- Ничего мне от вас не надо, - зло ответила я, - вы забрали у меня все, вот и подавитесь на здоровье. Вы опаиваете весь город дурью, из-за вас последние деньги моей семьи уходят в ваши карманы. Вы мне отвратительны.
Сверху послышался звон разбитой посуды. Неужто дошло до скандала? Не ожидала от этой парочки, мне казалось, что их ничем не вывести из равновесия. Впрочем, как оказалось, прежде я не была знакома ни с трезвой Виролой, ни с трезвой Винкой, откуда мне знать, на что они способны.
- Я думал, ты умнее, - снова улыбнулся Бадан, - может, выслушаешь? У меня не так много времени, но чисто из уважения к твоей смелости я могу кое-что для тебя прояснить.
Я усмехнулась и расположилась за столом напротив Наставника.
- Валяйте. Извините только, нечего предложить вам выпить, кроме средства от поноса, мы что-то много наготовили.
- Ценю твое чувство юмора. Видишь ли, дочерь моя, ты думаешь, что Храм - зло, и я могу тебя понять, ведь ты воспитана в язычестве. Нет-нет, не надо со мной это обсуждать, просто прими это как факт. Ваши боги, как и Хранитель, защищают тех, кто нуждается, но всегда ли им это удается? Так много людей просят их милости, так много больных и бедных, неужели тебе не хотелось бы немного помочь всевышним? Конечно, если душа твоя не очерствела, ты протянешь ближнему руку помощи. Но часто ли ты это делаешь? А ведь наш Храм кормит бездомных и дает им кров в непогоду. Ты знаешь, дочерь моя, что бы они сделали, если бы в их животах не плескалось храмовое вино и бесплатная похлебка? Они бы вошли в дом твой и надругались над тобой, и забрали все, чтоу тебя есть ценного. Нашими руками Хранитель оберегает тебя от лихих людей и от дурных мыслей. Пожертвования не отправляются в наш карман, они отправляются на спасение. Посмотри на мою одежду - она лишь укрывает стыд, и ты не увидишь на ей золотых цепей и кружев, обвивающих грудь королевы, да продлятся дни ее. Разве плохо, что мы делаем людей немного добрее и отзывчивее? Тебе и самой бы не помешало...
- Хватит! - воскликнула я, - довольно ваших речей, я знаю, к чему вы клоните и что вы пытаетесь сделать. Я знаю, как южные лекари-шарлатаны гипнотизируют людей, а потом грабят их... Вы ведь и мою Винку так околдовали, да?
- 'Мою Винку'? О, бедная девочка так молилась, чтобы сестрица впустила ее в свое сердце. Она всегда хотела, чтобы ты приняла ее. Видишь, как Хранитель исполняет искренние желания? Но, как я полагаю, вы сблизились только из-за ее чудных талантов?
Со второго этажа донесся вопль 'ЕРЕТИЧКА! БЕЗБОЖНИЦА!'. Я вздрогнула и умоляюще посмотрела на Наставника - неужели он ничего не предпримет? Ведь в случае чего я не смогу разнять драку, а он все же мужчина, надеюсь. Но нет, Бадан всем видом показывал свое безразличие к происходящему. Казалось, его волновали только мои слова, а творящееся над ним же потенциальное смертоубийство никак не тревожило его святую головушку.
Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Бадан уважительно молчал, и на губах его играла самодовольная улыбочка, какую нечасто увидишь в сочетании с псевдобогоугодными речами. Да, сволочь еще та, да и остались ли еще в этом городе действительно благонравные люди?
Кстати, о сволочах... В самом деле, а что я теряю? Две трети моей жизни находятся в коготках Вальвеса, треть - в загребущих лапках храма. Даже осужденному на казнь предоставляют последнее желание, а я-то чем хуже?
Я облизнула пересохшие губы и сжала край передника.
- У меня есть встречное предложение.
Лицо Наставника приобрело такое довольное выражение, словно ему только что в жертвенную чашу отсыпали пару мешков золота. В слитках, без маркировки королевского двора.
- Я слушаю, дочерь моя.
- Мы не будем платить. Но мы будем варить храмовое вино. Только для вас, не продавая его никуда и никогда. А вы не будете нам мешать вести свои дела.
Бадан удивленно поднял брови и уставился мне прямо в глаза, и я в кои-то веки не стала отводить взгляд. На несколько секунд в комнате воцарилась тишина, и даже со второго этажа не слышно было ни звука - ни шагов, ни падающих предметов.
- Нагло, - наконец ответил Наставник.
- Ну перестаньте, вы ведь не просто так сюда пришли. Нас что-то выдало, и если бы действительно хотели только денег, вы бы не стали меня слушать. Ну что, права я?
- Вот теперь умная девочка. Правда, я думал изменить свои условия немного позже, как только начнет цвести Девичий Стыд. Думаю, ты уже убедилась, что лучше использовать свежие ингредиенты, если, конечно, ны не наврала, что у вас ничего не вышло.
Я провела носком башмака по полу, задевая остатки травинок. Хрустнул сушеный стебелек укропа.
- Вы ведь не скажете, что нас выдало?
- Увы. Тайна исповеди, дочерь моя. Да и зачем это тебе, все равно ты уже ничего не сделаешь, - Бадан поднялся и вежливо поклонился, - так значит, ты согласна, как ты выразилась, опаивать большую часть города ради общего блага?
- С одним условием, Наставник. Общее благо не должно касаться моей семьи.
- Разумное решение. Хочешь, чтобы я что-то с этим, - он ткнул пальцем в потолок, - сделал?
- Пожалуйста. Если сможете, - я обезнадеженно опустила голову на сложенные на столе руки.
- Я-то смогу, - ответил Наставник, - а вот ты... Ты старайся.
И я старалась.
Под охи и вздохи Виролы мы (Винка, пара нанятых мальчишек и мои ценные рекомендации) застелили пол в бывшем торговом зале старым тряпьем, натаскали земли и посеяли нашу первую грядку травок. Погода в Литече не позволила бы нам заниматься посадками прямо во дворе, но я надеялась, что под крышей капризные растения, привыкшие к теплым холмам и долинам Ястрада, все же выживут. Семян у нас было немного, так как нам приходилось рассчитывать только на случайные остатки, которые попадают в контрабандные тюки от Вальвеса, и что-то подсказывало мне, что не стоит пока сообщать торговцу о том, что его услуги вскоре могут стать ненужными.
Через несколько месяцев наша маленькая полянка в доме успешно зазеленела, и мы с радостью переложили уход за ней на плечи Виролы, которую Наставник Бадан все же убедил в богоугодности нашего дела. Все, что могло цвести и пахнуть, включая плесень на стенах, тем и занималось, а если и не занималось, то усиленно к этому готовилось.
Денег выходило совсем немного, куда меньше, чем я рассчитывала, но в нашем доме снова завелись румяные булочки по выходным, а похлебку мы все чаще варили на мясном бульоне, сдабривая ее лично выращенными травками. Я перестала походить на обтянутый кожей скелет, и мир уже не казался мне таким враждебным. После особо удачной партии лекарств Вальвес, избавленный от недуга, подарил мне новенькую трость из какого-то прочного дерева, мы смогли купить мне пару новых платьев, так что пребывала я в на редкость приятном расположении духа, прямо как Винка после праздничной молитвы.
А уж сама Винка успела развернуться! Память у нее по-прежнему была отвратительная, но с моей помощью она вполне справлялась даже с самыми сложными снадобьями. За смешные деньги мы приобрели у заезжих южных купцов целую батарею различных сосудов и отгородили половину кухни под наши эксперименты, во внутреннем дворике на зависть соседям булькал перегонный куб, и вскоре наш ассортимент лекарств пополнился спиртовыми настойками для поправки здравия как физического, так и духовного. Больше всего им обрадовался, конечно же, Вальвес, но радость его была недолгой - настойки хоть и исправляли его паскудное настроение, но попутно возвращали как боль в животе, так и запах. К чему скрывать, что в душе я каждый раз злорадно хихикала, сгружая ящик с настойками на телегу...
