Но не все так просто. Назначенных на должности первых номеров следовало еще и обучить. На обучение тратилось целых… две недели.

ПРИКАЗ О ПОДГОТОВКЕ МИНОМЕТЧИКОВ В ЗАПАСНЫХ СТРЕЛКОВЫХ ЧАСТЯХ

№ 0241 20 июля 1941 г.

«2. Подготовку младшего и рядового состава и сколачивание минометных отделений и взводов заканчивать в двухнедельный срок со дня прибытия пополнения». [10, док № 19].

Так что разговоры о нехватке минометчиков при наличии минометов не стоят выеденного яйца. В мирное время огромное количество минометов получено в 1940 г., то есть было как минимум полгода, из которых найти две недели для обучения первых номеров расчетов (остальных и вовсе обучать нечему) найти можно было. При условии наличия минометов в войсках. Правда, высказывалась мысль, что вместо того, чтобы держать в войсках, минометы держали на складах. Кроме как вредительством, причем злостным, это никак назвать нельзя. Но положим, хоть это невероятно, что это так. Значит, после начала войны, вновь формируемые дивизии проблем с минометным снабжением быть не должно. Ведь в новые дивизии должны поступать не только новые минометы, но и те, которые лежат на складах с довоенных времен.

Прибывает на фронт 289‑я сд. Доносит командарм 26‑й армии Костенко и нач. штаба Варенников 6 августа 1941 г.

«1. Личным составом дивизия по количеству укомплектована по списку числится 13460, но … большая неукомлектованность специалистами связистами (радисты, телеграфисты), артиллеристами, минометчиками, пулеметчиками…Дивизия закончила формирование 30.7.41 г. Личный состав из мобилизованных в основном из города КИЕВ, в возрасте от 19 до 45 лет…

3. в). Совершенно нет 120 и 82 мм минометов и 29 минометов 50 мм» [8, с.108].

Как мы видим, не хватает почти всех специалистов, и их надо готовить. Чтобы подготовить командиров минометных расчетов, нужны развитые бойцы, две недели и минометы. Из 13460 киевлян развитых бойцов думаю найти можно. Дивизия закончила формирование неделю назад, сколько формировалась не знаю, но полагаю больше недели. Так что единственной причиной отсутствия минометчиков является отсутствие минометов. Да в принципе, зачем дивизии нужны минометчики, коли минометов все равно нет.

А вот данные по целой армии. Согласно докладу Мерецкова от 23.12.1941 г. о прибытии к нему 59‑й армии в ее дивизиях имелось минометов: 378 сд‑4, 379 сд‑3, 376 сд‑0, 372 сд‑6 [9, с.410].

Вот вам и массовые минометы!

Литература

[1] 1941 год. Документы. Т.1. Июль 1940‑март 1941. М.: Международный фонд «Демократия», 1998.

[2] Карпенко А. В., Ганин С. М. Отечественные бомбометы и минометы. СПб: Невский бастион, 1997

[3] Попель Н. К. В тяжкую пору. С комментариями и приложениями Переслегина. М.: АСТ, 2001.

[4] Тайны и уроки Зимней войны. Под ред. Золотарева В. А. СПб, Полигон, 2002.

[5] Широкорад А. Б. Бог войны Третьего рейха. М.: АСТ, 2003

[6] Широкорад А. Б. Отечественные минометы и реактивная артиллерия. Минск: Харвест, 2000

[7] Исаев А. В. Антисуворов. М.: Эксмо, 2004.

[8] Русский Архив. Т.25(14). Тыл Красной Армии в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Документы и материалы: М.: Терра, 1998.

[9] Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов. Под ред. Волковского Н. Л. М.: АСТ, СПб, Полигон, 2004.

[10] Русский архив. Т. 13 (2–2). Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. — 1942 г. М.: Терра, 1997.

Старый анекдот:

Генерал: Имеется 48 причин нашего поражения. Во–первых, не было снарядов.

Судья: Достаточно.

Общепризнанно, что снарядный голод явился главной причиной катастрофы русской армии весной–летом 1915 года.

«Несомненно, что катастрофический характер, который приняла для России кампания 1915 года в значительной мере обуславливался снарядным голодом» [3, с.218].

Вот как красочно и эмоционально описывают ситуацию участники тех событий.

Командир 29‑го корпуса генерал Зуев:

«Немцы вспахивают поля сражений градом металла и равняют с землей всякие окопы и сооружения, заваливая часто их защитников с землею. Они тратят металл, мы человеческую жизнь» [3, с.311].

Или вот это:

«Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть… Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-ой стрелковой дивизии… Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали — нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой — штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы… Два полка почти уничтожены — одним огнем…

Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности: Когда, после трехдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи, ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением…» [Деникин, 4].

Господа французы и англичане это прекрасно знали. Как писал Ллойд — Джордж «… летом 1915 г. русские армии были потрясены и сокрушены артиллерийским превосходством Германии и были не в состоянии оказать какое–нибудь сопротивление». Далее Ллойд — Джордж переваливает вину с больной головы на здоровую: «На каждое предложение относительно вооружения России французские и британские генералы отвечали и в 1914–1915 и в 1916 гг., что им нечего дать…» [11, с.323–324]. То есть оказывается, простые генералы решали давать или не давать России снаряды, а сам Ллойд — Джордж, занимая в 1915 г. пост министра вооружений, потом военного министра, а в 1916 г. ставший премьер–министром и председателем военного кабинета к распределению военных усилий Великобритании отношения вроде как не имел. У нас, например, в отсутствии снарядов генералы, даже самые высокие, не обвинялись.