Рита тоже засмеялась. Последняя преграда, стоявшая между ними, рухнула как подмытая дождем глиняная стена. Девушка понимала, что теперь она может говорить Баррету все, о чем думает. Теперь они просто мужчина и женщина, которые лежат рядом на иссушенной солнцем земле. Ей захотелось остановить время, чтобы замерли полицейские машины, вертолеты, чтобы застыли на месте все, кто их преследовал. Ей захотелось, чтобы только у них двоих осталось живым время. Время и силы двигаться и любить друг друга.

Она не одергивала майку, поднявшуюся под самую грудь. Она не мешала влажной руке Баррета скользить по ее разгоряченному телу. Она подчинилась этой сильной и нежной руке, выгибаясь в такт ударам своего сердца. Его рука словно подсказывала ей, что нужно делать, хотя сам Баррет молчал и, казалось, смотрел в сторону.

— Спасибо, — с трудом проговорил он. Голос у него был каким-то осевшим, незнакомым.

— За что? — удивилась Рита.

— За то, что ты поверила мне. Это бывает не часто…

— Ты хочешь быть со мной? — прошептала Рита.

— Подожди, мы будем вместе. Только не сейчас. Дай мне привыкнуть…

Баррет поднялся, сорвал плод Джошуа и разрезал его хрустящую корочку острым лезвием ножа. В середине блеснула перламутром влажная середина. Плод казался прохладным даже на взгляд. Баррет подцепил его кончиком ножа, и две половинки скорлупы упали на землю. Баррет первым прикоснулся губами к влажной мякоти.

— Это вкусно? — спросила Рита.

— Хочешь попробовать? — Баррет протянул ей плод Джошуа.

Но Рита остановила его руку;

— Теперь я все поняла. Сэверс виноват во всем, а ты не виновен. Он подставил тебя и Эдди. Это он убил полицейского на дороге, а у тебя просто не было свидетелей.

— Ты все правильно поняла, — прошептал Баррет. — Ты умная девочка.

Рита подвела руку Баррета к своему рту и губами прикоснулась к прохладному плоду. Сладкий сок потек по ее губам.

— Я знаю. Я знаю, чего ты сейчас хочешь!

Их взгляды встретились.

— Остановись, Рита! — тихо произнес Баррет, понимая, что не сможет устоять перед ней. Это было выше его сил. Он не смог отстранить ее мягких рук, опустившихся ему на плечи. Рита потянулась губами к его рту.

— Не забывай — у нас совсем мало времени, — прошептала Рита.

— У нас еще есть время, — возразил ей Баррет.

И они слились в поцелуе, чувствуя, как сладость плода Джошуа перетекает с одного языка на другой.

— Не останавливай меня, — сказала Рита и крепче обняла Баррета.

Она повернулась и села на него сверху. Ее стройные ноги раздвинулись, обхватив бедра Баррета. Их губы сливались в долгом, почти бесконечном поцелуе, а руки ласкали и ласкали друг друга.

Теплые ладони Баррета легли на бедра девушки, а ее пальцы начали расстегивать красную, пропахшую потом рубашку на груди Энтони. Девушка изгибалась, вторя своим стройным телом волнующим движениям Баррета. Она была одновременно и покорной, подчиняющейся ему и в то же время как бы сама вела его.

— Только не останавливайся, только не останавливайся, Баррет, — шептали ее влажные, полные губы. — Не останавливайся, прошу тебя.

Она словно боялась, что в какое-то мгновение холодный разум вновь вернется к Баррету и он снова станет неприступным и холодным, отстраненным от нее.

Но руки Баррета двигались, притягивали ее к себе все ближе и ближе. На какое-то мгновение Рита привстала, откинулась от Баррета и через голову сняла свою белую майку. В ярких лучах солнца блеснул атлас ее лифчика, Баррет забыл про ненависть. Его мысли сейчас были полны любви. Он заворожено смотрел, как майка падает на песок. Рита нагнулась к Баррету, и он прильнул губами к ее груди. Он чувствовал шероховатую поверхность кружев. Его руки тянулись к застежке. Но Рита вновь отстранилась, и вновь руки Баррета оказались на ее бедрах. Он крепко прижал ее к себе. А Рита, запрокинув голову, смотрела в небо, где над нею в порывах ветра колыхались тяжелые ветви деревьев Джошуа. И снова рука Баррета сжала лист агавы, и снова прохладный сок заструился по телу девушки.

Влажные руки Баррета гладили нежную, полную девичью грудь, ласкали живот, бедра, легко скользили по спине. Рита осторожно взяла руку Баррета и спустила ее вниз к застежке джинсов,

Непослушными пальцами Баррет расстегнул пуговицу, и молния разошлась. Он опускал все ниже и ниже старые вытертые джинсы, оголяя полные бедра девушки, на которых виднелась узкая полоска бикини.

— Остановись! — упрашивал ее Баррет, уже почти не владея собой.

— Прошу тебя, не останавливайся, — шептала Рита. — Я понимаю, что делаю, не останавливайся, побудь со мной. Забудь про все! Мы теперь только вдвоем на белом свете.

В экстазе, охваченное ураганом чувств тело девушки откидывалось и выгибалось в такт движениям Баррета. Его руки нащупали застежку лифчика. Она щелкнула, и черная узкая ткань упала на землю.

— Остановись… остановись… — шептал Баррет, но уже не останавливался сам.

Его руки ласкали грудь, скользили по животу и все плотнее и плотнее прижимали Риту. Они оба понимали, что теперь остановить их уже невозможно. Чувства владели ими, и они подчинялись им.

Вдруг в этом безжизненном мире, в этой пустыне послышался грохот. Они и не заметили, что по краю долины проходит железнодорожная ветка. По ней, тяжело грохоча на стыках рельсов, двигался товарный поезд. От стука его колес содрогалась земля.

Рита оглянулась на Баррета, а Баррет будто очнулся. Жизнь разрушила хрупкий мираж их идиллии. Совсем близко от них локомотив тянул за собой длинную вереницу товарных вагонов. Когда мимо них прошел последний вагон, они увидели двух молодых парней на мотоциклах, которые с удивлением и любопытством глядели на влюбленных. Баррет инстинктивно потянулся к винчестеру и вскинул ствол, направив его на мотоциклистов. Испуганные парни унеслись прочь в клубах пыли.

— Рита, ты потеряла голову! Нам нельзя здесь долго оставаться! Нас ищут!

Баррет поднялся, отряхивая со своих штанов песок, и направился к машине. Рита покорно шла за ним.

— Ну что, пришла в себя? — спросил Баррет, уже сидя в кабине.

— Да, я готова, — ответила Рита.

Рука Баррета повернула ключ в замке зажигания. Риту отбросило к спинке сиденья, машина вновь понеслась навстречу неизвестности.

Замелькали мохнатые стволы деревьев Джошуа, и долина осталась позади, как сказка, как наваждение. Машина, петляя по извилистой дороге, мчалась к далекому каньону.

Баррет и Рита понимали — свой единственный шанс они упустили, для любви времени у них больше не будет. И самое страшное — они не знали, что их ждет впереди. Было ясно одно: это снова будут погоня, кровь и выстрелы, И, быть может, они погибнут.

Уловка Сэверса не удалась. Полицейские машины уже стягивались к пятьдесят третьему квадрату, где на их картах была обозначена долина Джошуа. Двое мотоциклистов первому же полицейскому кордону сообщили, что видели под мостом приметный красный «феррари» и вооруженных мужчину и женщину. И опять — уже в который раз за эти два дня — три полицейских «джипа» преследовали красный автомобиль Баррета.

И вновь Баррета спасло его мастерство водителя. Он делал крутые виражи, соскакивал на обочину, всячески избегая встречи с полицейскими. И один раз, когда полицейские уже ликовали, думая, что они зажали Баррета в кольцо, Баррет вновь смог вывернуться, выскользнуть буквально из их рук. Два полицейских джипа, столкнувшись лоб в лоб, рухнули с высокого откоса, вспыхнули и покатились огненным шаром в глубокую пропасть.

Лейтенант Сэверс, не найдя Баррета в долине Джошуа, не выдержал и включил рацию. Через некоторое время оттуда послышались позывные сигналы.

— Все, кто слышит меня, отзовитесь!

Сэверс молчал-

— Может, ответим? — Руди потянулся к микрофону.

— Мы же договорились!

— Но все-таки…

Сэверс колебался.