– Уведи его прочь с моих глаз, – наконец сказал он.

Он отошел к окну, пока Беглер выводил Карша. В кабинет вошел Хесс:

– Результаты отрицательные, шеф. Джейкоби достал отпечатки пальцев Бурнетта, но я не обнаружил их на своих листах.

Террелл проворчал что-то и отпустил его. Затем вопросительно посмотрел на Беглера, который наливал себе кофе.

– Теперь мы снова пришли к тому, с чего начали, – изрек он. – Я уверен, что это Бурнетт убил ее, но мы ничего не сможем доказать. Во всяком случае, сейчас не можем.

Беглер взял документы об убийстве Парнелли.

– Значит, пока не будем закрывать это дело?

– Нет. – Террелл набил трубку. – Я не знаю, как долго его еще продержат в больнице. Пока он там, все будет в порядке. Но если его выпустят, он может совершить еще одно убийство. Тогда мы заберем его. Такие убийцы по большей части повторяют свои преступления. Да, оставим это дело открытым.

Доктор Циммерман был довольно полным и небольшого роста. Его глаза за толстыми линзами очков казались зелеными ягодами крыжовника. У него был вид равнодушного, спокойного священника, сидящего на исповеди.

Он вошел в зал, где Валери уже два часа ожидала его. Она услышала слова доктора Густава:

– Если вы хотите поговорить с ней наедине, – пожалуйста.

Дрожа от страха, Валери вообразила, что операция не удалась.

Взглянув на ее бледное, напряженное лицо, Циммерман успокаивающе улыбнулся.

– Операция прошла удачно, – объявил он. – Ну, не делайте такого испуганного лица. Мне очень жаль, что она так долго продолжалась.

Он сел рядом с Валери.

– Я не хочу утомлять вас всяческими деталями, но через несколько недель ваш муж будет совершенно здоров. У него кое-что давило на мозги, и мы это удалили. Это надо было сделать давно, так как он уже достаточно доставил вам забот и хлопот.

Валери глубоко вздохнула:

– Вы в самом деле думаете, что Крис теперь будет совсем нормальным?

– Да, через две недели он уже сможет выйти из клиники. И после этого вам лучше всего было бы некоторое время побыть вдвоем. Отправляйтесь в морское путешествие или на французскую Ривьеру. Вам обоим нужно будет снова как следует узнать друг друга. Когда вы возвратитесь, все уже будет забыто, и вы начнете новую жизнь.

– И вы совершенно уверены в том, что он больше не способен на насилие?

Циммерман улыбнулся. Он выглядел весьма самоуверенным.

– Я могу понять ваш вопрос. Вы боитесь, конечно, это было для вас ужасным испытанием. Но все это происходило только из-за давления на мозг, и теперь это препятствие устранено. Нет, вам больше не следует бояться.

Валери подумала о залитом кровью пиджаке, пепел которого уже давно рассеялся по ветру. Больше не бояться!

Она теперь знала, что это Крис убил ту женщину, и даже убеждения в том, что теперь он освободился от такой продолжительной болезни, не дадут ей спокойствия и уверенности, что в один прекрасный день он не узнает правды.

Циммерман поднялся:

– Мне нужно успеть на мой самолет. Я могу только добавить: немного терпения, и все будет в порядке. Через две недели все это пройдет, и он снова будет совершенно нормален. Завидую вам, миссис Бурнетт: возможность начать новую жизнь – это большое событие.

Он ушел, и, когда Валери собралась выйти из зала, к ней приблизился доктор Густав:

– Ну, миссис Бурнетт, вы счастливы? Послезавтра вы сможете навестить мужа. Доктор Циммерман очень доволен ходом операции. Вы можете спокойно смотреть в будущее.

Но что-то в его манере говорить заставило Валери с тревогой посмотреть на него.

– Доктор Циммерман уверял меня, что Крис будет совсем нормальным, – сказала она. – Давление…

– Доктор Циммерман всегда чересчур оптимистичен, – тихо ответил врач. – Я же, напротив, радуюсь, когда излечивается хотя бы тридцать процентов случаев. Итак, вам придется подождать две недели. Многое зависит и от самого пациента.

– Значит, вы не уверены в том, что он выздоровеет?

Валери почувствовала, как ледяная дрожь пробежала у нее по спине.

– Этого я вам не говорил. Мы должны подождать. Через две недели все будет ясно.Когда Валери вернулась к своей машине, она внезапно почувствовала все нарастающий страх перед первым свиданием с мужем.

Глава 12

«Вот уже месяц, как Крис выписался из больницы, и с тех пор я не вела свой дневник. За это время не произошло сколько-нибудь значительных событий, и писать мне было положительно не о чем.

Тот толстый специалист по болезням мозга сказал, что это целое событие – начать новую жизнь. Но так ли это? И прежде всего, что за событие? Он уверял меня, что Крис будет совершенно здоров. Это правда, но он уже не тот человек, за которого я вышла замуж. Я ничего не могу поделать с собой и все время думаю о той женщине. Воспоминание о ее ужасной смерти изменило мои чувства к Крису, я больше не могу его любить. Каждый раз, когда я вижу его красивые руки, представляю, как он держал нож, когда зарезал женщину.

Я рада, что он не захотел ехать на французскую Ривьеру. Я не отважилась бы одна отправиться с ним в такую далекую поездку. К счастью, он предложил мне провести еще две недели в отеле «Спэниш Бэй», чтобы он мог здесь отдохнуть и набраться сил.

Здесь мы живем уже десять дней. Мы много плаваем, сидим на солнце и читаем. Крис все еще читает своего Диккенса. Он знает, что мне все известно о его преступлении, я уверена в этом. И сознание этого не дает нам обоим покоя.

Мы вежливы друг с другом, шутим, и смеемся, и делаем страшные усилия, чтобы жить в согласии, но я убеждена, что после того ужаса наши прежние отношения уже никогда не восстановятся.

Он говорит, что с радостью поедет в Нью-Йорк и примется за работу. Но доктор Густав хочет задержать его еще на неделю. Когда он нас посещает, что бывает довольно часто, то всегда внимательно наблюдает за Крисом. Я чувствую, что он не уверен в результатах операции, но не говорит мне об этом прямо.

Вчера я провожала доктора к машине, а Крис смотрел на нас с террасы. Доктор Густав сказал мне тогда, что я не должна ожидать слишком многого. Что он под этим мог иметь в виду?

Вчера вечером по этой причине я снова начала вести дневник. Мы с Крисом сидели на террасе, а потом он пришел ко мне в комнату и стал проявлять нежные чувства. В первый раз за два года!

В течение этих двух лет я каждый вечер лежала в кровати и тосковала по нему. А когда он вчера вечером зашел ко мне, я смертельно испугалась. Он присел ко мне на кровать и взял мои руки в свои. Это прикосновение вызвало у меня тошноту. Вероятно, он понял это по выражению моего лица.

Он улыбнулся мне, и я невольно подумала об улыбке Моны Лизы, а потом он сказал: «Это еще впереди. Ты со мной так настрадалась. Мы должны набраться еще терпения». Но я чувствовала, что он разочарован и грустен. Когда он вышел из комнаты, я начала плакать.

Теперь я знаю, что не могу выносить его прикосновений, а тот старик называл это «волнующим событием».

«7 сентября.

Когда мы с Крисом сидели на террасе, какая-то девушка спускалась по лестнице отеля. Очаровательное создание, молодая, с золотистым загаром, с волосами цвета меди. На ней было бикини, и она двигалась с такой самоуверенностью, о какой я не смела и мечтать. Как она покачивала бедрами и выпячивала грудь!

Меня охватила настоящая зависть. Она шла к своей машине и была уверена, что весь мир, включая и меня с Крисом, смотрит на нее с восторгом и обожанием.

– Ты видела сейчас девушку? – спросил Крис. – Хотелось бы мне знать, кто она. Ты видела, как она себя держит?

– Какую девушку? – Я прикинулась дурой. – Я никого не видела.

Он, конечно, знал, что я солгала. Он перевернул страницу книги, но я заметила, что он не читает».

Наступил последний день их пребывания в отеле «Спэниш Бэй». Валери упаковывала вещи. Завтра они вылетают в Нью-Йорк. Когда Валери закрывала последний чемодан, зазвонил телефон. Это был ее отец.