- Василина, выходи за меня замуж, - натянуто и неестественно громко произнёс он, и уже тише добавил: - Свадьбу можем отложить до следующего года. О помолвке объявим накануне, например, за пять-шесть месяцев.

Опустив голову, Лина разглядывала руки. После разговора с Эшли она ждала, чего-то, подобного - представляла, как Андрей начнет, что она ответит. И растерялась... Широкоплечая фигура напряженно застыла, словно ожидала приговора. Лина взглянула в гладко выбритое бледное лицо, чуть скрытое тенью деревьев. Какой ответ спасет его?

- Я, гм... - Она откашлялась и покрутила на пальце бриллиант в три карата, оправленный лучшими английскими ювелирами в белое золото: - Ты же... давно меня не любишь.

- Как ты можешь быть уверенна? Ты когда-нибудь пыталась это выяснить?

- Хорошо. Ты меня любишь?

- Да, - ответил Андрей, не раздумывая.

- Ты врешь мне или себе? - Лина покачала головой и посмотрела в серые глаза. - Не надо. Я хочу от тебя правду. Ее теперь так сложно найти.

Андрей поднялся, сделал пару шагов по дорожке, поднял голову к темному беззвёздному небу и произнёс не оборачиваясь:

- Василина, ты завидная невеста, как ни крути. Я могу бесконечно перечислять твои достоинства: красивая, богатая, талантливая, добрая, заботливая...

- Достаточно, - перебила Лина.

- Когда-то нам было хорошо вдвоём. И мы любили. Тебе, просто, надо это вспомнить.

- Ты это помнишь или должен помнить?

- Помню.

- Тогда почему не помешал мне выйти замуж?

- Как я мог? Олсен, был для меня всем. Я любил его больше, чем родного отца. И, потом, наверное, запутался. Но, теперь, все просто. Ян хотел, чтобы я заботился о тебе и любил. Взял с меня обещание. Этого достаточно, чтобы просить тебя, выйти за меня замуж.

- Все так просто?

- Не просто, но достаточно. Предпочитаю не вникать в причины и следствия. Я знаю, что должен делать. Вот и всё.

- Хорошо, - пробормотала Лина, не поднимая головы. - Мы можем пожениться. Исполним наши обязательства. Знаешь, что произойдет потом? Мы потеряем, то, что у нас действительно есть - дружбу. - Она посмотрела в пропитанные горечью глаза. - Нужно сохранить её - это самое честное, что у нас осталось.

- А может, потеряв дружбу, мы вернем любовь? Ты не задумывалась? - сунув руки глубоко в карманы плаща, Андрей глядел в сторону.

- Не вернем.

- Потому, что ты любишь другого?

- Андрей, ты не понимаешь.

- Подобным ответом ты могла ограничиться раньше. Теперь, будь добра, объяснись внятнее. - Он неожиданно повернул злое лицо и брезгливо процедил: - Или ты, все еще, держишь меня за дурака? Думаешь, я ничего не знаю о твоем музыкантишке?

- И ты знаешь? - саркастически хмыкнула Лина. - Что это? Новое светское развлечение ковыряться у меня в голове? Или ты очередной друг мисс Снайпс? - она откинулась на скамейке, вытягивая вперёд скрещенные в лодыжках ноги.

- Что ты имеешь в виду?

- Фи-и, - протянула Лина, цокая языком. - Смахивает на групповуху.

- О чём ты? - разозлился Андрей.

- Плохо понимаешь? Тогда, просто прекрати повторять сплетни. Вы меня достали, честно!

- Я достал тебя, Василина? Ну, прости! - голос Андрея зазвенел от скрытой ярости. Он повернулся спиной и сцепил руки: - Я слишком долго молчал, надоело!

- Хорошо, давай, не молчи, - устало произнесла Лина и прикрыла глаза.

- А что ты думала, не сложу два и два? Тогда, на яхте, мне, наконец-то, открылась причина моей отставки. Вопрос, мучивший несколько лет, решился так примитивно! Я поверить не мог, что ты запала, как самая тупая фанатка, на этого скользкого, смазливого дылду, запевалу...

- Раз ты решил высказаться, попробуй выговорить и его имя, - холодно заметила Лина. - Кристофер - так его зовут. Кстати, вы одного роста.

- Да ты хоть осознаешь, что сделала мне больно из-за пшика, ничего, нуля! Из-за больного на всю голову дегенерата, наркомана хренова, дебошира и бабника! Ты понимаешь, что свихнулась?

- А ты заговорил, как нормальный мужик, - насмешливо произнесла Лина. - Натали бы оценила. Но, ты не останавливайся, продолжай. Значит, я свихнулась? Тогда, сейчас или вообще, на всю голову, как Берри?

Андрей с силой провел ладонью по лицу, бросил злобный взгляд и медленно поправил узел галстука под воротником серой рубашки. Лина хмыкнула и едва сдержала смех: ну, точно - квакер обличающий тьму.

- Не строй невинность. То, что Ян, взял с меня обещание жениться на тебе, и не подпускать к тебе этого козла, говорит - грязная история тянется. И не пытайся убедить в обратном!

- Да, я ни в чём не убеждаю! - Лина подняла ладони вверх. - Лишь слежу за твоими умозаключениями. И, только, одного не пойму: почему все решили, что я непременно побегу к нему? Нет, ну правда, мало ли, других мужчин?

- Ты любишь его.

- Неужели? Это написано у меня на лбу?

- Это последнее, что сказал мне Ян, - устало ответил Андрей.

- Что, ещё он сказал? - прошептала Лина.

- Чтобы я защитил тебя.

Лина опустила голову, сердце ныло. Она заставила своего умного проницательного мужа жить с этим до последнего дня. Теперь её очередь нести груз вины. Прикрыв ладонями лицо, она заслонилась от света. Андрей присел рядом, положил руку на плечо и некрепко сжал:

- Прости. Я не хочу обижать тебя или ссориться. Давай забудем всё? Я смог и ты сможешь.

- Ты смог? - глухо проговорила Лина.

- Почти. Давай начнём заново? Мы сумеем, я знаю. Пожалуйста, Василина, выходи за меня замуж, прошу тебя.

Лина отняла ладони и подняла голову. Потерянный и одинокий мужчина неловко ссутулился на скамейке, повернул шею и застыл в неудобном положении. Грустные, неприкаянные глаза бездомной собаки. Его облик точно отражал ее - такая же, как она, дворняжка. Протянув руку, Лина нежно провела по мягким волосам:

- Нет, Андрей, я не выйду за тебя. - Она стянула кольцо и вложила в раскрытую ладонь, сжимая прохладные пальцы: - Я сохраню дружбу.

В маленьком кабинете на Кингли-стрит, в центре Лондоне, нотариус огласил волю Олсена. По возвращении из путешествия, когда Ян понял, что болезнь подступила вплотную, и больше нельзя отмахнуться от ее разрушительного присутствия, он учредил трастовый фонд, куда перевел все принадлежавшие ему активы. Доверительными управляющими назначил Лину и Андрея Старкова, а единственным получателем доходов - жену.

Муж уберег Лину от казуистики юриспруденции и уплаты огромных налогов, сделал очень богатой женщиной, а вступление в наследство максимально простым. И накрепко прилепил к Старкову. Ровно половиной состояния распоряжался бывший парень - несостоявшийся жених. Это слегка нервировало. Но у Лины оставалось личное имущество: пять галерей исправно работали, давая ожидаемую прибыль, и наконец-то, приносили дивиденды авторские права. Она чувствовала себя самостоятельной и не собиралась вмешиваться в дела фонда.

Лина изучила переданные адвокатами документы и погрузилась в знакомство с империей Олсена. Она перешла к ней отлаженным до мелочей и смазанным механизмом, который после ухода мужа тикал как часы. Так же, как будет работать и после ее ухода: планомерно расти, охватывать новые направления и завоевывать новые рынки. Несколько месяцев Лина восхищенно наблюдала жизнь огромного живого организма. С помощью юристов, инвестиционных и финансовых консультантов она осваивалась в чётко структурированных коммерческих лабиринтах, изучала перечень принадлежавших мужу производственных предприятий, торговых марок и фирм, счетов в европейских банках, акций в медийных корпорациях и транспортных компаниях, земельных участков, жилой и коммерческой недвижимости разбросанной по миру, парка автомобилей, антиквариата и коллекции картин.

Андрей Старков пригласил ее на собрание директоров "OSGC". Три часа Лина просидела в кресле позади длинного стола, за которым шла негромкая дискуссия. Она молчала и внимательно слушала пятнадцать мужчин, которые явно нервничали и тяготились присутствием миссис Олсен. На Линин вопрос, почему в совете нет женщин, и почему она ощущает откровенную враждебность, исходящую от сытых магнатов, Старков вскинул брови: