– Тогда подождем ее, – настаивал граф. – Оливия никогда не тратит на это много времени. София, советую тебе пойти наверх вместе с мамой.

К радости Оливии, в Клифтон-Корте царила спокойная, благожелательная семейная атмосфера, и ее муж полностью вошел в роль счастливого, довольного жизнью хозяина – роль, которую перед их отъездом в Лондон пообещал разыгрывать ради Софии. «Моя жена дома», – прозвучали у нее в ушах слова графа, и ее ноги налились свинцом на второй же ступеньке лестницы.

– Мама, я боюсь, – вдруг сказала София, – я так боюсь.

Удивленно взглянув на дочь, Оливия увидела, что та бела как мел.

– Что я натворила? Все эти люди, мама!

– О, София. – Оливия взяла ее под руку. – Вес это пугает, правда? Когда ты впервые подумала о свадьбе, ты представляла себе, что будете только вы и ваши родители. А потом обнаружила, что будет еще много приглашенных. Тебе кажется, что ты не выдержишь, что ничего уже нельзя остановить, даже если бы ты захотела, да?

– И приедет еще много гостей.

– Но ты ведь не собираешься все отменить? – Мать стиснула ее локоть.

– Они все так радуются, мама, а я просто напугана. – Поднявшись по лестнице, девушка глубоко вздохнула и свернула к комнате матери.

– Не бойся, все можно остановить, никогда не сомневайся в этом, София. Пока не окончена церемония венчания и не сделана регистрационная запись, ты еще не замужем. И не думай, что ты полностью лишена свободы. Не нужно впадать в панику из-за пустяков.

– Я не думала, что все будет так… грандиозно. – София прерывисто вздохнула. – И, мама, здесь два сундука нарядов!

– Папа очень расстроился бы, если бы ты привезла меньше, – пошутила Оливия. – Примерь, дорогая, пока ты не упала. А теперь рассказывай. – Она крепко сжала руки дочери. – Наряды, гости, приготовления к свадьбе – все это второстепенное. Ты любишь Фрэнсиса? Ты готова всю жизнь провести с ним как жена?

Глаза девушки наполнились слезами.

– София? Только эти два вопроса важны. Только это.

– Но ты же провела с папой не всю жизнь, а лишь несколько лет. – По щеке девушки скатилась слеза.

– Так ты этого боишься? Боишься, что твой брак будет коротким? София, и я, и твой отец были очень молодыми и глупыми, мы растеряли нечто ценное. Наша ошибка должна послужить тебе уроком. Вы должны научиться не любить слепо, не ожидать друг от друга совершенства, не бить тревогу из-за случайной ссоры, а понимать, что ваша совместная жизнь важнее всего остального.

– Теперь вы останетесь вместе? – Освободив одну руку, София смахнула слезу. – Скажи, мама, ты действительно счастлива быть дома? Папа был рад твоему приезду. Вы останетесь вместе и снова будете любить друг друга?

– Во всяком случае, мы поняли, что нам троим приятно снова быть вместе благодаря твоей помолвке. Теперь, когда мы вот-вот отдадим тебя мужу, мы поняли, как важно время, проведенное нами вместе. Твой брак – по крайней мере изредка – будет сводить нас друг с другом. Никто не откажется от возможности повидаться с тобой, и если ты захочешь, чтобы мы приезжали вместе, так и будет. Это принесет тебе счастье?

– На Рождество? И на крестины?

– И по другим случаям тоже, я обещаю.

– Если я выйду замуж.

– Если ты выйдешь замуж, – улыбнулась Оливия. – Ну как, избавилась от своего страха? Вижу, твои щеки снова немного порозовели. София, ты любишь Фрэнсиса? Хочешь быть его женой?

– Конечно. Я люблю его. – Облизнув губы, София взглянула прямо в лицо матери. – Всегда любила, несмотря на то что он имел обыкновение отвратительно обращаться со мной. – У нее в глазах снова стояли слезы. – Мама, я всегда, всегда любила его. Очень жаль, что раньше я этого не понимала, тогда я не была бы такой глупой.

– Что ж, – Оливия убрала локон со лба дочери, – любовь подчас пугает, правда? Иногда кажется безопаснее убежать от нее и не встречаться с радостями и душевными муками, которые она может принести. Если любишь по-настоящему, не убегай, София. Поверь мне, потом ты будешь горько сожалеть об этом. Теперь, когда ты ответила на главный вопрос, тебе стало легче? Пора спускаться, мне положено разливать чай.

– Да. – София встала. – Пойду помою руки.

Оставшуюся часть дня и почти весь вечер лорд Фрэнсис провел в кругу своих родных. Он дал отцу полный отчет о времени, проведенном в Лондоне, выслушал подробный рассказ матери обо всех свадебных приготовлениях, сделанных в его отсутствие, позволил своим невесткам подтрунивать над собой по поводу ухаживаний за Софией и был предметом шуток братьев относительно обручения с той самой девушкой, которую в детстве называл «настоящей язвой».

София проводила время ненамного веселее. Две бабушки и дедушка суетились вокруг нее, двоюродная бабушка целовала и похлопывала по руке, будущие золовки желали получить исчерпывающее описание всех свадебных нарядов, а будущие девери поддразнивали ее.

– А дождь все идет, – констатировал вечером лорд Фрэнсис, мрачно глядя в окно гостиной.

– Сад не слишком романтическое место дождливым вечером, когда вода капает за ворот. Во всяком случае, так говорят, Фрэнк, – сказал Клод, и все вокруг захихикали.

– И нужно ухитриться держать одновременно и зонтик, и невесту, – добавил Ричард.

– Я только теперь окончательно понял, почему завидовал, что София единственный ребенок в семье, – не отворачиваясь от окна, отозвался Фрэнсис.

– Во время дождя нужно импровизировать, – посоветовал виконт. – Лорд Клифтон, галерея все еще там, где и была?

– На том же самом месте, – подтвердил граф, – и со всеми фамильными портретами.

– Значит, проблема решена, – заключил Альберт. – Туда, Фрэнк.

– Только помни, что предки Софии не будут спускать с тебя глаз, – напомнил Клод.

– И не делай ничего, что могло бы их расстроить, – добавил Ричард, – или такого, чего я не стал бы делать, Фрэнк.

– Если он попытается спрятаться от тебя, София, приди и скажи мне, – покровительственно посоветовал Клод, – а я передам папе, и Фрэнк сможет проверить, такая же у отца тяжелая рука, как была в давние времена.

– Какое удивительно спокойное место Лондон – никаких братьев, хором дающих идиотские советы. – Лорд Фрэнсис повернулся к ним лицом. – Вы что, вчера весь день, пока нас не было, втроем репетировали? Пойдем, Софи, погуляем в галерее. Они не дадут нам покоя, если мы этого не сделаем.

– Только смотри, София, чтобы он действительно гулял, – посоветовал напоследок Ричард.

– Ужин будет через полчаса, – сказал граф. – К тому времени вы доставите ее обратно, Фрэнсис?

– Да, сэр, – пообещал молодой человек и, взяв со стола в холле подсвечник с горящей свечой, повел девушку по лестнице в длинную галерею на верхнем этаже.

Они поднимались рядом, молча, не касаясь друг друга. Когда они оказались в галерее, лорд Фрэнсис зажег две свечи в настенном подсвечнике и поставил свою свечу на стол.

– Мы должны поддерживать видимость влюбленности. Нельзя же было после проявления такой братской заботы сказать, что мы не хотим оставаться вдвоем, верно, Софи? К тому же за весь вечер у нас не было возможности обменяться и парой слов. О Боже, – вздохнул он, опускаясь на банкетку у стены. – Что будем делать дальше?

– Маме и папе нравится, когда мы все трое вместе. – София рассматривала портрет, висевший рядом с одним из настенных подсвечников. – Так сказала мама. После нашей свадьбы они будут иногда приезжать к нам вместе, просто чтобы побыть с нами. По-моему, это лучше, чем ничего, но я не думаю, что они когда-нибудь снова будут жить вместе. Прошло столько лет, Фрэнсис. Почти половина моей жизни.

– После нашей свадьбы, – повторил он.

– Да. – Обернувшись, она посмотрела на жениха. – Нужно еще раз все как следует обдумать, не так ли?

– Это похоже на стократное преуменьшение. Боже, Софи, собрались родственники, у всех праздничное настроение, и никто не делает даже малейшего намека на возможную несовместимость между нами, вспоминая о наших детских отношениях. Я начинаю понимать, что должно чувствовать попавшее в западню животное.