Саша принес старую клетку, в которой когда-то держал синиц. В клетку посадили ворону.

— Тесно тебе, Варька? — посочувствовал Павлик. — Ну, ничего, потерпи немного.

Удочки привязали к раме велосипеда и отправились на озеро.

На краю деревни повстречали Лешку. Он шел с рыбалки — удил на плотине.

Ребята спрыгнули с велосипеда, заглянули в Лешкино ведерко. Там плескалось несколько ершат.

— Ну и рыба! — засмеялся Саша.

— Ну и рыбак! — подхватил Павлик.

— Да уж вы-то рыбаки! — скривил рот Лешка. — Видал я в прошлый раз…

— За прошлый раз тебе надо бы по шее надавать! — перебил его Павлик.

Лешка проворно отскочил в сторону:

— Только попробуй!

— Руки о тебя марать не хочется, — с презрением сказал Павлик.

Саша добавил:

— Не до тебя нам сейчас, у нас дела поважнее.

— Какие еще такие дела? — насмешливо спросил Лешка. — Врете вы всё.

— Ничего не врем! На Черном озере браконьеры рыбу взрывчаткой глушат. У деда Никифора лодку украли. На машине ночью к нему приезжали.

— На серой «Волге»?! — воскликнул Лешка.

— Да, на серой «Волге». А ты откуда знаешь? — пристально глядя на Лешку, спросил Павлик. — Может, ты видел эту машину? Может быть, номер запомнил? Тогда их быстро поймают.

Лешка попятился.

— Ничего я не знаю, не видал я никакой машины. Просто так спросил… Чего вы ко мне пристали?

— Ну его, Павлик, садись, поедем, — стал торопить Саша. — Клев пропустим.

Павлик сел в седло, Саша на раму.

— Так вы рыбу едете ловить или браконьеров? — осклабившись, крикнул вдогонку Лешка.

— Там видно будет! — донеслось до него.

«Ишь, прыткие какие — номер машины им скажи! — думал Лешка, шагая по деревне. — Номер я, положим, запомнил: 17–34. Ну и что из этого? Тогда придется все рассказать: и про то, что дорогу показывал, и что ножик мне подарили. Вперед уж этим ножом не похвастаешь, тогда его хоть брось. Нет уж, лучше не открываться… Браконьеры рыбу глушат, а мне-то что? Озеро не мое — не жалко».

Вечерний клев оказался неважным: поймали несколько окуней и сорожек, ни один карп не попался на крючок.

— Ничего, утром больше поймаем, — утешали себя ребята.

Развели на берегу костер, сварили уху.

— Пойду позову деда Никифора, — сказал Саша.

Дед Никифор ел с ребятами уху, ел и похваливал.

— Спасибо, сыночки, — сказал он, наевшись. — Спать ко мне в избу пойдете?

— Нет, дедушка, мы лучше у костра посидим, а то утром клев проспим.

— Ну, как знаете. Замерзнете — приходите, я дверь не запираю. — Старик поднялся. — Спать пойду, мне до света вставать надо.

— Браконьеров караулить? — спросил Павлик.

— Их, проклятых. Вот ведь как обманули меня, старика. Я думал, люди как люди, все как есть рассказал им и про озеро и про старую лодку. Они ее и выкрали. Ни стыда, ни совести!

— Дедушка, отец, я слышал, говорил: они к тебе на легковой машине приехали. На серой «Волге», что ли? — спросил Саша.

— На ней, — подтвердил старик.

Ребята переглянулись.

— А что? — спросил дед Никифор.

— Да чудно как-то, — сказал Павлик. — Мы-то с Сашкой эту машину у тебя во дворе в тот вечер видели. А вот откуда про нее знает Лешка? Мы его спрашивали, он завилял-завилял, так ничего от него не добились.

— Лешка — парень скользкий, — сказал дед Никифор. — Мал еще, а уже выгоду для себя ищет. От него помощи не жди.

— Знаем! — Павлик махнул рукой.

Помолчали.

— Одного в толк не возьму, — снова заговорил старик. — Где они лодку прячут? Прямо из головы у меня не идет. Уж я и так и этак прикидывал. Берега везде, кроме вот этого, крутые, обрывистые, на них лодку нипочем не затащить. И затопить ее нельзя: глубоко, затопишь — вперед уж не достанешь, а без лодки им никак не обойтись. Прямо чертовщина какая-то.

Дед Никифор тяжело вздохнул и отошел от костра. Хлопнула дверь в избе, и снова стало тихо.

Вода в озере сверкала под луной.

— Тебе хочется спать? — спросил Саша.

— Нет. А тебе?

— Мне тоже не хочется. Как хорошо у костра, правда? Отец говорит, что, когда он был маленьким, они с ребятами гоняли лошадей в ночное. Всю ночь у костра сидели, пекли картошку, истории да сказки рассказывали. А теперь…

Павлик засмеялся:

— Что ж нам, машины, что ли, в ночное гонять? Или трактора?

Негромко потрескивают дрова в костре, золотые искорки летят в темное небо и гаснут в вышине. Край неба на востоке слегка заалел, яркая луна поблекла.

Мальчики задумчиво глядели на огонь костра, разговаривали о том о сем, а больше всего о браконьерах.

Вдруг Павлик сказал:

— Сашка! Я знаю, где они прячут лодку!

— Где?

— В овраге, где ты ногу вывихнул. Помнишь, там вода чуть не до середины оврага доходит. Мы еще говорили: мол, настоящий залив, помнишь?

— Помню.

— Этот залив со стороны озера не виден.

Саша спросил с сомнением:

— Как же дед Никифор про этот овраг не вспомнил? Уж он-то должен про него знать.

— Очень просто. В обычные годы овраг, наверное, бывает сухой, и никакого залива тогда нет. Нынче зима была снежная и лето дождливое, вот вода в озере и поднялась. А деду Никифору это в голову не пришло.

Саша вскочил:

— Давай разбудим его, скажем, пусть, как рассветет, сплавает туда на своей лодке, посмотрит.

Павлик покачал головой:

— Нет, деда туда посылать нельзя. Он человек старый, стукнут его веслом да и кинут в озеро. Отец говорит: браконьер — все равно что бандит, не жалеет ни рыбу, ни птицу, не пожалеет и человека.

— Тогда надо твоему отцу сообщить, — сказал Саша.

Павлик возразил:

— О чем сообщать-то? Может, там и нет никого. Надо нам самим сначала все как следует разведать.

— Тогда идем скорее. Нельзя терять времени, скоро светать начнет. Бери Варьку, пошли.

Утро едва забрезжило, когда они, крадучись, подошли к оврагу.

Как и неделю назад, в овраге поблескивала глубокая вода, но лодки тут не было.

На склоне оврага Павлик заметил кострище. Над ним висел закопченный чайник. Видимо, браконьеры ночью, дожидаясь рассвета, грелись у костра, кипятили чай.

— Видишь? — прошептал Павлик, оборачиваясь к Саше. — Вот где их логово.

— Где ж они сами? — так же тихо спросил Саша.

— Наверное, на промысел поплыли.

И, словно в подтверждение его слов, со стороны озера послышался взрыв.

Павлик махнул рукой:

— Давай за мной.

Мальчики, продираясь сквозь заросли ивы, приблизились к берегу. Раздвинув ветки, осторожно выглянули.

Далеко внизу блеснула вода. На середине озера она ярко сверкала в лучах солнца. Чем ближе к берегу, тем вода казалась темней, у самого обрыва она была и вовсе, как деготь.

Павлик дернул Сашу за рукав:

— Вон они!

— Вижу, — отозвался Саша.

Неподалеку от берега на воде покачивалась лодка. В ней сидели двое. Лодка медленно кружилась на одном месте, двое мужчин вылавливали из воды оглушенную рыбу и кидали ее на дно лодки.

Вдруг один из них, должно быть услышав шорох на берегу, поднял голову, кинул на кусты, за которыми притаились ребята, испуганный и злобный взгляд.

Ребята попятились.

Отойдя от берега, Павлик спросил:

— Что будем делать?

— Ясное дело, посылай Варьку с запиской к отцу. Мол, видим браконьеров.

Павлик покачал головой:

— Что толку? Все равно отец на машине сквозь эти заросли не проедет. Вот и считай: пока он доедет до сторожки, там сядет в лодку, пока доплывет сюда — браконьеров и след простынет. Они ведь на «Волге», погрузят рыбу — и ходу! Нет, нам с тобой надо найти место, где они машину свою оставили, туда и вызывать отца. Где прошла «Волга», там пройдет и «газик».

— Верно! — согласился Саша. — Давай вернемся в овраг, там должны быть следы: склоны-то глинистые.

Они вернулись в овраг и сразу заметили тропинку, вьющуюся по правому склону.

— Они протоптали, — с уверенностью сказал Саша. — В прошлый раз ее не было, мы как раз тут спускались, увидели бы.