В зенитной артиллерии Красной Армии на 22 июня 1941 г. состояло 805 76‑мм орудий образца 1900 г. [8, с.840]. Что это за зенитные орудия в 1900 году, когда и самолетов то не было? Оказывается, это были обычные дивизионные 3-дюймовки, поставленные на тумбовые установки. Еще в годы первой мировой войны их было довольно трудно поворачивать даже для стрельбы по небесным тихоходам того времени. Почему это чудо не сдали в утиль, если, по официальным данным, в РККА было 4500 вполне современных 76‑мм и 2600 новейших 85‑мм зенитных орудий?

Но самой мощной была железнодорожная артиллерия. Правда, она не принадлежала РККА, а относилась к береговой артиллерии РККФ. Но действовала, в основном, по наземным целям, поэтому я остановлюсь на ней в этой главе. На 22 июня 1941 г. в береговой артиллерии числилось 6 356‑мм, 9 305‑мм, 2 203‑мм и 20 180‑мм железнодорожных орудия. Во время войны пришлось взорвать 3 305‑мм и 4 180‑мм орудий, отрезанных на полуострове Ханко. Остальные действовали весьма успешно и без потерь. Назовите мне хоть один советский род войск, который бы действовал успешно, и без потерь.

«Загадкой остается бездействие четырех железнодорожных батарей на Дальнем Востоке (3 — 356‑мм; 6 — 305‑мм и 2 — 203‑мм орудия). Можно допустить, что в 1941–1942 гг. существовала какая–то вероятность нападения японского флота на Дальневосточное побережье, но к началу 1944 г. такая вероятность стала равна нулю. Были забиты транспортные артерии страны? Тоже нет. В 1944 г. даже организовали переброску по железной дороге подводных лодок типа «М» с Дальнего Востока на Черное море. Причем по прибытии выяснилось, что они там не нужны. Действие четырех дальневосточных батарей совместно с 356‑мм и 180‑мм батареями Балтийского флота по Кенигсбергу, Берлину и другим городам нанесло бы большой материальный и огромный моральный ущерб. Помимо того, эти железнодорожные установки могли оказаться единственным средством (удаленность аэродромов, также нелетная погода мешали действиям советской авиации) для нанесения удара по крупным германским кораблям «Принц Ойген», «Лютцов», «Шеер», «Шлезиен» и «Шлезвиг — Гольштейн», которые систематически обстреливали наступающие советские войска, находясь вне досягаемости полевой артиллерии. Единственное разумное объяснение бездействия тяжелых советских железнодорожных установок в заключительных боях то, что их берегли для третьей мировой войны» [8, с.138].

При всем уважении к Широкораду принять его «единственное разумное объяснение» я не могу. Ведь только что он сам же писал, что железнодорожная артиллерия в ходе войны потерь не понесла. Если она не понесла их во время отступления в 1941–1942 гг., когда господство в воздухе принадлежало немцам, то в 1944–1945 гг. потерять орудия с имеющие дальность стрельбы 30–40 км просто невозможно. А приобрести боевой опыт для третьей мировой не помешало бы. Кстати, никаких данных об участии дальневосточных железнодорожных установок в войне с Японией в августе 1945 г. мне найти не удалось.

Литература.

[1] Воронов Н. Н. На службе военной. М.: Воениздат, 1963.

[2] Грабин В. Г. Оружие победы. М.: Республика, 2000.

[3] Зимняя война. 1939–1940. Кн. 1–2. М.: Наука, 1999

[4] Иванов А. Артиллерия Германии во Второй Мировой войне. С. — Петербург, Нева, 2003

[5] Попель Н. К. В тяжкую пору. С комментариями и приложениями Переслегина. М.: АСТ, 2001.

[6] Суворов В. День-М, М.: Новое время, 1992.

[7] Широкорад А. Б. Бог войны Третьего рейха. М.: АСТ, 2003

[8] Широкорад А. Б. Энциклопедия отечественной артиллерии. Минск: Харвест, 2000.

[9] Яковлев Н. Д. Об артиллерии и немного о себе. М.: Высшая школа, 1984.

[10] Устинов Д. Ф. Во имя победы. Записки наркома вооружения. М.: Воениздат, 1988.

[11] История Первой Мировой войны 1914–1918. Т.1–2. М.: Наука, 1975.

[12] Гальдер Ф. Военный дневник Т.1–3. М.: Воениздат, 1968–1971.

Нехватка минометов выявилась еще во время Советско–финляндской войны и дошло до самого верха. Вот что докладывал нарком обороны К. Е. Ворошилов.

«Тогда же товарищем Сталиным был круто поставлен вопрос о быстром повышении производства минометов и мин. Рядом мероприятий и это дело было двинуто вперед» [4, с.436].

Вопрос товарищем Сталиным был поставлен весьма круто, правда, ни ответа, ни привета не получено:

«Почему минометов нет? Это не новое дело. В эпоху империалистической войны в 1915 г. немцы спасались от западных и восточных войск — наших и французских, главным образом, минами. Людей мало — мин много. 24 года прошло, почему у вас до сих пор нет минометов? Ни ответа, ни привета» [4, с.510].

Не давать ответа с приветом товарищу Сталину было чревато, и вскоре на главного конструктора минометов «Б. И. Шавырина Наркоматом госбезопасности было заведено дело о вредительстве и преднамеренном срыве создания минометов, но по настоянию наркома вооружения Б. Л. Ванникова он не был осужден. Тем не менее, главный конструктор практически всех отечественных минометов Б. И. Шавырин был вынужден перейти на работу в СКБ НИИ‑13 из СКБ‑4 завода № 7 и вернулся к разработке новых минометов только с началом войны. Другой известный конструктор минометов Н. А. Доровлев в июле 1941 года был арестован НКВД и отправлен отбывать наказание в спецпредприятие — ОКБ‑172 в Ленинграде, где продолжал работать по специальности и занимался теорией проектирования и использования минометного вооружения» [2, с.7].