– Что касается меня, то я не намерена выходить замуж, – сообщила леди София Брайен. – Никогда. – Покручивая над головой желтый зонтик от солнца, она смотрела на Темзу, искрившуюся в лучах майского солнца.

Это заявление прозвучало весьма вызывающе, если учесть, в какой обстановке оно было сделано: во время приема в саду у леди Пинкертон в Ричмонде компания молодежи отдыхала на берегу реки, и, кроме Софии, там присутствовали три великосветских молодых джентльмена и две девушки; одна – близкая подруга Софии, а другая – величайшая из сплетниц младшего поколения, и ее стараниями еще до вечера весь Лондон, включая и отца Софии, будет знать только что сказанное. Отлично понимая, что отец привез ее в Лондон на первый светский сезон, несомненно, с намерением подыскать для нее мужа, хотя ей еще не исполнилось восемнадцати, София все же высказала свое мнение.

– Тогда, леди София, нет смысла дольше оставаться в городе, – отозвался Питер Хатауэй. – И мы, джентльмены, тоже можем паковать вещи и возвращаться домой. – Он поморщился, поймав на себе взгляд лорда Фрэнсиса Саттона, – тот лежал на траве, опираясь на локоть и положив подбородок на руку, и жевал травинку, а при этих словах выразительно поднял одну бровь. – Это, конечно, не относится к мисс Максвелл и мисс Брукс-Хайд, – поспешно добавил Питер.

– Но почему, леди София? – спросила Дороти Брукс-Хайд. – Неужели вы предпочитаете оставаться старой девой и всю жизнь зависеть от ваших дальних родственников-мужчин? У вас ведь даже нет братьев.

– Такого не будет, – ответила ей София. – Когда мне исполнится двадцать один год, я получу наследство и обзаведусь собственным домом. Окружу себя самыми интересными людьми, и замужние леди будут мне завидовать.

– И в придачу, Софи, повесишь на себя ярлык «синий чулок», – выплюнув изо рта травинку, заметил лорд Фрэнсис. – Это не твой стиль.

– Чепуха. Фрэнсис, на тебя противно смотреть, когда ты весь в этой траве.

– Можешь отряхнуть ее с меня. – Подмигнув девушке, он взял в рот новую травинку.

– Неудивительно, что в последние годы тебя частенько называют шалопаем, – парировала леди София.

– София! – одернула ее мисс Синтия Максвелл, спрятав лицо за зонтиком, чтобы джентльмены не заметили, как она покраснела.

– Действительно, леди София, – вступил в разговор сэр Мармадьюк Лейн, – нельзя так легко относиться к замужеству. Наше общество и будущее всей человеческой расы зависит от того, какие браки мы заключаем. Я бы с уверенностью сказал, что обзавестись семьей – долг каждого из нас.

– Глупости! – Такова была реакция леди Софии на эту довольно высокопарную речь. – Почему нужно отказываться от своего будущего счастья только из чувства долга?

– По-моему, счастье и есть замужество, рождение детей, – возразила Дороти. – Что еще, кроме этого, существует для женщины? – Ища поддержки, она взглянула на лорда Фрэнсиса, но тот был увлечен поиском очередной травинки, которую намеревался отправить в рот.

– Замужество не приносит ничего, кроме несчастья, – пылко воскликнула София. – Когда первая романтическая искра гаснет, не остается ничего, абсолютно ничего. Муж может вернуться к своему прежнему образу жизни, а у жены нет возможности ничего изменить, сделать что-либо значительное. И избавиться от брака тоже нельзя, разве что каждую ночь молиться о кончине супруга, Премного благодарна – не желаю, чтобы нечто подобное произошло со мной!

– Но, София, не все же браки столь несчастливы, – попыталась урезонить ее Синтия. – Большинство пар довольны жизнью друг с другом.

– А вот брак моих родителей сплошное несчастье. – Глядя вдаль, София ожесточенно вертела в руках зонтик. – Мама почти четырнадцать лет не покидает Раштон, и за все это время ноги моего отца там ни разу не было.

– Я осмелился бы предположить, что причина этого – страшное упрямство, – осторожно сказал мистер Хатауэй. – Я не знаком с вашей матушкой, леди София, но могу представить себе, что ваш отец упрям донельзя. Однако им не следовало бы затягивать ссору так надолго. Они были несчастливы вместе?

– Откуда я знаю? Мне было всего четыре года, когда они расстались, и я едва помню то время, когда все мы жили одной семьей.

– Им необходимо уладить свои разногласия, – поддержал приятеля сэр Мармадьюк. – На склоне лет они должны находить успокоение друг в друге.

Сэр Фрэнсис фыркнул, а мистер Хатауэй, усмехнувшись, заметил:

– Лейн, я не знаком с графиней, но могу поспорить – Клифтону было бы не слишком приятно услышать, что он впал в детство. Нельзя ли придумать какой-нибудь способ свести их вместе, леди София?

– Зачем? Чтобы они снова поссорились и расстались?

– Быть может, этого и не произойдет, – возразил молодой человек. – Быть может, им будет приятно снова увидеться друг с другом.

– Конечно, – вставила Дороти, – женщины стареют гораздо быстрее, чем мужчины, и он, возможно, будет поражен, увидев, как изменилась жена…

– Мама красавица! – с горячностью возразила София. – Она гораздо привлекательнее, чем… – Девушка не закончила сравнение. Она имела в виду леди Монингтон, которая была любовницей отца, хотя оба не афишировали свои отношения. София нисколько не сомневалась, что ее мама в десять, в сто раз привлекательнее той женщины.

– Тогда вы должны попытаться свести их вместе, – посоветовал мистер Хатауэй, – ведь в конечном счете это могла быть просто глупая ссора.

– Да, но как же это сделать? – с раздражением спросила София.

– Скажи маме, что ты хочешь, чтобы она приехала сюда на светский сезон, – предложила Синтия. – Вполне понятно, что тебе захотелось быть рядом с ней во время первого выхода в свет.

– Папа спрашивал меня, с кем я хочу выезжать и свет. Если бы я ответила «с мамой», он не остался бы в городе. Мне пришлось выбрать его. Во всяком случае, я не уверена, что мама согласится приехать. Она слишком долго прожила в провинции.

– Софи, тебе нужно, чтобы с тобой произошла какая-нибудь скандальная история, тогда она забеспокоится и приедет. Выбери в женихи кого-нибудь, совершенно неподходящего, и убеги с ним, – предложил лорд Фрэнсис.

– О, Фрэнсис, будь посерьезнее, – рассердилась София. – Зачем мне с кем-то бежать? В итоге меня заставят выйти за этого типа замуж, а мама и папа, возможно, так и не помирятся. Это самая большая глупость из всего, что мне приходилось слышать.

– Тогда изобрази пылкую страсть к кому-нибудь, совершенно не устраивающему твоего отца. Откажись слушать папины доводы, пригрози убежать, если он не согласится. Будь упрямой. Вы, девушки, это умеете. Он в раздражении пошлет за твоей матерью прежде, чем ты об этом узнаешь.

– Вероятнее всего, он отправит меня обратно в Раштон. Но я была бы очень рада, если бы мы сменили тему. А все-таки, с чего начался разговор?

– Мы строили догадки, кто с кем будет помолвлен или кто на ком женится к концу сезона, – ответил мистер Хатауэй. – Не можете ли вы, леди София, обручиться с кем-нибудь, кого ваш отец не одобрит, однако не захочет безоговорочно отвергать? Не можете ли вы поставить его перед проблемой, для решения которой ему потребуется посоветоваться с вашей мамой?

– Может быть, с одним из герцогов? – насмешливо предложила София.

– Возможно, с одним из друзей вашего отца? – задумчиво предложил молодой человек. – Или с сыном одного из его друзей. С кем-то, кого он не слишком хотел бы видеть мужем собственной дочери, но в то же время кому не хотел бы отказывать из-за своего друга. Например, это мог бы быть младший сын со слегка запятнанной репутацией.

– Кто-то упомянул мое имя? – оживился лорд Фрэнсис. – Софи, ты должна разыграть великую страсть ко мне. Мой отец придет в восторг, мать будет обнимать меня до второго пришествия, а Клифтона хватит апоплексический удар.

– Что за нелепая идея, – отмахнулась девушка.

– В этом что-то есть, – глубокомысленно протянул лорд Хатауэй. – Между Клифтоном и герцогом Веймаутом давным-давно существует тесная дружба, не так ли? А Саттон именно тот тип молодого человека, о котором я только что говорил.