Одни в темноте

Когда профессор Коэл открыла глаза, все уже были на ногах. Недалеко горела газовая горелка. На земле был накрыт импровизированный стол. Олеся из термоса разливала чай в кружки. Аромат чая приятно щекотал ноздри. Откуда–то из темноты вынырнула Александрова и скрестив ноги уселась перед одной из наполненных кружек. Боуда нигде не было видно. Профессор Коэл села и сладко потянулась всем телом. Чувство усталости и холода ушло, оставив приятную теплоту в теле. Она поднялась и огляделась вокруг себя настолько, насколько позволял слабый свет, отбрасываемый горелкой. Но и его хватило, чтобы понять, где они оказались. Это был очень маленький и довольно уютный грот. Слева два больших проёма в стене. Справа…профессор Коэл вся сжалась от плохого предчувствия…это, по всей видимости, был тот самый вход, через который они попали сюда. Он весь был завален снегом. «Вот почему так светло!», — дошло до неё. Отложив плохие мысли на время в сторону, профессор Коэл заняла место рядом с Александровой. Она с удовольствием принялась за еду, запивая её мелкими глотками чая. Александрова немедленно последовала её примеру. Олеся же присела на корточки с кружкой чая в руке. К еде она даже не притронулась. На молчаливые знаки Александровой она отрицательно покачала головой. Обе прекрасно осознавали, что увещевания ни к чему не приведут. По этой причине и не стали настаивать.

— Как я вижу, пир в самом разгаре! — откуда–то из темноты вынырнул улыбающийся Боуд. — Как спалось, Энн?

— Отлично! — отозвалась профессор Коэл и тут же спросила, сколько времени она проспала?

— Часа четыре точно! Сейчас два часа ночи. Мы все отдохнули. И это вселяет оптимизм.

— А как насчёт входа, заваленного снегом? Он в тебя вселяет оптимизм? — съязвила профессор Коэл.

— Энн, ты порой становишься невыносимой. В следующий раз я поеду без тебя! — со всей серьёзностью предупредил Боуд. Он сел рядом с ней. В руках у Боуда была табличка. Он её положил рядом с собой, когда усаживался. Не ожидая приглашения, он принялся за еду.

— Ну и прекрасно! — отозвалась профессор Коэл. — Поживу некоторое время в относительном спокойствии.

— Что это? — Александрова заинтересовалась, увидев табличку.

— Нашёл здесь!

Не переставая, есть, Боуд поднял табличку и протянул ей. Александрова некоторое время с интересом разглядывала её, затем с разочарованным видом протянула своей подруге.

— Ничего интересного!

Профессор Коэл была точно такого же мнения.

— Сплошные линии. Цифры вдоль линий и крестики. Скорее всего, одна из дощечек для занятий арифметикой. Так учили раньше. А крестики для сложения или умножения. Ненужная вещь. Профессор Коэл сделала движение, собираясь выбросить дощечку в огонь, но не успела. Олеся проворно выхватила дощечку из её рук и вернула её Боуду. Тот с благодарностью посмотрел на Олесю, а затем с некоторым раздражением посмотрел на профессора Коэл.

— Опрометчивый поступок, Энн! Эта дощечка мне очень нужна! — только и сказал Боуд.

— Зачем она тебе? — удивилась профессор Коэл.

— А ты не знала? Не так давно я решил изучить метод, которым древние обучались арифметике.

— Ну и как? Преуспел? — не смогла сдержать иронии профессор Коэл.

— Осталось совсем немного Энн. Но я полагаю, эта задача мне вполне по силам! — по непонятной для неё причине Боуд загадочно улыбнулся. А потом он её совершенно сбил столку своим поведением. Наскоро поев и выпив чай, он сел возле горелки, и стал рассматривать эту никому не нужную дощечку. За это время, они успели собраться в путь. Благо мешки несколько полегчали. Видя, что Боуд занят дощечкой, оба профессора вооружились ледорубами и пошли разгребать снег от входа. Они провели битый час, вычищая снег, когда услышали голос Боуда:

— Пора в путь!

Оба профессора оставили занятие и с нескрываемым изумлением уставились на Боуда.

— И как ты собираешься выйти? — осторожно поинтересовалась профессор Коэл.

— Как мне думается, из этого места должен быть ещё один выход! — ответил Боуд.

— И ты только сейчас об этом говоришь? — говорила профессор Коэл, но возмущёнными выглядели обе.

— Дорогие дамы! Даже поверхностный анализ показывает, что выбраться отсюда без посторонней помощи невозможно. Во всяком случае, в ближайшие два дня. У нас этого времени, к сожалению, нет. Так что, или вы идёте со мной, или остаётесь здесь.

Выговорив эти слова, Боуд сунул под мышку дощечку и, подхватив с земли полупустой мешок, направился к одному из двух ответвлений. Олеся немедленно направилась за ним. Тяжело вздыхая, оба профессора оставили лесорубы и начали поднимать мешки. До них донёсся голос Боуда:

— Всё оставляем здесь. Берём только фонари и нож с верёвкой…на всякий случай.

— На какой ещё всякий случай? — пробормотала под нос профессор Коэл. Однако ни она, ни Александрова спорить с Боудом не стали. Они решили потерпеть, пока не станет ясно, что именно затеял Боуд. Прихватив фонари, они поспешили за ним. Пройдя в проём, они поняли, что оказались в узком тоннеле. Благо потолок тоннеля был достаточно высок. И всё бы хорошо, если б не сталактиты. Они свисали сверху, едва не касаясь головы. Двигаясь вперёд, приходилось иногда пригибаться, чтобы избежать нежелательного столкновения. Все четверо двигались с включёнными фонарями, которые очень ярко освещали путь. И в особенности обледенелые стены. Земля под ногами тоже была насквозь промерзлой, но льда не было. Шли очень медленно, что позволяло профессорам буквально наслаждаться красотой узоров на стенах. Они на некоторое время позабыли обо всём на свете, настолько изумительно выглядел лёд на стенах. Да и сталактиты с наростами, временами, весьма напоминающие оригинальные люстры, притягивали взгляд. Обе задерживали шаг, что вдоволь налюбоваться этим зрелищем. По этой причине вздрогнули, когда раздался раздражённый голос Боуда:

— Я бы вас попросил поменьше крутить головами и больше смотреть под ноги!

— Как ты его выносишь? — еле слышно произнесла Александрова.

— Сама себя всё время спрашиваю об этом!

Снова послышался раздражённый голос Боуда. Обе, прекратив разговор, ускорили шаг. Очень скоро они вышли к тройному разветвлению. Дорога разделилась на три тоннеля. Пока профессора раздумывали, по какой дороге лучше всего пойти, раздался спокойный голос Боуда:

— Нам направо!

Вслед за этими словами, все четверо повернули вправо. Первым, по–прежнему, шёл Боуд, высвечивая себе дорогу фонарём. Тоннель начал заметно уклоняться вниз. Прошли не больше пяти минут, когда они снова оказались перед тройным разветвлением. Те же самые три тоннеля. И снова прозвучал спокойный голос Боуда:

— Ещё раз направо!

Прошли не более десяти минут и снова все стоят перед тройным разветвлением тоннелей. Дорога при этом всё время незаметно уходила вниз.

— Теперь прямо! — скомандовал Боуд.

— Да откуда ты знаешь? — не выдержала профессор Коэл.

— Прилежно учил арифметику древних! — раздался в ответ насмешливый голос Боуда.

— Я его когда–нибудь убью! — пробормотала сквозь зубы профессор Коэл. — Он издевается над нами.

— Я тебе помогу! — раздался над её ухом решительный шёпот Александровой.

— Вот уж не думал, что вы такие кровожадные, — раздался впереди насмешливый голос Боуда. — Однако посоветовал бы вам воздержаться от исполнения подобных планов. Без меня вам никогда не выбраться отсюда.

— И почему же, мистер Боуд? — с вызовом поинтересовалась Александрова.

— Всё просто, Ольга. Мы в лабиринте!

Тоннели чередовались один за другим. Из ниоткуда постоянно выскакивали разветвления. Обстановка вокруг полностью преобразилась. Лёд исчез. Как будто его и в помине не было. Вокруг сплошной чёрный камень. Стены и потолки, на которых явственно виднелись следы работы человеческих рук, сплошь состояли из чёрного камня. Лишь под ногами оставалась земля. Но сейчас она была мягкой. Дышалось, как и раньше, совершенно свободно. Медленно, но уверенно, Боуд вёл всех вперёд. Неожиданно для всех…тоннель закончился. Дорога оборвалась. Они оказались на небольшом выступе. Перед ними зияла пропасть. Никакой возможности обойти её не имелось. Вокруг гладкие камни. Пропасть была не более десяти метров в ширину. На другой стороне пропасти был такой же выступ и был заметен вход в тоннель. С одного края пропасти на другой был переброшен своеобразный мостик без поручней. Он был сколочен из досок. Доски под влиянием времени почернели. Боуд с сомнением разглядывал это хилое сооружение. Они могли провалиться. Он встал на край выступа и заглянул вниз. Голова сразу же закружилась. Под ними была настоящая бездна. Не было и речи о том, чтобы выжить после такого падения. Пока он раздумывал,…Олеся прошла мимо него и взошла на доски.