«Когда мы вели переговоры о получении самолетов Си‑47 из США, в это самое время Сталин поручил Маленкову рассмотреть мое предложение о ГВФ. Одновременно я и Новиков должны были подготовить проект об образовании на базе Гражданского Воздушного Флота и полученных самолетов из Америки авиационной транспортной организации при начальнике Тыла Красной Армии. Маленков, возглавив специальную комиссию, стремился всячески затормозить рассмотрение этого вопроса. Он собирал комиссию только для того, чтобы я выслушал возражения против моих предложений. Но так как по этому вопросу было достаточно ясное поручение Сталина, то Маленков не решался докладывать Сталину без моего согласия, что передача транспортной авиации в ведение начальника Тыла нецелесообразна. Маленков хотел, чтобы я сам сказал об этой нецелесообразности, но поскольку я этого сказать не мог, вопрос затягивался и Сталину не докладывался. Спустя два года Сталин вдруг вспомнил об этом в связи со случайным разговором о том, что транспортная авиация была использована руководителями ВВС РККА для личных целей. Он предъявил мне претензию, сказав, что я не за тем передавал в распоряжение начальника Тыла транспортную авиацию, чтобы она занималась перевозками вещей или предметов для личного пользования работников РККА (интересно каких, мандарины из Сухуми возили? — Е. Т.). И только после того, как я заявил Сталину, что никакой транспортной авиации не получал и поэтому никакой ответственности за транспортные самолеты нести не могу, Сталин назначил новую комиссию в составе Берии, Маленкова, Булганина. После длительного разбирательства этого вопроса комиссия его замяла, и я не знаю, в каком освещении он докладывался Сталину. Позднее сам по себе или какими–либо другими путями вопрос был снят с повестки дня и вновь больше не возникал» [2, с.413].

Так что с тем, кто скажет, что товарищ Сталин держал все под контролем и потому никакой обман был невозможен, я спорить не буду. Только спрошу: почему же он не знал, в чьем подчинении Гражданский Воздушный Флот находится? Ну, может, запамятовал за два года, бывает. Правда, донос об использовании кем–то авиатранспорта для личных нужд получил. Но почему не вызвал одновременно Новикова и Хрулева и не спросил: «А ну сукины дети, сознавайтесь, кто из вас ГВФ командует и для личных целей использует». Почему для выяснения этого надо было целую комиссию в составе столь важных персон (члены Политбюро и ГКО) создавать, и что она так долго выясняла? И так ведь и неясно осталось: узнал товарищ Сталин истину или нет. Но американские «Дугласы» из ГВФ фактически остались в ВВС.

Вернемся к нашим парашютистам. Даже если использовать только ленд–лизовские машины, то только они одним вылетом выбрасывали два воздушнодесантных корпуса. А еще было построено 550 маленьких дешевых транспортников Ще‑2. Пусть они вмещали всего 9 парашютистов, но в одном вылете только они могли подготовить больше половины воздушно–десантного корпуса. А ведь в ВТА были переданы и использовались тяжелые бомбардировщики ТБ‑3. Каждый брал до 35 десантников. Использовались и другие типы.

«Тренировочные прыжки выполнялись с самолетов П-5, У-2, подъемных привязных аэростатов — «колбас» и планеров А-7, буксируемых теми же У-2» [3, с.143].

Особенно просто использование колбас. Пусть она берет мало человек, но ведь ее можно использовать как конвейер, непрерывно. Посадил десантников, поднял на высоту, они спрыгнули. Опускай и загружай следующих. И так непрерывно. Почти как на парашютной вышке.

Вообще, меня очень умиляют упоминания о парашютной вышке в каждом парке. Если были вышки, значит, готовили молодежь в ВДВ. Можно развить эту мысль. Ведь в каждом парке кроме вышки были еще и карусели с конями! Факт подготовки подрастающего поколения в красную кавалерию налицо. Даешь Варшаву! Даешь Берлин!

Но если серьезно. Может, вся пресловутая парашютная подготовка вышками в парках и ограничивалась? Если секретарь обкома получил указание готовить парашютистов, то с чего он начнет? А начнет он с того, что всем показать можно. А вышку и показывать не надо. Ее издалека видно. Любая комиссия еще при подъезде к городу увидит торчащую в небеса парашютную вышку. А уж молодежи у этой вышки всегда избыток. Я сам застал еще ее в Приморском парке Победы. Чтобы прыгнуть с нее приходилось выстаивать громадную очередь. При этом еще и деньги заплатить. Так что это выгодно и бюджету города. Любая комиссия будет удовлетворена видом вышки и толпой молодежи вокруг нее. Поэтому напишет хороший отзыв о подготовке в уездном городе М воздушных десантников. Так что можно смело раздавать значки и рапортовать об успехах парашютного дела. Вот только вышки эти имели к ВДВ такое же отношение, как карусели с коняшками к кавалерии.

Литература.

[1] Гейвин Д. М. Воздушно–десантная война. М.: Воениздат, 1957.

[2] Куманев Г. А. Рядом со Сталиным. Смоленск: Русич, 2001.

[3] Ненахов Ю. Ю. Воздушно–десантные войска во Второй Мировой войне. Минск, Литература, 1998.

[4] Хейдте. Парашютные войска во Второй Мировой войне. Итоги Второй Мировой войны. Сборник статей. М.: Иностранная литература, 1957.

[5] Зимняя война. 1939–1940. Кн. 1–2. М.: Наука, 1999.

В немецкой армии основным противотанковым средством была 37‑мм противотанковая пушка PAК‑35/-36. Весила она 450 кг и со 100 метров пробивала 34 мм броню. Каждая германская пехотная дивизия имела по штату 75 таких пушек. Другим средством было 7,92 мм противотанковое ружье PZB‑39, весящее 13 кг и пробивающее со 100 метров 30 мм броню. Это означало, что немецкий пехотинец мог из сравнительно легкого ружья пробивать навылет броню советского легкого танка. В июне 1941 г. таких ружей в Вермахте было 25298. Шансов для танков с противопульной броней не было никаких.

В Первую Мировую войну пулемет покончил с лихими штыковыми и кавалерийскими атаками. Выход из позиционного тупика был найден в применении танков. Во Вторую Мировую войну скорострельная противотанковая артиллерия и противотанковые ружья покончили с легкими танками. Их еще какое–то время по инерции выпускали, но использовались не для атак, а для разведки и охранения. Последний советский легкий танк Т-80 был создан в 1943 г., но после выпуска 81 машины, производство легких танков окончательно прекратилось. Они оказались негодными даже для разведки и охранения. Они вообще оказались ни на что не годными.

Немецкая броня в основном была 30 мм и пробивалась из основной 45‑мм противотанковой пушки. По табличным данным при угле встречи в 60 град 45‑мм бронебойным снарядом с 1000 м пробивается 28‑мм, а с 500 м 40‑мм броня. Судя по опубликованным данным, этих пушек в РККА к началу войны имелось почти 15000, что позволяло полностью оснастить в соответствии со штатом все дивизии РККА, и еще 4000 пушек осталось бы неиспользованными. Их можно использовать для формирования еще более 70 дополнительных стрелковых дивизий по довоенному штату. А по штату 04/600, принятому 29.07.41, более 220 дивизий. Так что недостатка в противотанковой артиллерии, судя по официальным цифровым данным, Красная Армия ощущать не должна. Эффективна ли она? Вот как оценивал эффективность противотанковой артиллерии перед войной генерал–инспектор пехоты Смирнов А. К.