будет счастье, если в Бюро узнают, что их независимый консультант по способам незаконного добывания денег превратился во взломщика. Говори, где ты, и я лично прибуду на совет.

– Нет. Ты же завязал. Мне необходимо…

– Я не собираюсь развязывать. Но предпочитаю давать советы лично, а не по чертову мобильнику. Кроме того, мне давно пора познакомиться с Клеа. Если она умудрилась охмурить и тебя и Кролика, значит, размах у нее немалый: Она и вправду так хороша?

– В постели? – Дэви постарался собраться с мыслями. – Феноменальна. Но потом тебе не жить.

– Но ты же выжил. Кстати, где ты остановился?

Дэви вспомнил табличку «Сдаются меблированные комнаты». Может, настало время довериться судьбе?

– В данный момент нигде. Завтра – над художественной галереей, в паре кварталов от дома Клеа. Джермен-Виллидж.

– Почему именно там?

– Как ни странно, там живет брюнетка, которую хотелось бы узнать поближе. Смахивает на Бетти Буп.

– Да ну? – заинтересовался Саймон. – Может, я и тут сумею помочь?

– Нет. Ты умираешь от скуки, и грабеж – единственное, что подбавит тебе адреналинчику в кровь.

– Тогда как ты последовал за Кроликом в Огайо, вовсе не замышляя никаких преступлений.

– Я хотел вернуть свои деньги, – добродетельно заметил Дэви.

– В таком случае мог бы позвонить в Бюро. Ты там, потому что руки чешутся во что-нибудь ввязаться. Вполне могу тебя понять. Приеду завтра.

– Нет. Оставайся на месте и объясни, как пробраться в чертов дом.

– Сигнализация есть?

– Не думаю. Датчиков, во всяком случае, не видел.

– Разбей окно подвала, на задах дома. Рано или поздно это обнаружат, но к тому времени картина преступления настолько сотрется, что никто ничего не сможет доказать. Надень перчатки. И постарайся, чтобы в твоей съемной квартире было две спальни.

– Нет! – рявкнул Дэви, но Саймон уже отключился. Дэви сунул телефон в карман пиджака.

– Эй, сынок, собираешься играть вторую партию или нет? – окликнул его лох от бильярдного стола.

– Иду, – с деланной нерешительностью отозвался Дэви. – Нужно же мне отыграться. Ну как, поднимем ставки?

– Еще бы! – попался на удочку лох, и Дэви честно попытался проигнорировать знакомое бурление крови. Жульничать в пул – не значит нарушать закон. Он по-прежнему чист, как утренняя роса. И нечего дергаться.

– Твоя очередь, – объявил лох, и Дэви, ощутив скачок пульса, поднял кий.

Пробравшись в самую глубину холодного подвала Гуднайт-гэлери, Тильда остановилась у запертой двери старой отцовской мастерской. Спот шнырял тут же, беспокойно принюхиваясь.