Я взглянул на Дженни, она покраснела.

— Конечно, все обернулось не так как мы ожидали, — продолжила женщина, — в зарослях крапивы был большой и желтый круг из лютиков, который я когда-либо видела, должно быть его сделала феи для нее. Это должно было принести удачу тому, кто войдет в него. Но мы не получили ничего!

Феи и маленькие эльфы были просто суеверным бредом, но я не стал тратить свои силы чтобы сказать им об этом. С меня уже было достаточно этой компании. Я знал, что мне можно забыть о моих гинеях. Они слишком бедные, чтобы дать даже символическую плату за обучение Дженни.

— Хорошо, я рассмотрю ситуацию, — сказал я. — Сначала Дженни должна пройти тест, чтобы увидеть готова ли она стать моей ученицей. Если она пройдет его, я снова вернусь к вам.

На этом я окончил наш разговор, и попрощавшись с ними я медленно покинул дом. Дженни следовала позади меня.

— Ты солгала мне, — сказал я обвиняющее. — Ты на самом деле не седьмая дочь седьмой дочери?

— Я не лгала! — возмутилась она.

— Как ты можешь такое говорить? — огрызнулся я. — Ты даже не знаешь, кто твои настоящие родители.

— Мои настоящие мама и папа умерли. Но я знаю, кто моя мама, — сказала Дженни, опустив голову. — И я знаю, что у меня есть шесть сестер.

— Ты хочешь сказать мне, что ты знаешь свою настоящую маму, а твои приемные родители — нет?

— Да. Моя настоящая мама пришла ко мне около трех лет назад. Она объяснила мне, почему бросила меня.

Я молча уставился на Дженни. Она сказала правду?

— Так почему же?

— Потому что мой отец скоропостижно скончался, и она жила в бедности. Слишком много ртов, ситуация не становилась лучше. Она была слишком гордой, чтобы попросить кого-то принять меня. Так что она оставила меня там, где меня кто-то бы нашел.

— Почему она искала тебя после всего этого?

— Потому что она умирала. Доктор сказал, что ей осталось максимум несколько недель. Она пришла ко мне, чтобы сказать, что я седьмая дочь седьмой дочери. Сказала, что я могу видеть умерших. Она тоже была седьмой дочерью седьмой дочери, и она не была готова к этому. Это почти свело ее с ума, потому она пришла ко мне, чтобы рассказать все. Чтобы я была готова к тому, что могу увидеть.

— Я тоже видел мертвых с детства, — сказал я ей. — Сейчас тебе пятнадцать, значит когда приходила мама, тебе было двенадцать. Тогда с тобой не происходило ничего странного?

— Я слышала шепоты в темноте, и словно кто-то прикасался ко мне холодными пальцами. Но я решила что все это игры моего воображения. Моя мама говорила, что оно не станет настоящим, пока мне не исполнится как минимум тринадцать. Возможно, здесь все происходит не так как у седьмого сына.

Я кивнул… Вполне возможно, но я должен был в этом убедится. Если мама Дженни умерла, я возможно смогу поговорить с ней, чтобы узнать говорит ли она правду. Это будет тяжело. Мне было не с кем посоветоваться.

— Как звали твою маму, и где она жила?

— Она этого мне не сказала.

Я вздохнул. Если девушка говорит правду, то ее сестер будет найти так же сложно как иголку в стоге сена. В ее доме сейчас может жить кто-то другой, и несомненно, у старших сестер есть свои дети.

Я задумался над тем, могу ли ей доверять.

Я пожал плечами. Я должен был это выяснить. Она пройдет тест. Если она действительно седьмая дочь седьмой дочери, то сможет это. В то время как другие люди слышат там просто скрипы и чувствую себя неловко, седьмой сын седьмого сына чувствует там присутствие призраков. Если у нее действительно есть похожие силы, она сможет почувствовать то же самое.

— Мы пойдем в Хоршоу, — сказал я ей. — Ты пройдешь тот же самый тест, который проходил я, когда мой учитель взял меня к себе в ученики.

— Не скажу, что с нетерпением жду этого, — сказала Дженни, — но я буду стараться. Хуже того что сделал со мной зверь, подвесив за ноги к потолку, я думаю не случится там.

Она была права, но в дереве у нее не было возможности сбежать. Прежде всего я должен узнать, может ли она слышать неупокоенные души. И не сбежит ли она из дома. Если она сбежит при первых признаках опасности — взять ее в ученики будет не лучшим решением.

Я протянул Дженни свою сумку.

— Теперь ты будешь ее носить, — сказал я ей. — Это одна из обязанностей ученика.

Я был способен и сам нести свою сумку, но таковы были традиции, которые перенял Джон Грегори от своего учителя Генри Хоррокса и передал мне.

Она улыбнулась, но улыбка исчезла из ее лица когда она взяла ее в руки и ощутила вес.

— Что там внутри? Кухонная раковина? — спросила она. — Когда я у меня будет свой посох и сумка?

— Пройди испытание, и я дам тебе посох на время, пока не сделаем для тебя новый… Кстати, — злорадно сказал я. — ведьмак оставляет за собой право дать прозвище своему ученику. Какое бы ты предпочла для себя? Есть три варианта: Фея, Лютик, или Крапива?

Она не ответила. Очевидно, не оценила мое чувство юмора.

Я сурово посмотрел на нее.

— Теперь давай — следуй за мной и не бездельничай. Нам нужно пройти много миль прежде чем солнце зайдет.

Дженни гневно посмотрела на меня и у нее на лице промелькнула досада. Она была гордой, и ей не понравилось, что я с ней так разговариваю. Но она ничего не ответила. Я сказал ей, чтобы она не бездельничала — и я мысленно улыбнулся. Это одно из выражений, которое всегда использовал Джон Грегори.

Разумеется, Дженни не видела моей улыбки. Я взял бодрый темп ходьбы, оставляя ее идти в нескольких шагах позади. Так тоже всегда делал мой учитель. Возможно, он делал это, чтобы показать, что он спешит, но было определенно нелегко идти в ногу, когда несешь тяжелую сумку. Я очень хорошо это знал.

Я делал все это, не задумываясь, просто следуя по стопам своего учителя. Но я знал, что мне предстоит разработать свой план работы. Я понимал, что с первым учеником должно быть труднее всего. После этого, все должно пойти значительно проще.

По крайней мере, я на это надеялся!

Мы достигли шахтерской деревни Хоршоу, как раз когда начало темнеть. Я ускорял шаг время от времени, чтобы увериться, что мы доберемся до наступления темноты. Я уверен, что Джон Грегори делал так со всеми своими учениками, которых подвергал испытанию.

Я видел гору шлака на холме, возвышающемся над городом, и большое деревянное колесо, обитое железом. Раньше его использовали, чтобы управлять подъемником, спускающегося в шахту. Он доставлял рабочих в угольную шахту, чтобы они могли приступить к работе. Когда мой учитель привел меня сюда, мы встретили группу шахтеров, отправлявшихся вверх по холму на ночную смену. При виде ведьмака с учеником, они перестали петь и перешли на другую сторону дороги, избегая нас.

Сегодня, узкие мощеные улицы были пустынными, а когда мы добрались до подножья холма, они превратились в цепь пустующих домов с выбитыми и заколоченными окнами. Я хорошо помнил это место, но в последний раз, когда я видел его, вывеска, державшаяся на одном старом гвозде, обозначала улицу как Блеклый переулок. Теперь, похоже, она пропала.

Последний дом, стоящий на углу, рядом с заброшенным амбаром было то, куда мы направлялись. Номер тринадцать висел на его двери.

— Это здесь, — сказал я Дженни и вставил ключ в замок.

Зайдя внутрь, я зажег свечу и протянул ее девочке. В небольшой жилой комнате ничего не изменилось. Она была пустой, не считая кучи грязной соломы на полу рядом с окном. Желтые занавески были выгоревшими, и вся комната была полна паутины.

Дженни поставила мою сумку на пол и посмотрела вперед, широко раскрыв глаза.

Внезапно, по моей спине пробежал холодок — предупреждение, когда седьмой сын седьмого сына приближался к существу из тьмы. Скоро мертвые пробудятся. Сможет ли Дженни увидеть и услышать их? Будет ли она достаточно храброй, чтобы столкнуться с ужасной сущностью?