«Очень утомительный вечер, – решила Джулия, когда профессор наконец закончил обход и удалился в сопровождении своих коллег и старшей сестры. – Похоже, он оставит меня тут и даст потеряться». Джулия мечтала о чашке чая – нет, скорее, о целом чайнике! От этих мрачных мыслей ее отвлекло похлопывание по руке. Появилась сестра, которая сопровождала ее весь этот день.
– Чаю? – спросила она. – Мы будем рады видеть вас в гостиной для сестер.
– О, я была бы счастлива. – Джулия улыбалась до ушей. – Но не должна ли я сообщить профессору ван дер Дрисме?
– Но он и устроил для вас чаепитие с нами.
– Правда? В таком случае я могу пойти.
Общежитие медсестер примыкало к больнице – современный корпус, построенный позади главного здания. Джулию привели в просторную удобную комнату, полную молодых женщин в форме.
Они тепло приветствовали вошедшую, называя свои имена, расспрашивая, понравилось ли ей посещение больницы, затем усадили в мягкое кресло и предложили чай.
– С молоком и сахаром, точно как просил профессор ван дер Дрисма, – объяснила симпатичная девушка. – Английский чай, сказал он нам, и должен быть кекс, а не маленькое печенье.
– О, так и сказал?
Джулия чувствовала свою вину, и не зря – пока она злилась, думая, что профессор о ней не заботится, он вспомнил о печенье. О боже…
Она выпила несколько чашек чая, съела кекс – boterkoek, похожий на пирог с мадерой, только более маслянистый и без лимона – и ответила на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. Все здесь говорили по-английски, одни лучше, другие похуже, а некоторые девушки бывали в Англии в отпуске. Час прошел в приятной беседе, пока кто-то не взглянул на часы, и Джулию не стали выпроваживать под хор прощальных слов.
– Нельзя заставлять профессора ждать.
За этим последовал новый хор «тот зинс».
– Это означает «до скорой встречи», – объяснила провожатая, спеша вверх и вниз по коридорам, точно белый кролик из «Алисы в стране чудес».
Джулия догнала ее в лифте:
– Вы все так боитесь профессора?
– Боимся? Нет-нет, мы его очень любим и делаем все, чтобы его порадовать.
Джулия моргнула. Таким своего начальника она до сих пор не знала. Надо постараться и вспомнить об этом в следующий раз, когда он остудит ее ледяным взглядом.
Она собрала свои блокноты и распечатки, взяла жакет и вслед за медсестрой двинулась к выходу. Профессор уже стоял тут – разговаривал с бородатым мужчиной и, судя по виду, в ближайшее время беседу прерывать не собирался. Однако едва женщины подошли, оглянулся:
– Готовы? Вы ничего не забыли?
Ван дер Дрисма сказал что-то по-голландски сестре, пожал ей руку, затем попрощался с пожилым джентльменом и подождал, пока тот сожмет ладонь Джулии и сообщит, мол, надеется на новую с ней встречу.
– Вы ничего не видели в нашем чудесном городе, мисс Бекуорт. Как жаль, что у Саймона нет времени провести для вас экскурсию.
Джулия мазнула ресницами по щекам и вновь подняла глаза к усатому лицу мужчины.
– О, я здесь для работы, – скромно сказала она. – Но надеюсь однажды вернуться и погулять сама по себе.
– Моя дорогая юная леди, уверен, сами по себе вы надолго не останетесь.
Джулия очаровательно улыбнулась:
– Что ж, полагаю, я могла бы взять кого-нибудь для компании. – Профессор кашлянул, и она быстро добавила: – Боюсь, я теряю время. Я должна попрощаться… нет, как вы говорите? Тот зинс.
Придержав для Джулии дверцу автомобиля, ван дер Дрисма перекинулся еще парой слов с коллегами и тоже забрался в салон.
– Куда теперь? – беспечно спросила Джулия.
– В Гронинген. Мы пробудем там завтрашний день и большую часть послезавтрашнего. А затем вернемся в Лейден, где я должен осмотреть пациентов. Вы снова переночуете у мефру Шатт, и на следующий день мы вернемся в Англию.
– Думаю, вы устали, – заботливо заметила она. И не удивилась, когда профессор не ответил.
Они уже выезжали из Амстердама, когда он сказал:
– Посмотрите на карту. Мы движемся на северо-восток в Гронинген. Первый город – это Наарден, затем Амерсфорт. Сразу за Хардервийком мы остановимся перекусить. Очень жаль, что у нас нет времени воспользоваться менее загруженными дорогами. Боюсь, весь день придется тащиться по шоссе.
Спустя минут сорок профессор свернул на боковую дорогу, что вилась через лес.
– У нас был тяжелый день. Мы заслужили неспешный ужин.
После чего проехал между двумя каменными столбами к отелю, окруженному деревьями и кустами.
Джулия огляделась вокруг. Место выглядело великолепно, и она надеялась, что ее одежда здесь придется ко двору. Однако профессор не дал ей ни минуты на раздумья – сразу повел к дверям, внутри указал на дамскую комнату и сказал, что будет ждать в фойе.
Под ледяной маской учтивости он скрывал нетерпение, и Джулия ускользнула, намереваясь управиться максимально быстро. Уборная оказалась просто роскошной: полная зеркал и бледно-розовых раковин, с разномастными флакончиками и туалетными принадлежностями на полках.
Джулия решила, что, располагая временем, здесь можно вымыть волосы, сделать маникюр и испробовать различные помады… Настоящее искушение, но нельзя заставлять профессора ждать.
Элегантный ресторан был почти забит, однако метрдотель все же проводил их к чудесному столику у окна с видом на маленькое озеро, полускрытое деревьями.
– О, очень мило. Вы часто здесь бываете?
– Время от времени. Не хотите ли выпить шерри, пока мы ждем заказ?
«Его манера общения, – с тоской подумала Джулия, – совершенно не отличается от той, в которой он диктует письма, сидя за столом».
– Пожалуйста.
Джулия взяла предложенное меню – очень длинное, а цены заставили ее побледнеть. И все же, если ван дер Дрисма может себе это позволить… С другой стороны, из уважения к его карману стоит выбрать не слишком дорогие блюда. Суп и омлет.
Мысленные расчеты Джулии прервал тихий голос профессора:
– Для начала великолепно подойдет коктейль из лобстера под соусом из шампанского, а затем… как насчет утки в апельсиновом соусе? Конечно, это лишь предложение.
Предложение, на которое она с большой радостью согласилась и сидела молча, оглядываясь по сторонам, пока ван дер Дрисма совещался с сомелье. Прекрасно одетые женщины, явно процветающие мужчины. Приятно посмотреть, как живут другие.
Лобстер оказался именно таким, как говорил профессор. О винах Джулия знала немного, но предложенное ей белое оказалось вкусным, бледным и сухим. Она пила его потихоньку, как и профессор. Утка, поданная в апельсиновом соусе с нарезанной соломкой картошкой и зеленью, аппетитно хрустела на зубах.
За едой пара вела беседу. Это был не оживленный разговор, а легкая, ни к чему не обязывающая болтовня – и ни слова о дневной работе. Джулия с легким сердцем уделила внимание пудингу из тоффи.
За кофе долго рассиживаться не стали. Наступил вечер, а ведь, по словам профессора, им предстояло проехать еще больше восьмидесяти миль.
– Полтора часа езды, – заметил он, открывая для Джулии дверцу автомобиля.
Сейчас было уже слишком темно, чтобы разглядеть что-то на открытой местности, но когда ван дер Дрисма сбавил скорость, проезжая по шоссе через несколько деревень, Джулия вытянула шею, пытаясь увидеть как можно больше. Дорога шла в обход крупного города, ярко освещенного и забитого местным транспортом. Когда они доехали до Ассена, профессор сообщил:
– Уже недалеко. Мы поедем прямо в больницу. Там вы поспите и завтра утром присоединитесь ко мне на семинаре. Международном.
– Надеюсь, там все будут говорить по-английски?
– О, да, с множеством акцентов.
Гронинген встретил их очаровательным сиянием фонарей. Профессор двинулся прямо в центр города, минуя сначала одну площадь, затем другую.
– От этих площадей расходятся все главные проспекты, – объяснил он. – Больница расположена дальше по этой улице.
Это оказалось великолепное здание с просторным холлом, где Джулии не позволили задержаться. Ван дер Дрисма поговорил со швейцаром и подошел к ряду лифтов, увлекая ее за собой.
