Брайда опасливо оглянулась, будто ее мысли мог кто-то подслушать. О господах саламанкеро из гильдии прядильщиков старались не только не говорить, но и не вспоминать.

Отец, выпив кружку-другую сидра, любил вести умные беседы. Мол, с дукэ лучше не ссориться, и если тот косо смотрит на уличные драки, зачем ходить по кварталу со шпагой на перевязи? И раз саламанкеро в фаворе у светлейшего дукэ Дамиана, будь добр – заткни свое мнение за пояс. «И тогда, – вещал порядочно захмелевший Гайет, сжимая в руках недопитую кружку, – всем будет счастье. Надо знать правила, – многозначительно икал отец, – и следовать им».

Горожане не видели саламанкеро – те жили при дворце дукэ, скрытые от любопытных глаз толстыми стенами. Говорили, будто гильдия прядильщиков может многое – хоть Женаву в пепелище превратить, хоть деревьями море засадить, отвести туарскую напасть, справиться с мором. Но звезды упаси встать у них на пути – дукэ в подвалах тюремных сгноит, или того хуже – сами саламанкеро рассердятся, теней нашлют.

Встречаться с тенями Брайде не хотелось, но ради Маризы она была готова и на это. После неудачного набега за вишнями сестер тянуло к саду Лукена, как глупых рыб в невод. Там они и столкнулись нос к носу с тенью. У девушки выпрыгивало от ужаса сердце, а тень молча смотрела на нее, напитывалась страхом и постепенно превращалась в лысого старика. Полупрозрачный Лукен протянул дрожащую руку, вцепился в отмеченное шрамом запястье Брайды. «Чего хочешь? Кха, кха!» – прокаркал старик. В тот миг девушка отчетливо поняла – можно просить, что угодно, все исполнится. Но она не успела и рта раскрыть, на помощь, как всегда, пришла Мариза – вытолкала из переулка прочь. Брайда очнулась уже на пороге дома, прижимая к груди пустой кувшин – о молоке, которое надо было купить на рынке, сестры начисто забыли…

Брайда потянула на себя дверь, отряхнула ботинки от снега, вошла в дом.

– Где тебя тени носят? – отец посмотрел исподлобья, дикий огонек блеснул в глазах.

Мать сидела на высоком стуле у камина, безмятежно улыбалась. Девушка вздрогнула, опустила голову. Она не знала, на кого страшнее смотреть.

– На пристани была, – первый раз в жизни Брайда не пыталась соврать.

Будь что будет, выволочки она не боялась. Самое плохое уже случилось – Сестры нет. Нет рядом с ними, поправила себя девушка.

Гайет обмяк, сразу осунулся, глаза потухли. Наверное, тоже вспомнил Маризу, поняла Брайда.

– А ну-ка быстро на кухню, – невыразительно сказал отец, – у нас большой заказ от дукэ Дамиана, звезды его благослови…

Девушка облегченно вздохнула, стянула ботинки, примостила их у камина – пусть сохнут. Мокрая накидка осталась на спинке стула напротив окна. Брайда прошмыгнула на кухню, потянулась к переднику…

Тесто липло к рукам, узел платка давил на затылок, но ничего не поделаешь, надо терпеть. Заказ дукэ – дело серьезное. Не дай Кош волос упадет в тесто – отец лишится не только работы, но и головы!

Скоро Гайет придет с проверкой и обязательно к чему-то придерется – тут тесто рвется, там комками взялось. Но даже это не смогло бы испортить Брайде настроение. Полночи на кухне не прошли даром – она все придумала!

Страшней саламанкеро зверя нет? Как бы не так! Страшней бессилия зверя нет – вот это правда! Она не станет больше искать огонек на льду, надеясь на звездную удачу.

Отец ни за что бы не согласился с ее планом – он боится дукэ, боится нарушить правила. Вот Брайда и не будет никого спрашивать.

Девушка вынула из печи порцию румяных булок, улыбнулась, вдохнула пряный аромат – как же вкусно пахнет! Почему она не замечала этого раньше?

Испуганно крикнула картьяра, крылья ударили по витражам.

Анабелла резко встала, опрокинув стул, в два широких шага оказалась у окна, распахнула створки. Во внутреннем дворе возился ловчий, собирая порванную сеть.

Картьяра сделала круг над башней замка и нырнула в окно. Крепкие когти обхватили плечо – птица завозилась, устраиваясь поудобнее. Анабелла захлопнула окно от беды подальше. Стекла витражей соединились в алую розу.

Значит, дукэ решил с ней поиграть и приказал выловить картьяру. Правда, не учел одной особенности: птицы саламанкеро обучены выбираться из любых ловушек.

Анабелла вернулась в кабинет, рассеянно провела пальцами по узору столешницы, криво усмехнулась.

Дукэ хочет знать, чего она стоит без картьяры. Браво! Брависсимо! Только что же так мелко? Зачем тратить силы на птицу, если вот она, Анабелла, всегда перед вашим благородным носом! Берите, дукэ Дамиан, голыми руками, заодно и узнаете, хватит ли у негодяйки силенок выбраться с той стороны звезды.

Она выдохнула, пытаясь успокоиться. Подставила предплечье, и птица послушно перешла на руку, вопросительно наклонила голову.

– Тебе-то за что такое наказание?

Женщина погладила картьяру, привычно скользя по гладким перышкам. Птица многозначительно моргнула – мол, и не такое бывало, не тужи, хозяйка!

Картьяра определенно понимала в жизни больше, чем сама Анабелла.

Птицы считались подарком Чужака. Но коль скоро картьяры исправно носили сообщения, безошибочно находя адресата по всему подзвездному миру, Анабелла ничего не имела против. Пусть лентяи и бездари боятся неведомого. А ей некогда – слишком много работы. Отец там один, здесь она одна. И на Ферро нет надежды – только звезды знают, что взбредет в его буйную голову в решающий момент.

Птица нетерпеливо прокурлыкала, щелкнула клювом – мол, пора и весточку прочитать. Анабелла позволила картьяре сойти на стол, та с резким хлопком раскрыла крылья. Пальцы нырнули в складку-карман под правым крылом птицы – женщина вытащила записку.

Ана, ты нужна в Альбере, поторопись! Мы должны найти цитадель…

Цитадель?! Анабелла отложила письмо. Она не думала, что Аторе так быстро сдастся какой-то хвори, тем более – безумию. В таком случае все весьма плачевно. Саламанкеро искренне верить в существование цитадели – все равно, что обывателю искать осколки звезды в канун Ойля. То развлечение детворы, а ее отец – глава гильдии.

Древние манускрипты пестрят легендами о цитадели, но это всего лишь романтические образы прошлых эпох. Какое отношение они имеют к насущным делам гильдии? Мятежные саламанкеро во главе с Барбо наседают на пятки, туары вот-вот доберутся до Альберы, Ферро того и гляди пойдет войной на весь мир, а мысли Аторе занимает цитадель!

Анабелла беззвучно выругалась, вскочила, зашагала по комнате. Картьяра беспокойно взмахнула крыльями. Женщина остановилась – надо взять себя в руки. Ведь больше вытягивать Альберу некому.

Она вернулась к записке.

Я не говорил раньше, почему так важна Брайда. Думал, ошибся. Но теперь знаю наверняка: девушка – выкуп Чужаку. Он не оставит ни меня, ни гильдию, пока не получит ее. Ана, он приходит каждую ночь, никому бы не пожелал такого гостя.

Но меня пугает эта сделка. Я не пекусь о бренном теле – ему недолго осталось. Мне страшно потерять совесть. И я не хочу отдавать власть Ему. Ты должна понять…

Снова Чужак. Откуда такой страх перед ним? Она помнила свое посвящение. Да, было неприятно, но не настолько, чтобы терять рассудок. Анабелла отказывалась понимать Аторе. От задумки отца веяло лихорадкой и бредом.

Она бы не удивилась, запроси Чужак кого-то из саламанкеро – это могло иметь смысл. Ослабить, уничтожить гильдию, воспитать преемника в конце концов. Но Брайда?! Анабелла неплохо изучила девушку, пока по просьбе Аторе «приглядывала» за ней. С каких пор Чужака стали интересовать простолюдины? Ладно бы Брайда блистала необычными талантами, но дочь пекаря остается дочерью пекаря. К тому же неумна. Ее сестра и то была толковее. Но руку Брайды уродовал шрам, и Аторе считал это важным.