— Просто я на солнце растаяла.

— А я уже было хотел приписать это своим неотразимым чарам, — весело произнес Олег, заглядывая в мои глаза.

— Откуда только берутся такие самоуверенные люди? — пожала я плечами, пытаясь отвернуться от него.

— Самое главное — что они есть, — ответил он, обнял меня за плечи и привлек к себе. — Как же мне нравятся твои длинные мягкие волосы, я просто умираю, когда целую их!

Первого сентября ко мне подошел Никита Белянкин и с искренним раскаянием произнес:

— Ольга Юрьевна, возьмите меня назад, в театр.

— Не знаю, не знаю, — вздохнула я. — Мне надо посоветоваться с ребятами. Все будет зависеть от того, что они скажут.

— А я с ними уже поговорил. Они согласны.

— Когда же ты успел? — поразилась я. — Были же каникулы.

— А я всех в августе обзвонил и собрал у себя дома. Мы даже репертуар на этот год придумали. Решили обязательно что-нибудь из «Мастера и Маргариты» поставить.

— Что-что?

— «Из Мастера и Маргариты», — отчетливо произнес Никита, как будто я была глухой.

— Да вы же книгу не читали!

— Зато фильм видели. Я бы кота сыграл. Но все хотят тот эпизод, где у Берлиоза голова отваливается. У нас же еще такого не было, чтобы голова оторвалась и запрыгала по рельсам?

— Нет, — ответила ему я. — Пока у нас был только одноухий заяц.

— А Воланду мы контактные линзы вставим, чтобы у него глаза разного цвета были, — с упоением говорил Никита.

Первого сентября была нарушена старая добрая традиция. Впервые первое сентября я отмечала не с Кирой, а с Олегом. Моя подруга деликатно отказалась встретиться со мной, объяснив свое отсутствие семейными делами.

— Не переживай, подруга, — сказала она по телефону, не скрывая своей радости. — В этот день рядом с тобой будет замечательный человек.

Я нисколько не возражала и впервые была согласна с ней. Когда я пришла в кафе, Олег уже ждал меня.

— Ты сегодня ни с кем не столкнулась по дороге? — улыбнувшись, спросил он меня.

— Нет, сегодня я даже ни разу не споткнулась.

Мы пили шампанское и веселились.

— Кем хотят стать современные дети? — спросил Олег.

— По последним данным — дальнобойщиками, актерами, моделями, директорами банков, юристами, владельцами магазинов, дворцов, самолетов и даже женами Андрея Малахова. Так мне однажды заявила пятиклассница.

— Женой Андрея Малахова? — переспросил Олег.

— Представь себе, да. «Но, Ирочка, тебе всего одиннадцать лет, а когда ты вырастешь, возможно, Андрей Малахов уже будет женат», — сказала я ей. «Ничего, Ольга Юрьевна, когда я вырасту, он разведется со своей женой, если, конечно, будет женат, и женится на мне», — заверила Ирочка Яковлева.

— Какая непоколебимая уверенность! — хмыкнул Олег.

— Да, и какая целеустремленность у нынешних школьниц! — согласилась я.

— Но в этом перечне я не вижу профессии учителя. — Олег лукаво поглядел на меня.

— И не увидишь. Профессия учителя не нуждается в перечислении — она бессмертна, — самоуверенно заявила я.

— А почему ты стала учителем?

— Я с детства любила играть в школу: сначала неутомимо учила кукол, потом подруг во дворе. Правда, когда пришла работать в школу, оказалось, что не только я учу, но и меня учат. А теперь ты признайся мне, почему стал адвокатом? — спросила в свою очередь я.

— А я из семьи потомственных юристов. Дед, бабушка, отец — все работали в этой системе. Когда я окончил школу, бабуля посоветовала мне выбрать эту стезю. «Всегда кусок хлеба будет, — сказала она. — В любое время и при любом правительстве». Так оно и получилось. Моя работа меня кормит. Я рад этому, потому что никому не пришлось в ножки кланяться, а для меня…

Он не договорил, возле нас неожиданно материализовалась та самая брюнетка, которая давно строила мне козни.

— Здравствуйте, Олег Евгеньевич, — целомудренным голоском пропела она, льстиво вытягивая в цепочку свои ярко накрашенные губы и делая вид, что она меня не знает. — Извините, что отрываю вас от серьезного разговора, но не могли бы вы уделить мне несколько минут.

Я видела, что Олег немного раздосадован ее внезапным появлением, но он очень вежливо ответил, что готов ее выслушать. Незнакомка попросила его отойти с ней в сторонку, мотивируя вынужденную необходимость конфиденциальностью разговора. Пока они мило беседовали, я отметила некоторые изменения во внешнем облике брюнетки. Ее короткая стрижка волшебным образом превратилась в длинные волосы, а тонкая талия стала еще тоньше. Несомненно, соперница была очень изящной особой и изо всех сил старалась понравиться своему собеседнику.

— Не могу вспомнить, кто меня познакомил с Аленой Игоревной, — произнес, вернувшись, Олег, — но, если бы я заранее знал, что меня ждет, постарался бы избежать этого знакомства.

— Она очаровательная девушка, — сказала я.

— Ты находишь? — удивился Олег.

— Конечно, — кивнула я. — Она не лишена вкуса, красоты, ума, а еще она обладает очень изысканными манерами.

— Но мне показалось, что вы незнакомы, — еще больше изумился Олег.

— Да, я вижу ее всего второй раз в жизни, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы оценить все достоинства Алены Игоревны.

— Ты сейчас говоришь серьезно или шутишь? — недоумевал Олег.

— Серьезнее не бывает, — улыбнулась я.

— Я ни о чем тебя не буду спрашивать, но надеюсь, потом ты сама мне все объяснишь.

Я и не знала, что с Аленой Игоревной мне предстоит встретиться в ближайшее время. Сестра попросила меня помочь ей выбрать подарок для свекрови, у которой близился день рождения. Мы отправились в ювелирный магазин, витрину которого я любила разглядывать. В магазине, кроме нас с сестрой, покупателей больше не было. Только в углу зала, под листьями фикуса, на диване сидели две дамы и что-то бурно обсуждали. Пока мы с сестрой разглядывали предложенные продавцом украшения, я вдруг поняла, что голос одной из дам мне знаком.

— Я не заметила в ней ничего привлекательного. Так, обычная среднестатистическая особа. Ну, одета еще ничего. Не знаю, чем она его так очаровала? Просто теряюсь в догадках.

— Не переживай, — успокаивающе зазвучал голос второй собеседницы. — У тебя еще не было возможности полностью раскрыться перед ним. Он еще пожалеет, что напрасно потратил время на эту особу и не сразу оценил тебя.

Я догадалась, что все эти злые замечания адресованы мне. Между тем досада Алены Игоревны возрастала с каждой секундой.

— Я вообще не понимаю современных мужчин. Если бы я была мужчиной и шла по улице, совершенно не обратила бы на нее внимание. Ни элегантности, ни очарования, никакой изюминки в ней нет. И вообще, о чем с ней можно говорить? О Пушкине и Лермонтове?

Тут послышался деликатный смех подруги Алены Игоревны.

— Аленушка, ты слишком строга к ней!

— Ты шутишь. Я не сказала еще и сотой доли правды.

Тут я решила прекратить поток остроумного злословия и бесцеремонно вмешалась в «дружелюбный диалог».

— Мне лестно, что я стала предметом вашего разговора, — стараясь улыбаться как можно приятнее, сказала я. — Оказывается, иногда полезно взглянуть на себя со стороны. Я постараюсь поработать над своими недостатками.

Жаль, что у меня не было с собой фотоаппарата, чтобы запечатлеть их растерянные лица.

— Как настроение? — спросила меня на следующий день Кира.

— Превосходное, — ответила я, вспомнив сексапильную брюнетку.

— Я рада, что ты наконец взялась за ум. Как думаешь строить свои отношения дальше?

— У меня появилась идея: я хочу пригласить Олега на ближайшее школьное мероприятие.

— О боже! Ты сошла с ума, — ужаснулась Кира. — Ты и его хочешь заставить жить в твоей школе? Он сразу сбежит от тебя. Оля, не занимайся ерундой, лучше форсируй события, — стала наставлять она меня.

— Ты говоришь так, как будто я — Жуков или Рокоссовский и должна форсировать Днепр.