Юноша зажмурился, посмотрел в небо – не такая уж скверная штука жизнь! Он расправил плечи и, насвистывая, зашагал дальше. Навстречу шла симпатичная курносая девушка, рыжие кудряшки кокетливо подпрыгивали и мягко опускались на плечи. Он вспомнил погожий весенний день, ярмарку и такую же рыженькую торговку сиропом. Повинуясь внезапному порыву, Эймар игриво поклонился, послал воздушный поцелуй. Девушка залилась смущенным смехом, на щеках заиграли ямочки.

Подъем к площади Донико через сплетенье тесных каруджи сегодня казался особенно долгим.

Наконец под ногами заблестели влажные булыжники – пригнанные один к одному, ровные, гладкие, не то что выщербленная кладка рядом с домом, или размытая грязь улиц Баккарассе.

Дворцовую площадь венчал памятник светлейшему Дамиану. Дукэ, воплощение мужества и отваги, сидел верхом на норовистом ахалтуарце. Конь встал на дыбы, передние ноги зависли в воздухе, а под ними крошечные города тянули шпили башен в небо, защищались крепостными стенами. Символ победы над всем миром! В детстве Эймара не интересовал герой – все боялся, что конские копыта вот-вот опустятся на его голову. Зато подолгу изучал вылитые из бронзы поверженные города. Сейчас юноше вдруг подумалось, что лучше бы он заглядывался на победителя.

Из переулка вынырнул экипаж, извозчик резко осадил коней. Дверца открылась, со ступеньки спрыгнул поджарый мужчина в добротном сером костюме, под широкополой шляпой топорщилась заплетенная по туарской моде коса. Светлые, почти прозрачные глаза незнакомца остановились на застывшем у памятника Эймаре, взгляд пробрался в самую душу, но через миг отступил.

Юноша пошатнулся, как от удара.

Нет, это не туарский солдат, они не разъезжают экипажами. Путешественник с юга Пирей? Нелепая шляпа с загнутыми книзу полями оттуда, а выражение глаз другое. Обветренное лицо незнакомца никак не походило на холеное дворянское, зато снисходительная усмешка выдавала его происхождение. Эймар насмотрелся на таких во дворце дукэ.

Неприятный, странный человек сочился опасностью. Юноша поежился, поспешил отвернуться. Против воли снова глянул на незнакомца – в руках у мужчины алела роза.

Может, и не нужен ему больше сад дукэ?

Неведомая сила будто толкнула Эймара к незнакомцу и он послушно пошел следом. Сейчас они обогнут фасад университета, минуют башню городского совета анциани, особняк подесты, уткнутся носом в ворота дворца, и одним способом раздобыть розу станет меньше. Ладони вспотели, на лбу выступила испарина. А ведь ему придется заговорить с этим человеком, объяснить, почему тот должен отдать ему, сопливому мальчишке, драгоценный цветок.

Эймар ускорил шаг, догоняя незнакомца, и ввязался в разговор, как в драку:

– Господин, не желаете ли пари?

Он облизал пересохшие губы, лихорадочно соображая, что говорить дальше. Незнакомец резко обернулся. С любопытством глянул на юношу, улыбнулся одними губами. По спине Эймара пополз слизняк страха. Азарт улетучился – вдруг захотелось, чтобы мужчина сделал вид, что не заметил его, и ушел восвояси.

– Какое именно?

Казалось, незнакомец забавлялся беспомощностью юноши. Для него Эймар – всего лишь наглый москит, посмевший сесть на нос.

Сегодня юноша доказывал Маранатти, что побеждает сильнейший. И верно вроде сказал. Но кто остался победителем в споре? Маранатти, с достоинством покинувший поле боя, или вспыливший Эймар? Нельзя сдаваться, нельзя бояться, нельзя бросаться в крайности…

– Спорим, я выиграю поединок? – выпалил юноша.

Мужчина расхохотался в лицо Эймару. Пусть бы разозлился, накричал – было бы не так противно. Мошка предложила человеку поединок. Да уж, смешнее не придумаешь. Но раз начал, надо вести дело до конца.

– А победителю – роза! – Эймар с вызовом посмотрел в безжизненные прозрачные глаза.

Незнакомец резко оборвал смех, и его шпага со свистом рассекла воздух. В отставленной левой руке мужчина изящно держал розу. Клинок юноши с готовностью встретил шпагу противника – тело отреагировало быстрее мысли – и первая атака была отбита. Эймар перевел дыхание, наконец-то он оказался в привычной стихии.

Мужчина двигался быстро и уверенно. Отличный фехтовальщик, пожалуй, пошустрее Леона будет. И уж точно не чета вечно пьяным господам из Баккарассе.

Поначалу воспрявший духом юноша насторожился. Незнакомец оттеснил его на добрых пятнадцать пьед2, еще немного и Эймар упрется спиной в глухую стену тупика, отступать дальше некуда. О нападении можно забыть – атаки господина с розой шли одна за другой, только бы отбиться. Шпага просвистела у плеча, вспорола плащ. Это не промах, догадался юноша, его соперник игрался в свое удовольствие.

– Что, страшно? – вежливо поинтересовался между выпадами незнакомец, – я знаю, как тебе помочь!

Эймар сильно сдавал позиции. Дыхание сбилось, ноги стали слабеть. Хотелось разозлиться, заорать, и броситься вперед, но он отлично понимал, что это будет последний выпад. В спину уперся камень, сзади осталась только холодная стена. Юноша встретился взглядом с незнакомцем, резко отвел жало клинка и начал атаку.

– Сам себе помогу! – процедил сквозь зубы Эймар.

В прозрачных глазах мужчины мелькнуло что-то сродни удивлению. Юноша торжествовал: еще пару выпадов и он добудет розу!

– Стража! Стража!

Гнусавый голос прорвался фальшивой нотой.

Шпага незнакомца молниеносно спряталась в ножнах, рука в перчатке перехватила клинок Эймара, и юноша сам не заметил, как остался безоружным. Переулок загородила повозка – на козлах сидел дородный мужчина, он возмущенно надувал щеки, выпуская облачка белого пара, отчего напоминал кипящий в печи горшок.

– Безобразие! Драки под самым носом у светлейшего дукэ! – пыхтел толстяк. – Порядочным людям покоя нет! Вот донесу дукэ, Кош клянусь, донесу!

– И вам доброй дороги, милейший!

Незнакомец хищно улыбнулся, и толстяк под его взглядом сдулся. Не найдя, что ответить, он потянул поводья, и не оглядываясь, погнал лошадей вперед.

– Держите, юноша! – мужчина вернул Эймару шпагу.

– А как же роза?

– Пари не состоялось. И потом, роза мне самому нужна, – незнакомец подмигнул. – Надумаете снова драться, к вашим услугам! – он легко поклонился и выскользнул из переулка.

Эймар хотел возразить, но запоздало понял, что говорить не с кем. Он разочарованно уставился под ноги. Рыхлый снег был вспорот дорожками следов, на дне – серые комья грязи. В сугроб у стены упал алый лепесток и торчал там надутым парусом. Юноша поднял его, бережно опустил в карман плаща.

Солнце вот-вот нырнет за дома, а он так и не дошел до улицы Пекарей. «Что, страшно?» – прозвучал в голове голос незнакомца. «Нет, – упрямо возразил Эймар, – пусть боится кто-нибудь другой, а я еще поборюсь!»

От переулка неровной колеей тянулись свежие следы от повозки, слышался отдаленный скрип колес. Значит, толстяка, который так ратовал за «покой порядочных людей», еще можно догнать. И проучить зануду – это ведь из-за него Эймар остался без розы!

След вился между высоченных особняков с огромными витражными окнами, спускался к площади Бьянти, и вконец терялся в ремесленных кварталах. Юноша попытался разобрать следы – башмаки, лошадиные подковы, колеса – и только больше запутался. Он поймал согнувшегося под тяжеленной корзиной подмастерья, расспросил про толстяка. Парнишка махнул рукой вправо, Эймар свернул в указанном направлении и сразу заприметил знакомую повозку. Он сменил бег на шаг, надвинул шляпу поглубже на глаза – не хватало еще, чтобы толстяк узнал его и снова поднял шум.

Повозка въехала в аккуратный квартальчик. Толстяк то и дело приподнимал шляпу, здороваясь с прохожими.

Наверняка улицу целиком заняла какая-то гильдия. Все чисто, домик к домику, добропорядочные жители еще и дружину выделили небось, патрулируют квартал по ночам. Эймар хмыкнул. Неудивительно, что толстяк возмутился драке – привык, что спину прикрывает гильдия и ему не приходится отстаивать безопасность со шпагой в руках.