— Я знаю, зачем ты прибыл в Константинополь, кардинал Гумберт! — сказал он. — Твоё оскорбление лишь утвердило меня в этой мысли. Ты вначале явился к императору, но не ко мне.

Я попытался отговориться, заявляя о вежливости такого шага, но Керруларий остановил меня суровым голосом:

— Кардинал Гумберт, я ведь сказал, что знаю истинную причину твоего появления. Господь свидетель, я не желаю ссоры с его святейшеством Папой. Но, однако, я не так слаб, как вам кажется. Причины, приведшие меня сюда очень значительны. Принимая их во внимание, я готов уступить его святейшеству, не уронив при этом своё достоинство. Мы можем договориться?

Услышав слова Керрулария, я понял, что настал миг, когда я мог открыть истинную причину своего приезда. И не стал медлить.

— Его святейшество Папа готов признать твои поступки богоугодными и не отрешать тебя от Святой церкви.

В этом месте Керруларий перебил меня. Бледнея, он произнёс:

— Так я был прав? Ты привёз с собой Папскую буллу…

Я не стал отрицать истинное положение вещей, но всё ещё не открывал главного.

— Чего хочет от меня его святейшество? — спросил Керруларий. — Какова цена мира?

Настал момент, когда я должен получить то, чего жаждал получить не только его святейшество Папа, но и…я сам. Я ответил на вопрос Керрулария:

— Кольцо Богоматери!

— Кольцо Богоматери? — Керруларий расхохотался прямо мне в лицо. — Вы и понятия не имеете, о чём просите, ибо это невозможно.

— Такова цена, Митрополит! — сказал я. — Выбирать тебе.

— Цена? — переспросил Керруларий и с гневом продолжил. — Эту цену я не заплатил бы даже, будь тайна в моей власти.

— Тогда назови человека, которому ведома эта тайна! — потребовал я. — Взамен обещаю уехать завтра же первым судном обратно.

— Глупцы, скудоумные глупцы! — вскричал Керруларий. — Вам ли ни ведомо, кому доверена была эта тайна? Хранителем тайны был апостол Пётр! Он и только он один знал всё.

— Ты лжёшь, митрополит! — закричал я. — Нам ведомо, что ты потомок того, кому была передана эта тайна. Твоя семья хранила тайну всё это время.

— Только часть тайны! — ответил мне Керруларий. — За несколько дней до своей смерти Святой Пётр призвал к себе семь самых верных сподвижников. Каждый узнал лишь часть тайны. Ни один человек не знает ответа на этот вопрос, ибо полностью он не был открыт никому.

— И какова же твоя часть, митрополит? Что тебе ведомо? — спросил я.

Митрополит Керруларий очень долго думал, прежде чем мне ответить. Решение далось ему с огромным трудом. Я ясно видел это.

— Что ж, — сказал Керруларий, — любому другому я бы ответил отказом, но его святейшеству Папе не стану. Я скажу, но прежде помни,… семь хранителей должны были передать не только саму тайну своим потомкам, но и нечто, что надлежало сделать в нужный час и в нужном месте. Речь идёт о столетиях, кардинал Гумберт. Ты понимаешь? Ни одному из смертных более не в силах раскрыть секрет кольца Богоматери.

Все эти слова были не больше, чем простые отговорки. Я слишком ясно понимал поведение митрополита и по сей причине, строго потребовал внятных ответов

— Вот та часть тайны, которая известна мне…. «Истина заключена в страданиях», — сказал мне митрополит.

Услышав такой ответ, я пришёл в ярость. Митрополит издевался надо мною. Это стало очевидно. Я не стал более слушать его слов. В тот вечер мы расстались врагами. А на следующей день в Софийском соборе во время богослужения Керрулария, я положил на святой алтарь буллу его святейшества Папы, отлучавшего его от церкви».

— Всё… — профессор Коэл шумно выдохнула и аккуратно свернула рукопись. Монах бережно принял из её рук рукопись. Все посмотрели на Боуда. Тот стоял с непонятным выражением лица. Чуть помедлив, он тихо произнёс:

— Мне надо подумать обо всём! Останемся пока в Лионе!

И уже садясь в автомобили, все расслышали, как он с горечью прошептал:

— Опять тупик! И на этот раз из него не найти пути!

Война продолжается

Савьера приложил к глазам бинокль. С высоты горного перевала было прекрасно видно происходящее. Вертолеты, выстроившись в линию, в боевом порядке заходили на ударные позиции. В воздухе стоял непрерывный свист. Прочертив линию, ракеты поражали наземные цели. Ракетные удары следовали один за другим. Маленький городок был давно превращён в горящие руины. Многочисленные пожары возникали повсюду вокруг него, отчего создавалось впечатление, будто горят сами горы. Взрывы не переставали греметь. Вертолёты снова и снова наносили удары. Савьере на мгновение показалось, что воздушная операция никогда не закончится. Но вот в ушах раздался долгожданный голос Метсон:

— Конец военной операции! Ваша очередь, капитан!

— Понял, центр! — коротко ответил Савьера. Он спрыгнул с валуна и вышел на дорогу. Первым стоял его джип. Следом,…конечно же, джип Кинсли. За ними, поднимаясь змейкой по серпантину, стояли ещё пятьдесят таких же джипов с символикой Х-5. Савьера подмигнул Кинсли. К его удивлению, она ответила тем же. Следом за ним она заняла место за рулём джипа. Как только дверца захлопнулась, Савьера громко заговорил:

— Внимание, всем агентам! В особенности тем, кто участвует в операции впервые. Держите все три пистолета для всех трёх уровней постоянно заряженными. Будьте предельны внимательны. Предельно! В общих чертах вы знаете, что делать. Проясню детали. Мы с Балаболкой действуем по одиночке. Все остальные по парам. Задача одна. Уничтожить как можно больше этих тварей. И последнее. Как только тронемся с места, каждый будет действовать самостоятельно на свой страх и риск. Все остальные будут поддерживать вас настолько, насколько это будет возможно. Короче…надейтесь только на себя. И тогда вы, возможно, останетесь в живых. Поехали, ребята!

Савьера по привычке положил два заряженных пистолета на соседнее сиденье и тронул джип. По привычке Савьера сразу же посмотрел на заднее зеркало и…тут же широко улыбнулся. Ему было спокойнее, когда позади него ехала Кинсли.

— Ну что ж, Трансильвания…принимай ребят из Х- 5, — прошептал Савьера и резко увеличил скорость. Серпантин закончился, и хотя они всё ещё находились на перевале, дорога пошла ровная без изгибов. Однако очень скоро опять пришлось сбавить скорость. Новая череда серпантинов вывела на прямую дорогу, медленно поднимающуюся в гору. Снова ускорение. Джипы один за другим помчались в сторону горящего города. Ещё несколько томительных минут и вот она…первая улица. Появилось первое препятствие. На дороге лежал горящий столб. Не останавливаясь, Савьера резко ударил в него правой стороной бампера. Столб раскололся надвое. Одна часть отлетела к руинам дома. Заметив движение впереди себя, Савьера быстро опустил окно и взял свободной рукой пистолет. Существо впереди него остановилось и повернулось к нему лицом. Лицо скрывала кровавая маска вампира. Савьера высунул левую руку, в которой находился пистолет и несколько раз нажал на курок. Первая пуля попала в голову. Остальные в грудь. Маска развалилась на части. А следом, истекающее кровью существо, свалилось на землю.

— Счёт открыт, ребята! — весело закричал Савьера. Не успели эти слова отзвучать, как выстрелы начали раздаваться непрерывной чередой. Вокруг Савьеры, в промежутках горящих развалин, начали мелькать существа в кровавых масках. Заметив четверых таких в масках, которые бежали справа от него, Савьера резко свернул вправо и, прорываясь через обгоревшие стены, начал стрелять. Один за другим двое упали. Пока он перезаряжал пистолет, упал ещё один. Сзади стреляла Кинсли. Она же и уложила четвёртого. Савьера довольно хмыкнул. Она стреляла с каждым разом всё лучше.

— Ах ты, сволочь, — вырвалось у него при виде существа, на маске которого были изображены обвисшие уши и издевательская улыбка. Оно бежало рядом с ним, с правой стороны от машины.

— Балаболка!

— Иду, капитан! — последовал ответ.

Кинсли обошла справа джип Савьеры. Поравнявшись с ним, она так же резко взяла влево, прижимая бежавшее существо к машине Савьеры. Как ни странно, такое давление ничуть не ослабило прыти этой твари. Каким–то непостижимым образом оно продолжало бежать между двумя машинами. Мало того, его голова была повернута в сторону Савьеры.