— Это я понимаю. Но то, что требуют коммунисты на переговорах в Париже, не отвергается, а лишь рассматривается вами как вариант, в который вы хотите вносить коррективы только для того, чтобы выторговать побольше политических выгод. Все следящие за переговорами видят, что для вас главное состоит в том, чтобы найти почетный для себя выход, — Тхиеу говорил жестко, не смягчая выражений, что в общем-то противоречило его обращению с американцами любого ранга.

— Позвольте мне, по поручению президента Никсона, внести полную ясность в этот вопрос, — сказал Агню, уловив недовольство в голосе собеседника. — Наше правительство будет твердо вести свой курс. Оно, как вы заметили, не устанавливает сроков вывода своих войск и не будет устанавливать их и впредь, поскольку это не в наших интересах. Вывод нескольких тысяч человек нисколько не ослабит нашей мощи во Вьетнаме. Наоборот, она возрастет за счет оснащения армии новыми видами вооружения. Президент просил меня передать вам, что остающийся контингент будет находиться здесь столько, сколько потребуется для того, чтобы обеспечить прочность положения вашего правительства, укрепить институты демократии до такой степени, чтобы их не могли поколебать никакие происки врагов.

— Институты демократии, господин Агню, в этой суровой и беспощадной войне тоже подвергаются враждебному воздействию извне, они размываются, впитывают подрывные идеи и становятся аморфными и недостаточно надежными.

— Могу вам сказать, господин президент, что Соединенные Штаты уже в ближайшее время предпримут такие шаги для укрепления вашей армии, которые превратят ее в самую мощную в Азии, а ведь армия — это главная опора государства, которое стоит на переднем рубеже свободного мира. Она должна отражать нападение внешнего врага и обезвреживать врага внутреннего. Генерал Уолтон обратился к президенту Никсону с просьбой выделить в его распоряжение сто миллионов долларов на ближайшие два-три года, чтобы реорганизовать и укрепить силы внутренней безопасности вашей республики и превратить их в бастион против внутренних врагов.

Нгуен Ван Тхиеу знал об этом докладе со слов самого генерала Уолтона, главного советника при командовании сайгонскими полицейскими формированиями.

— И каково мнение президента? — спросил он.

— Положительное. Вы получите все, что необходимо.

— Это хорошо. Но главная задача — укрепить фронт. Пока наши объединенные вооруженные силы действуют пассивно. Вьетконг обладает такой мощью, которая заставляет нас обороняться, а не наступать. Настроение в наших, — Тхиеу посмотрел прямо в глаза Спиро Агню, — да частично и в ваших войсках вызывает тревогу. Ваши солдаты, настроенные на то, что скоро армия уйдет из Вьетнама, открыто говорят, что нет смысла рисковать в бою, пусть это делают вьетнамцы. А наши солдаты — это уже не секрет, господин вице-президент, а констатация факта — не верят, что смогут сдержать напор Вьетконга. Вот в чем печальный результат широкой рекламы «гуамской доктрины». Она подрывает решимость к сопротивлению. И я прошу вас передать это мое мнение господину президенту.

— Думаю, — ответил Агню, — это — как бы точнее сказать? — он замолк, подыскивая подходящее определение, — это… временный паралич воли, который необходимо преодолеть, и мы его преодолеем.

Нгуен Ван Тхиеу внутренне содрогнулся от такой беспощадной прямолинейности. Вице-президент будто повторил слова из французской газеты, которая писала: «Режим президента Тхиеу парализован американской доктриной «вьетнамизации». Неверие проникает во все сферы общества. Паралич пока коснулся периферийных органов, но он грозит поразить весь организм. Это произойдет тогда, когда парижские переговоры и активные боевые операции Вьетконга заставят американцев уйти из Вьетнама». Президент почувствовал, что у него нет больше сил продолжать разговор, ему хотелось сейчас остаться одному, подумать над своим будущим, если столь грозное предсказание станет реальностью. Но он собрался с силами, улыбнулся.

— Вы ставите очень страшный диагноз, господин Агню, но тогда надо и назначить метод лечения.

— Он уже определен, господин президент. Соединенные Штаты не бросят своих друзей. Несмотря на различные кривотолки и слухи, мы не собираемся уходить и не уйдем из Азии.

— В последнее время, господин вице-президент, на страницах ваших и европейских газет все чаще появляются сообщения о том, будто администрация президента Никсона ищет пути для установления иных отношений с красным Китаем. Они имеют под собой основание? — спросил Нгуен Ван Тхиеу, давая понять, что обсуждение вопросов, связанных с Вьетнамом, его больше не интересует.

— There’s no smoke without fire[6], — улыбнулся Агню. — Нынешняя обстановка в Китае, по определению наших специалистов, может привести к большим переменам в его ориентации. Разрыв союза этого гиганта с Советами можно будет рассматривать как стратегическую победу свободного мира. Огонь китайских пограничников на какой-то там сибирской реке не просто оборвал жизнь нескольких русских солдат, он сжег мост, соединяющий берега двух коммунистических стран. Было бы недальновидно и неразумно не воспользоваться новой ситуацией.

— А как к этому зондажу относится президент Тайваня генералиссимус Чан Кайши?

— Президент поручил мне передать ему, что нет ни малейшего повода для тревоги. Тайвань мы защищать будем как свою территорию.

На следующий день Спиро Агню после беседы с генералами штаба экспедиционного корпуса решил побывать в одной из дивизий, которая дислоцировалась в полутора-двух часах езды от Сайгона. По всей дороге на равных промежутках были расставлены усиленные отряды морских пехотинцев на броневиках. Им был дан приказ, с одной стороны, не лезть в глаза вице-президенту, а с другой, не дать не только какому-нибудь вьетнамцу, а даже собаке приблизиться к дороге. Даже крестьяне, убиравшие в это время года рис на полях, были загнаны в дома. А чтобы они не вылезали из них, в каждой деревне разместили отряды полицейских, получивших приказ стрелять в нарушителей порядка.

Командир дивизии, отдав рапорт вице-президенту, представил ему офицеров.

— Я рад встретиться с настоящими героями, — торжественно произнес Агню, — которые в трудных условиях ведут борьбу с врагами, угрожающими нашим идеалам и принципам. Офицеры и солдаты, сражавшиеся во Вьетнаме, всегда будут служить символом свободолюбивой Америки и пользоваться ее уважением. Спасибо вам, господа, за мужество, с которым вы выполняете великую миссию. А теперь я хотел бы встретиться с солдатами. Я ценю ваши дела, господа офицеры, но, согласитесь, на долю солдат выпадают более тяжкие испытания. Мы в Америке экономим каждый доллар, чтобы ни в чем не отказывать своим сыновьям, сражающимся здесь. Наш великий народ и его правительство многим жертвуют, чтобы поставить непреодолимый барьер для врагов демократии и свободы. Наш образ жизни служит маяком для всех, кто стоит вместе с нами на передней линии борьбы за священные идеалы, которым мы преданы.

Пройдет всего полтора года, и вице-президент США, уличенный в крупных финансовых махинациях, будет вынужден уйти в отставку. Только энергичное вмешательство Никсона спасло Спиро Агню от скамьи подсудимых.

Встреча с солдатами не была запланирована, и командир дивизии вопросительно посмотрел на командующего.

— Господин вице-президент, — сказал Абрамс, — солдаты дивизии находятся на передовых рубежах, и добраться до них днем невозможно, дороги под обстрелом противника. Шпионы наверняка уже узнали о вашем прибытии, и Вьетконг может предпринять дерзкую операцию, а мы не можем ставить вашу жизнь под угрозу.

Агню в душе обругал самого себя за ненужный порыв: «Не хватало только, чтобы меня подстрелили, черт возьми. Надо как-то, не теряя лица, отказаться от глупой затеи». Но вслух произнес другое, чтобы показать себя с лучшей стороны:

— Но если наши солдаты каждый день рискуют своей жизнью, почему вице-президент не может сделать этого хотя бы однажды? — а про себя подумал: «Должно же хватить у них ума, чтобы не согласиться с этим».