Так, значит, упорным историком
Я с возрастом стал. Вот тетрадь,
С которой по домикам, дворикам
Спешу, как в мешок, собирать
Лом утвари ветхой, образчики
Тряпья, неподметенный прах.
И сыплют вразброд мне рассказчики
Слова об истлевших годах,
Соря, будто пеплом, и путая,
Топчась на задворках былья,
В погоне за главной минутою,
Какую затребовал я.
И вдруг сквозь признания бедные,
Записок пласты вороша,
Дохнет революций победная,
Не знавшая страха душа.
И сразу все поле прополото,
И тотчас промыто стекло,
И в руки крупинками золото
С единственным блеском легло.
Так под раскаленною лавою
Борьбы я бродил не извне
Выносливой Нарвской заставою,
Карабкался по крутизне
Времен. И казались бассейнами,
Наполненными кипятком,
Цеха, что зовутся литейными.
Я стал с их природой знаком.
И мне отзывались прокатные,
Мне кузниц шипела заря,
Со мною здоровались знатные
Путиловские токаря.
И снова не прихоти вымысла
Ловлю, наклоняясь из окна,
Но все, что страна моя вынесла,
Чтоб стать тем, чем станет она.
И каждая станция книгою
Раскрыта. Сойти и прочесть.
Я залежи прошлого двигаю,
Чтоб помнить грядущего честь.
