Трис вышла вслед за ним, а Кис упал на кровать.

‑ О чём он говорил? ‑ спросила Глаки.

‑ Что представление о том, что маги могущественны — огромная шутка, ‑ ответил Кис. ‑ Это новая кукла? Дай посмотреть.

После того, как Глаки заснула, Трис вышла наружу, оставив ребёнка под присмотром сонного Киса. Она нашла совсем другой Капик. Арурими были повсюду. Среди яскедаси появились новые лица — сильные, суровые женщины, выполнявшие акробатические трюки или демонстрировавшие рукопашный бой с серьёзными лицами, на которых не было ни следа обычных для Капика соблазнительных улыбок.

‑ Полагаю, они думают, что никто не видит разницы, ‑ услышала Трис слова одного из яскедаси, адресованные одному из живших у Фэрузы музыкантов.

Тот ответил:

‑ Я удивлён, что они вообще не забыли снять свои красные куртки.

Трис покачала головой. Ей придётся сказать Дэйме, что его добровольцам следовало тщательнее работать над тем, чтобы притворяться настоящими яскедаси. Если эти люди видели разницу, то была вероятность того, что и Призрак её тоже увидит.

С прибытием новичков изменились и другие вещи. Смех и музыка звучали деланными. Яскедаси и лавочники собирались на перекрёстках, тихо переговариваясь, стреляя глазами по сторонам.

«Конечно», ‑ подумала Трис. «Со всеми этими замаскированными арурими у них под носом, они больше не могут игнорировать факт существования Призрака. Теперь им приходится взглянуть ему в лицо. Они не могут больше лгать себе».

Сидя какое-то время у Каскадных Фонтанов, Трис подслушала разговоры группы певиц. Трис было видно, что они напуганы, оглядываются по сторонам и подскакивают от неожиданных звуков.

‑ Я не понимаю, ‑ дрожащими губами произнесла одна из них, обращаясь к остальным. ‑ Почему Призрак это делает? Чем ему не угодили яскедаси?

‑ Всем плевать, когда мы исчезаем, ‑ ответила девушка постарше. ‑ Если бы мертвецы не объявлялись за пределами Капика, думаешь, они бы послали сюда арурими?

‑ Это не может быть единственной причиной, ‑ ответила первая девушка. - Посмотри, скольких он убил. Если бы он искал людей, о которых никто не заботится, что он выбрал бы прасмуни или тех, кто живёт в Ходэникис.

Подметавший тротуар прасмун бросил на яскедасу гневный взгляд. Трис хотела сказать ему, что певица не то имела ввиду, но она знала, что девушка действительно сказала правду, какой она её себе представляла.

Трис пошла дальше, всё ещё думая об услышанном разговоре. Им придётся поймать Призрака, чтобы узнать, что на самом деле им двигало. После такого количества смертей она пришла к заключению, что дело было не просто в обиде на яскедаси. Он прилагал значительные усилия и сильно рисковал, чтобы ткнуть тариоссцев носом в реальность смерти. Он должен был знать, что после произведённого им осквернения общественных мест город будет вынужден проводить длинные, дорогостоящие ритуалы, прежде чем снова позволить людям этими местами пользоваться. Он даже обернул те же тариосские верования относительно смерти себе на пользу, чтобы скрыть свои следы от арурим.

Призрак устроил эту демонстрацию ненависти не только для одной группы, или двух, а для всего Тариоса: для его жителей, для его стиля жизни, для его религии, для его обычаев, для его истории. Трис не могла представить ненависть такую же глубокую, какую Призрак испытывал к Тариосу. Достигнув точки ненависти, в которой у неё начинала болеть голова, она просто уходила прочь. Она подозревала, что Призраку вызываемые ненавистью головные боли нравились.

Пока она шагала по глухим переулкам Капика, ей пришла в голову и другая мысль. Лишённый возможности выставить труп в Хескалифосе, Призрак убил на следующий же день — и ту жертву ему тоже не удалось выставить напоказ.

‑ Завтра он убьёт снова, ‑ сказала Трис, обращаясь к Чайм. ‑ Он показал, что не может остановиться.

И кто бы его остановил? Он знал город так хорошо, что обернул городские законы и обычаи против самого города, приходя и уходя так, будто он невидимый. Как кто-то мог арестовать призрака?

Хотя она не спала после возвращения к Фэрузе, сила приливов позволила Трис бодрствовать на следующий день. Когда несколько дней спустя её сила иссякнет, Трис придётся принять последствия и не пытаться снова её восполнить. Был предел количеству силы океана, которую могло выдержать человеческое тело прежде, чем кровь превратится в солёную воду, а мускулы — в плетёнки водрослей.

Тем утром в «Базальте» Глаки присоединилась к Трис и Кису в медитации. Как и прежде, она в конце концов уснула. Снова полный сил, Кис делал для А́нтону чаши, кубки и вазы, чтобы отплатить за материалы, которые они использовали в его магической работе.

Пока Кис выдувал стекло, Трис вернулась к прозрению. Она позволила потоку цветов, текстур и полу-знакомых образов омыть себя, её разум выуживал оттуда изображения карниза храма, вьюрка на дереве, катящегося по пустому двору мячика, разозлённых людей, движущихся по мраморному великолепию Площади Ассамблеи.

«Уже пора бы им начать протестовать», ‑ подумала она, когда вышла из транса. Затем она осознала, что недовольство народа может заставить Хранителей снять Дэйму с расследования, опозорив его самого и его клан. Его заставят заплатить потому, что, как он и сказал в самом начале, он был зелёным и им можно было пожертвовать.

‑ Нет, пока они от него не избавятся, ‑ сказал за обедом А́нтону.

Родич Киса знал большую часть городских слухов.

‑ Клан Номасдина платит арурими за патрулирование Капика в поисках Призрака.

Он заставил принадлежавшую Глаки куклу-яскедасу подпрыгнуть, девочка захихикала от неожиданности.

‑ Ассамблея может быть и состоит из лицемерных трусов в том, что касается народного мнения, ‑ продолжил А́нтону, ‑ но они ещё и скряги. Если они избавятся от Номасдины, то им придётся придумать свой план и оплачивать его из Казны. Если так будет продолжаться ещё неделю — не знаю, но пока что твой друг вне опасности.

‑ Как это ободряет, ‑ протянул Кис.

‑ Это Тариос, ‑ ответил А́нтону. ‑ Он ободряет своей скаредностью. Так, я по чистой случайности знаю о горсти виноградинок, которые, я полагаю, очень понравятся некоей девочке. Кто понесёт их обратно из моего дома, чтобы поделиться с Кисом и Трис?

‑ Я, я! ‑ крикнула Глаки, вскакивая на ноги.

Трис наблюдала, как девочка и старик пошли в его дом.

‑ Твой брат — хороший человек, ‑ задумчиво заметила она, видя в обтекавшем мужчину воздухе стаю радужных искр.

Кис удивлённо посмотрел на неё:

‑ Он же приютил меня, не так ли? К тому же, он чертовски хорошо отнёсся к тому, что я разнёс его стеклобой. Многие мастера вышвырнули бы меня.

‑ И ты расплачиваешься с ним этими шарами, ‑ сказала Трис. ‑ Всё получится.

‑ Я хотел бы получить Призрака, ‑ пробормотал Кис. ‑ Пока он не осиротил ещё одного ребёнка.

Пока Глаки дремала, а Трис читала в тени, чтобы избежать самой жаркой части дня, Кис нанёс визит другим стеклодувам. Он нашёл достаточно подмастерьев, которые работали, пока их мастера отдыхали, чтобы купить три ящика стеклобоя на замену тому, что он уничтожил. Когда он наполнял новую бочку, которую ему предоставил Антоноу, он ощутил появление первых позывов нового шара. Ощущение было далёким, ещё не тем ревущим давлением, которым оно скоро станет. Закончив с бочкой, он облил себя водой из ведра, чтобы остыть, и уселся рядом с Трис.

‑ Вчерашнее забирание обратно молнии немного помогло, но я не платил за новый стеклобой только для того, чтобы снова его взорвать, ‑ объявил он, когда девушка отложила свою книгу. ‑ Что я могу сделать, о мудрая госпожа вся мудрости?

Она скорчила ему рожу:

‑ Если бы я была такой госпожой, я бы уже поместила этого убийцу в клетку из молний, ‑ уведомила она Киса.