Лучше бы шмякнула свое очередное 'Воздастся тебе'. К этому я хотя бы была готова.
Мне, наверное, стоило пойти за ней, но без трости, потерянной из-за похоронщика и моей вспыльчивости, я старалась избегать лишних подъемов.
Я скинула ботинки - правый нормальный, левый на неуклюжей платформе - и разлеглась на скамье. До вечера занять себя было абсолютно нечем, кроме Справочника, но на сегодня с меня уже хватило травничества.
Эх, занять бы сейчас себя обедом...
Мысли о еде настроения мне не прибавили, и я уже подумывала навестить Вальвеса раньше обозначенного времени, а заодно и выпросить у него еще картошечки в счет аванса, но нечего было и рассчитывать донести тяжелый ящик без помощи. Очень надеюсь, что эта его баба притащится без телеги, я хоть посмеюсь.
Проблемным в этом раскладе было все - начиная с явно устаревшего Снадобника и заканчивая мутными делишками Вальвеса. Я даже не представляла, сколько денег я ему уже должна и сколько я получу, а ведь в мои планы входило и переоборудование нашей старой лавки под настоящую лабораторию с котелками и бутылочками, как у самых настоящих алхимиков. Больше всего меня волновала свежесть трав и их правильный сбор. Хоть первая партия и прибыла в достойном виде, мы умудрились запороть дурманящее зелье, да и в качестве противочахоточного настоя я не была уверена. Некоторые рецепты Снадобника предусматривали использование латуни и железа, которые достать можно было без особых проблем, а вот с золотом и серебром придется повертеться. Не то чтобы золотые монеты не были в ходу, но даже мы (между прочим, весьма успешные когда-то лавочники!) в лучшие времена рассчитывались максимум кучей серебра по курсу с золотыми, а золотая 'Птичья лапка', которая мне так удачно попалась под руку, Винке досталась вообще в наследство. В Ястраде с мамой рассчитывались едой, медью и бронзой, а серебро я встречала разве что в виде мелких нарезанных кусочков на дне очередной бутылочки со снадобьем. В общем, я не могла выбрать для снадобничества более неподходящего места и более неподходящего исполнителя.
Отметив для себя необходимость в знакомстве с местными алхимиками, я села, подтянув колени к подбородку, и принялась вслушиваться в происходящее на втором этаже. На широкомасштабный скандал я не рассчитывала, но и к полной тишине была не готова - либо Винка не стала ничего говорить, либо все прошло гладко. И в этом я сомневалась куда больше...
Через несколько минут я уже совсем было решилась присоединиться к обсуждению, ведь Винка могла все испортить, но тут в дверь кто-то настойчиво постучал. Держась за стену, я потащилась открывать, ругая Вальвеса на чем свет стоит - больше я никого не ждала.
- Странный какой-то у вас вечер, - буркнула я, пиная дверь.
Лучше бы это был Вальвес. Но нет, передо мной стоял любимый Наставник Винки. Кажется, Бадан его зовут?
Ох, давно я не встречала таких ярких карих глаз. В Исте чаще всего встречались серо- и голубоглазые, а Бадана можно было принять за ханвейца или моего земляка. Если, конечно, не обращать внимания на светлые, как у Винки, волосы, коротко остриженные по храмовому обычаю.
- Благословит тебя Хранитель, убогая дочерь Виролы Благой, - спокойно поприветствовал меня он. Хоть на том спасибо, визит похоронщика был куда менее приятным.
- И вас так же.
- Слышал я, что у вас тут чудеса творятся. Мертвая воскресла, ночью явилась к похоронщику и выпила из него всю кровь. В храм не является, подати не платит. Поведай мне, дочерь, уж не Разрушитель ли ее повел, не злой ли дух вселился?
В бархатном низком голосе Наставника слышалась откровенная ирония, от которой мне становилось все неуютней. И этот жуткий тип нравится Винке? Но красивый, конечно, куда симпатичнее угловатого Вальвеса. И не воняет, что немаловажно. И в дочери я ему уж никак не гожусь!
- Скажете тоже... Ее ранили, а ваш коллега немного поторопился. Мы смогли ее спасти с божьей помощью. Но она еще слишком слаба.
- Позволишь войти?
- Вы так говорите, как будто у меня есть выбор.
- У тебя, дочерь, всегда есть выбор - впусть в дом и в душу свою слово божие или же жить во тьме вечной.
Спорить мне не хотелось. Я неуклюже отошла от двери, впуская Бадана внутрь вместе с его словом божьим, но вопреки моим ожиданиям Наставник не отправился к Вироле, а молча сел за стол. Нижний край длинной коричневой рясы растекся по усеянному остатками травинок полу. Вот и оставляй уборку на последний момент...
- У вас тут хорошо пахнет, - многозначительно молвил он.
Как я и полагала. Запах на кухне выветриться не успел, и глупо было надеяться, что привычный служитель храма не распознает любимый дурманящий настой и остатки Девичьего Стыда на полу. Может, его визит поначалу и имел другую цель, но сейчас разговор пойдет совершенно не в нужную мне сторону, и я уже так просто не отделаюсь. Если вообще отделаюсь.
- Соседка принесла букет выздоравливающей... - ляпнула я, отворачиваясь. Стоило придумать что-нибудь поправдоподобней, причем как можно раньше. Ох, что теперь будет...
- Красивый, наверное, букет? - Бадан понимающе и очень тепло улыбнулся. Вот только от этой улыбки у меня кровь в жилах застыла.
- Да, очень, - нашлась я, - правда, пришлось выкинуть. Винка от него чихать сильно начала. И чесаться.
- Вот как? А лекарю вы не говорили?
Вот, значит, как? Пытаетесь со мной играть, дорогой Наставник? Неужто нас выдал запах, а не один жадный торгаш?
- Ну что вы... Никому не говорили, зачем людей тревожить.
Наставник встал и посмотрел на меня сверху вниз. Ну и длинный же он, однако!
- Дочерь моя, ты уж скажи своей соседке, чтобы она тщательней выбирала цветы для букетов. Мало ли, что опасное попадется. И сама в храм заглядывай на вечернюю воскресную службу. Делай пожертвования Хранителю за здравие матери своей и сестры, и воздастся вам за деяния благие.
Я вытерла со лба ледяную испарину. Хорошо же в Литече храмы дела ведут.
- И почем у нас нынче воздаяния?
- Не пристало девушкам так громко разговаривать, - покачал головой Наставник и тут же перешел на шепот, - Треть. Никакого обсуждения.
- Вы с ума сошли, Наставник. Это неразумно, вы оставляете меня ни с чем... Мне еще семью кормить! - воскликнула я.
Спокойствие Бадана пугало куда больше его слов, а от его ответа у меня подкосились ноги, и я едва успела ухватиться за край стола. Дело было даже не в словах и не в смысле, а в интонациях, внушающих то доверие и надежду, то страх и желание оказаться как можно дальше от этого человека. Змей, самый настоящий змей, разве что язык не высовывает.
- Никакого обсуждения цены, дочерь моя. Ни-ка-ко-го. Поверь, это очень мало. За твою жизнь, за жизнь твоей сестрички... Если не ошибаюсь, это ведь не твоя работа, а ее?
- Как вы догадались?
- У тебя волосы короткие и пальцы не изрезанные. Ах да... Я запрещаю вам варить храмовое вино, если ты понимаешь, о чем я.
- Понимаю. Что-нибудь еще?
Наставник побарабанил пальцами по столу, словно раздумывая.
- Молчание. Может быть, о чем-то хочешь попросить ты? Может, у тебя есть лучшее предложение? Мы все еще можем обсудить некоторые вопросы.
