Он не мог выразить, не надеялся передать ей это ощущение простора, этого не поймешь, пока не увидишь своими глазами. На плоской равнине даже небольшое возвышение давало прекрасный обзор, казалось, будто смотришь вниз с горной вершины. Раньше Том знал только сад и совсем немногое за его пределами, теперь же перед ним открывался весь мир.

— Скажи, что ты видишь, — умоляюще попросила Хетти.

— Со стены видна река, и если проследить за ее течением…

— Что? Что? — прошептала Хетти.

Том не закончил фразу — из-за деревьев показался Авель. Он подбежал прямо к Хетти, положил обе руки ей на плечи и силой заставил опуститься на колени. Он всунул ей что-то в руки и, стоя над ней, быстро, вполголоса заговорил. Хетти испуганно отвечала, Том не смог разобрать слов.

Он поспешно пошел назад по стене и спустился вниз, в сад. Хетти уже была одна.

— Что случилось? — спросил Том.

— Авель решил, что я собираюсь пройтись по стене, как Джеймс. Он хотел меня остановить, потому что это очень опасно.

— Я думал, он тебя поколотит.

— Он заставил меня встать на колени прямо на дорожке и поклясться на Библии, что я никогда не полезу на стену с часами и не стану ходить по ней.

— Очень он рассердился?

— Нет. Мне кажется, он почему-то испугался.

— Испугался? Это ты испугалась, а он рассердился.

— Нет. Я, конечно, испугалась немножко, от неожиданности. Он такой сильный. Но Авель куда сильнее перепугался. Когда я брала Библию, то заметила — у него руки в холодном поту и дрожат.

— С чего ему в голову пришло, что ты собралась залезть на стену?

— Может, заметил, как я смотрю вверх.

— Нет, не поэтому. Он, когда из-за деревьев появился, уже бежал со всех ног; Библию свою схватил и понесся куда раньше, чем тебя увидел.

— Наверно, слышал наш разговор.

— Нет, ты говорила шепотом, а меня он слышать не мог.

Конечно, не от того, что Том говорил тихо: мальчик голоса не понижал. Но даже если бы он заорал во весь голос, Авель его не услышал бы.

— Ну, может, Сюзанна заметила меня из окна спальни и сказала ему.

— Возможно. Я видел Сюзанну у окна.

Но Тома такое объяснение не вполне удовлетворило.

Скоро Хетти и Том начали строить домик на дереве и, поглощенные работой, забыли о странном поведении Авеля.

В письме брату Том писал: «…Рад, что твоя корь прошла. Жаль, что тебя здесь нет. Мы строим дом на дереве, на Лестнице Иакова». Питер прочел и сжег письмо, как и все остальные письма. Он хмуро побрел на задний двор и начал что-то лениво сооружать на яблоне.

— Вот Том вернется, поможет тебе, — крикнула миссис Лонг из кухонного окна. На душе у нее было неспокойно. Она снова и снова твердила себе, что Гвен и Алану можно полностью доверить мальчика, но в воздухе витала какая-то тайна, и это ее смущало.

У бездетных Китсонов денег было побольше, чем у Лонгов, — двое детей обходятся недешево. Может быть, Том не рвется домой из-за роскоши, которая окружает его в гостях? Нет, непохоже, вынуждена была признать миссис Лонг. Письма Тома родителям содержали лишь краткие отчеты о скучных днях, исключительно в обществе дяди и тети. Казалось, какое удовольствие от такой жизни, теперь ему не нравилась даже еда. Тем не менее он просил, и не один раз, позволить ему погостить подольше.

— Там нет других детей, — сказала миссис Лонг мужу как-то вечером, — и Том никуда не ходит. Что он тебе пишет, Питер? Твои письма куда длиннее наших.

Питер опустил глаза.

— Ему просто нравится их квартира.

— Ну, дома он живо прекратит сидеть взаперти, — бодро заявила миссис Лонг. — Правда, Питер?

— В любом случае, к школе он вернется. Конец учебного года он пропустил из-за моей болезни, но к началу нового должен вернуться.

— Только к началу школы? — встревожилась миссис Лонг. — Ему надо вернуться домой гораздо раньше! Ты что, хочешь провести все каникулы один?

— Я думал… — Питер нерешительно помолчал, дожидаясь, пока его спросят, о чем он думал.

— Ну и?

— Если Том не хочет возвращаться от тети Гвен, я мог бы поехать к нему.

Мать с испугом поглядела на сына, но мистер Лонг только рассмеялся:

— Что, скажи на милость, будут делать два мальчугана в тесной квартирке даже без сада?

— Я хочу к Тому, — упрямо заявил Питер.

— Ты имеешь в виду, — уточнил отец, — что хочешь быть дома вместе с братом. Ты хочешь, чтобы он вернулся?

— Ты туда вовсе не хочешь! — заявила мать.

— Хочу! Еще как хочу! Я вчера не мог заснуть и все мечтал очутиться там, а потом мне приснился сон, что я еду к Тому. И я поеду, поеду!

— Но зачем, Питер? Что там интересного?

Но Питер только отводил глаза и упрямо твердил, что уверен — ему понравится у тети и дяди. На этом беседа оборвалась, ни к какому решению так и не пришли. Поздно вечером миссис Лонг на цыпочках подкралась к дверям детской и заглянула в комнату. В свете уличного фонаря видно было, что Питер еще не спит, а смотрит на открытку от Тома, стоящую на каминной полке. Миссис Лонг тихонько ушла, но позже вернулась, а потом еще раз. К третьей попытке Питер уже уснул. Она вошла в детскую и постояла над спящим сыном. Ему явно что-то снилось, он улыбнулся, потом вздохнул. Вдруг на лице у мальчика появилось такое отсутствующее выражение, что мать наклонилась над ним, желая разбудить и позвать обратно, но так и не решилась.

Спускаясь вниз, миссис Лонг глянула в сад через маленькое окошко на лестничной площадке и увидела на яблоне торчащие доски — Питер строил домик. По сравнению с домом на Лестнице Иакова сделано было немного, хотя, конечно, миссис Лонг ни о чем таком даже не подозревала. Питер начал работу вслед за Томом, только попозже — для того, чтобы письмо было написано, доставлено, прочитано и сожжено, требуется время.

«Хетти очень старается, — писал Том. — Ей нравится, что мы строим дом на дереве». Том явно преуменьшил ее чувства — девочка была в полном восторге, он такого даже не ожидал. Прежде всего, в отличие от большого дома, она считала домик на дереве своим: в доме тети и кузенов ее терпели только из милости. А дом на дереве был ее собственный. Она притащила туда свой кукольный сервиз и даже кое-какие вещи, позаимствованные из большого дома. Том немного забеспокоился и велел ей угомониться.

Кроме того, дом на дереве стал любимым из ее потайных местечек.

— Его не найдешь, если не знаешь. Кузены о нем и не подозревают.

— А Авель видел, как он строится?

— Он ни разу не видел, как я несу доски, лезу на дерево или даже иду в этом направлении. Я была страшно осторожна.

— Я ни о чем таком даже не подумал, — признался Том, — но это неважно, меня он все равно не видит.

— Конечно, — согласилась Хетти, и они быстренько сменили тему — ссора из-за привидений еще была свежа в памяти.

Но как оказалось, Авель был прекрасно осведомлен о доме на дереве.

В тот день он закрывал сеткой клубничные грядки. Хетти и Том знали, где он, они всегда старались точно понять, где находится Авель и есть ли еще кто-нибудь в саду, прежде чем отправиться в древесный домик. И на этот раз они полезли на дерево, только убедившись, что больше никого нет, а Авель далеко.

Дом уже был готов, но Хетти никак не могла успокоиться.

— Все должно быть по-настоящему, нам нужны окна, а не просто щели в стенах. Два высоких прямоугольных окна.

— Слишком многого хочешь, — возмутился Том, и Хетти взялась за окна сама.

У нее получились скорее дыры с неровными краями, чем окна, но Хетти прилежно трудилась, заплетая ветки изнутри и снаружи, выравнивая и укрепляя края будущих окон.

Том ей не помогал, надеясь, что она скоро устанет и бросит свою затею — хотя, казалось, до этого еще далеко. Ему пришла в голову более интересная идея: пусть окна будут иллюминаторами, а он сам — капитаном корабля, плывущего по морю.

Хетти так и не удалось закончить окна. Что-то напевая себе под нос, она перебралась с одной ветки на другую и вдруг спросила: