Наташа обвила его шею, и с новой силой впилась в губы. Сергей не сопротивлялся, он обхватил девушку за талию, прижал к себе.

Лопата глухо врезалась в твёрдую закаменевшую от жары, покрытую трещинами землю. Сломанная рука и рёбра отдались болью.

- Не спать! - крикнул Крис, - быстрее давай.

И лес, и кустарники, и огород, и любимая Наташа, такая пламенная и желанная пропали. Перед глазами Сергея вновь была та же пустыня, та же чужая, рыжая земля, американец с пистолетом, перевёрнутая машина, пикап, сумка со злополучными Предметами.

- Ну, копай же!

- Бери и сам копай, раз тебе не нравится! - огрызнулся Сергей и отбросил лопату, - Мне уже всё равно, я покойник, ты сам это сказал, давай! Стреляй!

- Ещё рано, я хочу тебе кое-что показать. Отойди от ямы.

Крис, кинул сумку в неглубокую ямку, и начал обильно поливать бензином из канистры. Затем, когда ёмкость опустела, он достал сигареты и зажигалку. Закурил, глубоко затягиваясь, выпустил колечко из дыма.

- Хочешь что-нибудь сказать?

- Мольбы о пощаде даже и не жди.

- Я и не собирался, я хорошо знаю вас, русских. Вы не из тех, кто будет стоять на коленях. Может, жалеешь о чём-нибудь?

- Исповедь предлагаешь? Ладно. Жалею я только об одном, что был такой сволочью. Не стоило предавать Алексея, не стоило помогать вам, и этим Игрокам.

- Ты прав. Во всём виноват ты сам. А теперь посмотри. Это - финал.

Крис бросил окурок в яму, и тут же сумка вспыхнула.

- И что будет дальше? - равнодушно спросил Сергей, медленно опускаясь на землю.

- Теперь уже ничего. Твоя Игра окончена, - Орно выстрелил Сергею прямо в лоб.

Брызнула кровь, из затылка вылетели куски дроблённого черепа, мозги. Русский рухнул, его глаза так и остекленели, пылая огнём ярости.

Огонь в яме погас, и Крис быстро закидав углубление землёй, сел в пикап, и направился в сторону Лас-Вегаса.

1.

США. Нью-Йорк.

Из аэропорта Бенни Вуд сразу направился на такси в гостиницу по указанному адресу. Уже сгущались сумерки, и офицер молил, что бы успеть перехватить Алексея Гордеева до того, как он улетит в Россию. Добирались они долго, Бенни нервничал, срывался на водителя, и, в конце концов, оставил его без чаевых, выскочил из машины, хлопнув дверью, и оттолкнув швейцара, заскочил в отель.

- Алексей Гордеев, где он? - Бенни сунул полицейский значок консьержке в лицо.

- Он уже уехал.

Бенни громко выругался, на него даже обернулись все постояльцы.

- Давно?

- Минут десять назад.

Полицейский выскочил из отеля, и поймал новое такси. В аэропорт он вернулся быстрее, и, увидев на табло, что рейс Гордеева в Москву уже отправляется, побежал, забыв про раненую ногу.

- Гордеев! - заорал Бенни на весь аэропорт, и по испуганным и удивлённым глазам высокого мужчины возле выхода на взлётную полосу он узнал бизнесмена.

Алексей понял, что его раскусили, и невесело усмехнулся.

- Ну, вот я и нашел тебя, - выдохнул Бенни, опираясь на стену, от боли он терял сознание.

- Здравствуй, офицер. Что теперь будешь делать? Арестуешь меня?

- Зачем? - выдохнул Бенни.

- Что "зачем"?

- Зачем вся эта Игра, зачем убивать людей, зачем?

- Это очень сложно, и я сам не всё уже понимаю.

- Ты - Ведущий, это всё, по твоей вине.

- Я не Ведущий. Я такой же Игрок, - по испуганному и взволнованному лицу русского офицер понял, что он не врёт.

Бенни обомлел.

- А если хочешь найти Ведущего, то ищи человека с этими чёртовыми диктофонами. У меня рейс, если я не успею защитить семью... Прощай Бенни.

- Постой, то есть ты тоже устроил Игру?

- Тебя в моей Игре не предполагалось.

- Тогда в чьей Игре я нужен?

- Человек с диктофонами, - Алексей отвернулся, и, подхватив свой небольшой чемодан, поспешил на посадку.

- Вот значит как, - пробормотал про себя Бенни, выходя из аэропорта, - Значит это ещё не конец.

2.

Россия. Москва.

Люба зашла в здание московского детского дома, и, глазея, по сторонам, прижимая документы к груди, направилась в кабинет директора. Смысл просьбы начальника остался для неё непонятным, но она очень уважала Алексея, и потому недолго думая, решила остаться с ним до конца. Когда другие работники Гордеева начали покидать свои рабочие места, Люба их понимала. Ещё бы, индустрия рушится на глазах, прибыль не только ушла в ноль, появились первые убытки и задолжности, и уже не было ни малейшего намёка на возможность восстановления бизнеса, так ещё и ко всему прочему, самого бизнесмена не было в городе. Он не отвечает на звонки, ни на письма, Гордеев пропал, а бизнес рушиться, Люба даже сама подумывала уйти, но осталась, почему? Возможно, она и сама не даст точно ответа. Может, влюбилась в своего начальника, может, опасалась угрызений совести. Как бы то ни было, но она решила исполнить просьбу Алексея.

- Здравствуйте, - со стуком вошла в кабинет директора Люба.

- А, здравствуйте, вы по какому поводу?

- Вот, - секретарша протянула директору папку с документами.

- А, Сашенька, да, помню, Алексей предупреждал, что вы, Люба, верно?

- Да-да.

- Ну, приходите завтра, я подготовлю все документы, и...

- Нет-нет, мне нужно сейчас, Алексей очень просил поторопиться.

- Но...

- Мы ведь оба не ходим злить Алексея Михайловича?

Директор колебался, но недолго думая, поднялся со своего массивного стула.

- Идём.

Они прошли до первых комнат. Обстановка была ужасной. Грязное постельное бельё, ржавые, с облупившейся краской нары, старые игрушки, целых из которых уже не было. Вид у детей был запуганный, потрёпанный. На их фоне явно выделялся Сашенька, Люба его узнала раньше, чем директор указал на него. Мальчик был крупный, чёрноволосый, с маленькими чёрными цыганскими глазками, смуглой кожей, плотно натянутой на мышцы и кости. Среди других детей он был не только самым высоким и крепким, но более живой, подвижный, с хитрым и цепким взглядом. Сашенька чем-то напоминал Любе Алексея, и она сразу поняла, почему её начальник выбрал именно этого ребёнка.

- Сашенька, собирайся, - директор присел напротив паренька, - Эта тётя отведёт тебя к твоему папе.

- Отчиму, - поправил семилетний мальчуган.

- Хм... Да, может, и так. Ты ведь хочешь?

- Идём, - быстро согласился Саша, но не от детской наивности, а от боязни передумать.

За этими маленькими и хитрыми глазами скрывался недетский ум. Любе сразу стало не по себе, когда этот мальчик посмотрел на неё с нескрываемым презрением. Он открыто считал секретаршу отца глупее себя, даже не зная, кто она, и как её зовут.

- Я всё оформлю и передам документы Алексею Михайловичу, - заверил директор.

- Спасибо.

- До свидания, - проводив Любу и ребёнка до выхода из детдома, попрощался директор.

Похоже, он был и сам рад спровадить хулиганистого мальчишку, наказать и тронуть которого боялся из-за сильно покровителя, а терпеть его издевательства над сверстницами уже не мог.

- Мена зовут Люба, - представилась девушка, протягивая пареньку свою белую ручку с длинными ногтями, украшенными изящным маникюром.

Саша с отвращением посмотрел сначала на ухоженную ручку девушки, сжав свои, исцарапанные, набитые, испещренные мозолями ладони, затем перевёл взгляд на лицо спутницы, на котором красовались тонны макияжа. Ему стало так противно этой фальшивой девушки, что он проигнорировал жест приветствие, и двинулся дальше по тротуару.

- А тебя как зовут? - не смутилась Люба.

- Головой своей размалёванной подумай, - огрызнулся паренёк.

"Ну и нашёл же себе проблем Алексей Михайлович" - подумала девушка.

- Дай руку, впереди дорога, - посоветовала Люба.

- Не маленький, сам перейду, - оттолкнул ладонь девушки Саша, и пошёл на красный.