‑ Слишком похоже на повседневную жизнь, ‑ подсказала Трис.

Кис кивнул.

Трис наклонилась ближе, похлопав его по плечу.

‑ В некотором роде магия является повседневной жизнью, включая провалы, пот, слёзы… Все хорошие вещи. Спи, Кис. Завтра твоя магия будет свежей. Мы попробуем ещё раз.

‑ Моё сердце трепещет от радости, ‑ проворчал он.

Он со стоном повернулся на бок.

‑ Хотел бы я запихнуть этого убийцу в горн, чтобы он там пообжигался какое-то время. Может, это выжгло бы из него грязные примеси.

‑ Мне это нравится, ‑ сказала Трис, воображая это. ‑ Однако попробуй не увидеть это во сне.

Она встала и задула свечу, затем вышла наружу вместе с Чайм и Медвежонком. Они тихо поднялись обратно в их комнату.

Трис встала у двери, вглядываясь в темноту, или по крайней мере в темноту, прерываемую тут и там редкой цветной искрой. У неё болела голова; глаза жгло. Она научится это делать. Она не позволит себе сойти с ума из-за потока искр. Фокус заключался в том, чтобы научиться этому вовремя, чтобы поймать убийцу Яли. Она начала сомневаться, что это у неё получится.

Она разбудила дремавшую Фэрузу и услала её обратно к себе, убрав искры с её платы в пять бик. Глаки, спавшая без задних ног, наполовину сползла с кровати, её голова почти касалась пола, свисая вниз так же вяло, как её кукла. Трис осторожно подняла её обратно в кровать и положила старую куклу Глаки ей под левый бок. Под её правый бок Трис положила новую куклу, которую она купила ранее — красивую, с карими волосами, жёлтой вуалью и костюмом как у Занты. Рядом с куклой она также положила раскрашенный в яркие цвета мяч, чтобы Глаки могла играть с Медвежонком. Подарки были символичными, недорогими, но у самой Трис в своё время было мало игрушек. Она знала, как иногда может быть одиноко, когда у тебя только одна кукла.

Трис умыла лицо и руки, и уселась в кресле, чтобы читать. Мерцание свечи слишком напрягало её уставшие глаза. Она задула свечу. Устроившись поудобнее, она расчесала одну из своих тонких косичек, пока на кончике не собралось достаточно молний, чтобы заставить его светиться. Получив таким образом устойчивое освещение для чтения, Трис открыла «Путь Ветров».

Следующим утром, в «Базальте», Трис и Кис готовились к медитации, когда Трис глянула на Глаки. Девочка сидела в углу, как и обычно, вне досягаемости любых случайностей с расплавленным стеклом. Она усадила своих кукол, Чайм и Медвежонка вокруг себя, но смотрела она на Киса и Трис, и во взгляде её сквозило одиночество.

‑ Тебе это наверняка покажется скучным, ‑ предупредила Трис.

Глаки пожала плечами.

Трис посмотрела на Киса, тот тоже пожал плечами:

‑ Лишь бы она не шумела.

Прежде чем Трис успела её пригласить, Глаки подбежала к ним и шлёпнулась на утоптанный пол между Трис и Кисом:

‑ Я делаю всякое и считаю до семи, ‑ сказала она Трис.

‑ Точно, ‑ ответила та. ‑ Вдыхай и считай, задерживай дыхание и считай.

Кис ушёл в медитацию, его магия снова достигла былой мощности и была помещена в его воображаемый тигель, где она ярко сияла для взора Трис. Увидев, что Глаки знала, как дышать, Трис начала сама, намеренно используя свою силу, чтобы дотянуться до воды, при этом не используя зрение, в отличие от её обычных упражнений. Она нашла воду. Та бежала по сточной канаве снаружи, когда лавочники мыли дверные пороги; она плескалась в фонтанах на Улице Стекла, журчала в ручьях по всему городу, бурлила в русле Реки Курчал, стремясь к морю. Дальше Трис в самом мозге костей ощутила зов моря и тягу приливов. Когда они готовы были унести её далеко от берега, Трис высвободилась и вернулась. Глаки спала, засунув в рот большой палец. Кис выглядел гораздо лучше.

Утро они провели тихо. Трис снова пошла пытаться прозреть на ветре. Кис делал стеклянные тарелки с помощью формы и выдавливал знаки здоровья в их основании. Проснувшись, Глаки пошла играть со своими куклами, Чайм и Медвежонком.

Городские часы пробили полдень, когда Кис крикнул:

‑ Трис?

Во дворе неподвижная фигура рыжеволосой девушки даже не шелохнулась.

Кис нахмурился:

‑ Чайм, выведешь Трис из ступора? ‑ попросил он.

Чайм взмыла в открытый воздух, отбрасывая в полёте солнечные блики. Она села Трис на плечо и оглянулась на Киса. Тот кивнул.

Чайм впилась стеклянными клыками Трис в мочку уха. Трис взвизгнула, смахнула драконицу рукой и начала шарить в поисках своих очков и платка.

‑ Это-то зачем? ‑ потребовала она.

Её взор был заполнен цветами. Она пошарила вокруг себя подобно слепой, пытаясь что-то увидеть через всё то, что наполняло воздух. Чайм держалась вне её досягаемости, пока Трис пыталась её схватить.

‑ Трис, у меня снова это чувство, ‑ дрожащим голосом позвал Кис. ‑ Очередной шар.

‑ Начинай, ‑ приказала она.

Прижав платок к мочке уха, она осторожно прошла по камням двора, едва видя через волны и течения движущихся цветов.

‑ Кис, ты сказал Чайм укусить меня?

Драконица, страдающе звякая, опустилась Трис на плечо рядом с нетронутым ухом.

‑ Конечно нет! ‑ сказал Кис, выбирая стеклодувную трубку. ‑ Но я рад, что это сработало.

‑ Уверена, что рад, ‑ с сарказмом сказала она. ‑ В следующий раз я пошлю её, чтобы поднять тебя утром из кровати, посмотришь, как тебе это понравится. Начинай, Кис, не жди меня. Попробуй то же, что и вчера. Сделай молнию тоньше, если можешь.

Даже не глядя, она вызвала из земли вокруг мастерской защитный барьер. Это было одним из преимуществ проведения защитных кругов по земле: она помнила их, если они создавались несколько раз по одним и тем же линиям.

Трис села на скамейку, наблюдая за тем, как Кис собрал свои инструменты и поднял трубку. Его руки двигались ловче, чем в день, когда она впервые его увидела. Он почти не смотрел в горн, чувствуя, когда на трубке набралось достаточно стекла для его нужд. И самое лучшее, Трис ощущала, как он изменился. Наверное таким он и был до того, как его ударило молнией — походя управляющий огнём и стеклом, рождённый для работы в подобных местах. Она хотела сказать ему об этом, но сомневалась, что он послушает. Для него молниевый шар, с помощью которого поймают Призрака, был его собственным способом вернуть себе прежнюю жизнь. Только потом он поймёт, что он уже вернул себе жизнь, с некоторыми изменениями.

Когда он закончил, шар был наполнен молнией, как и вчера, хотя на поверхности мерцала лишь горстка миниатюрных разрядов.

‑ Трис, я хочу кое-что попробовать, ‑ сказал Кис.

Он отцепил готовый шар от трубки и положил его себе на ладонь:

‑ Я хочу посмотреть, могу ли я забрать оттуда часть молний, которые я туда поместил.

‑ Теперь, когда шар закрыт? ‑ спросила она, нахмурившись.

Она подумала, что это может и сработать. Для неё молния внутри была защищена стеклом, но на Киса эта преграда может и не подействовать.

‑ Думаю, я смогу, ‑ ответил Кис.

‑ Ты когда-нибудь вбирал обратно молнию, от которой только что избавился? ‑ спросила Трис, всё ещё пытаясь всё обдумать.

‑ Нет. Мне не кажется, что есть причина, по которой это бы не сработало.

Кис поморщился, затем признался:

‑ Мне немного боязно.

Трис пожевала нижнюю губу, прикидывая:

‑ Это может оказаться трудно. Минутку.

Она пошла к стеклобою, где лежало сломанное и бракованное стекло. Она увидела там достаточно искр магии Киса, от изделий, которые они выкинули. Возможно, её следующим шагом должен стать контейнер для заколдованного стекла, чтобы не дать силе растечься по округе, или возможно, что Кис сможет научиться удалять свою силу и обезвреживать стекло. Она отправила эти мысли бродить подальше в подсознание, и возвела вокруг бочки защитный барьер, который она использовала, чтобы оберегать Киса. Закончив с этим, она подняла ладони и опустила их, открыв защиту у верхней части бочки, пока та не оказалась окутана белым огнём от основания до краёв.