Проходит время и у самой первой излучины его выражение лица меняется.
– Что такое? Запах?
Да, я чувствую какой-то запах. Это очень похоже на добрую стряпню хозяйки Нущ с края менного закутка, но приправы больно острые и щекочут ноздри. Каждое Эшту кто-то да наделает дел. Старейшины наверняка прямо сейчас не в настроении.
– Нет, Нукум, всё хорошо. – он честное слово переменился. Стал похож на безлицых щепачей Тилшама или доверенных Мектама. Впрочем, это считай одно и тоже – ни одной эмоции. – Давай пойдём к селению побыстрее. Моей ноге стало немного получше, наверное расходил.
– Добрая весть. – соглашаюсь. – Пойдём, а то без нас съедят весь убранный урожай!
Лату не взял за силу даже улыбнуться на мою шутку. Окаменел в мускулах щёк. С ним будто что-то вдруг стало не так. Наверное всё думает, будто раз хромой, то с ним не станут танцевать. Странные кайгарльцы, очень странные. Жаль, что я так мало о них знаю. Если бы все просто могли быть одним, вместе…
Алый всё больше желтеет в прожилках миллиардов громадных листов великого Ша`А. Последний такой листок я просмотрела у середины тропки и больше они не появлялись.
Рассвет, заняв почётное место на мириадах листках, встречает нас у самых ворот.
***
Часы Флойда показали "11:07". Они проснулись с первыми лучами жалящего солнца, уколовшего их в глаза, и так же рано, оставив лишь половину часа на всю подготовку, двинулись к спуску до края Ша`А. Заметать свои следы особенным способом не стали, только припорошили угольки снежной шапкой и тотчас же ушли прочь.
Светило будто изгалялось. День вступил в права и Кайгарльцы начали понемногу свыкаться со смертью дорого товарища. Их утешала надежда, что она, эта смерть, была не напрасна. Утглар успел послать сообщение в Кайгарл, а значит, возможно, только благодаря нему город продержится. Кто знает, сколько к Самшаду вырвалось отрядов? Если с постами будет туго, то Колп – Гартвиг в этом не сомневался – назначит Мивильха заправлять гарнизоном. Ворчун конечно поупрямиться, жалуясь на хрупкие кости, но Кайгарл в беде не оставит. Впрочем, какое мёртвым дело до тягот живых? Экрит, как и верховный ловчий, соглашался с доводами рассудка, но грусть от понимания того, что он больше никогда не будет беспричинно посмеиваться с другом над всякой незначительной незначительностью, унять не мог. Да и кто бы смог? Аттвуду стало по отечески жаль парня и он пытался в меру сил чем-нибудь отвлечь его от изводящих нутро мыслей. Иногда получалось, иногда нет.
С тучами, появившимися к часу дня, путь перестал быть нормальным. Они, будто какой похититель, держали пушку у виска грядущей дороги. Валлур из-за этого торопил отстающих.
У плато, изобилующего древами дилкадт, повернули налево. Проверять берег Валм не имело смысла – она не впадала в нужную им Веф ни одним рукавом. Внизу у шалашей сбойщиков искать также было совершенно нечего, как объяснила Адайн, первая спустившаяся по маршруту прошедших отродий и разведавшая там всё вдоль да поперёк. Чтобы проверить крайнюю деревню в пределе им следовало сделать внушительную петлю за реку по правой стороне и поискать тропку у северной части восточных хребтов, отделявших их от Кайгарла. На это предприятие не было рассчитано ни времени, ни провианта, как верно подсказал Гартвиг, покопавшийся в несомых ёмкостях.
Нарвались на миграцию тожжис, переваливавшихся через тропу на север – мадагаскарские тараканы и рядом не стояли. Посоветовались и свернули направо от родника до его малого протока. Спуск к старейшему лесу выглядел слишком опасно со стороны; буйный психопат и тот бы не полез. После малого родника, стоило перейти налево по двенадцатифутовому каменистому карнизу, их повстречал сплошной обрыв в добрые две мили, что скрывались за завесой горного тумана. На уровне обрыва обманками-лугами качались пышные, светившиеся золотым кроны древ, сколько видел самый зоркий глаз. Они напоминали поля ржи или пшеницы. Хвойные иголки-колоски заворожили даже Лэрда, а ловчие, при виде открытого участка, съёжившись, полностью скрылись в плащах.
Паровало. Тропа начиналась с примыкающего участка, заваленного поободранными деревцами, на коих пришлые древщики наделали горизонтальных засечек. Таких деревьев и уже готовых срубов здесь валялась целая куча. Земля участка, столь же однородная, как и на всём плато, засасывала ноги, подобно знакомой некоторым болотной грязи.
Они вышли к краю. Обзор открывался неплохой даже по здешним меркам. Экрит с Орно высказались с мнением, что, видимо, это местно было их постоянной стоянкой под заготовку горелых схронов. Через ярда два Гартвиг один такой нашёл почти у края, затем случайно опрокинул держащую палку и комплект бревен, сперва покатившись, полетел вниз. На смешливо-неодобрительное покачивание головы Адайн он всего-то пожал плечами. Выражение лица его после этого виноватым не выглядело. С правого края у выхода скалы, наполовину высунувшегося с обрыва изгибающимся языком, был вбит обтёсанный колышек. Завязанная на него жёлтая лента походила на те, что крепят к чив и показывала направление. Ширина самой тропы не превышала полутора ярдов, а о уместных перилах, вроде тех, что ставят на горнолыжных курортах Земли, не могло идти и речи. Стенки отсырели. Более того, край постоянно норовил осыпаться и ниспослать идущих в пропасть. Боявшийся высоты Аттвуд, и обычно то острый на колкие словечки, в ёмких характеристиках этого места превзошёл самого себя – опасность располагала.
Спускались медленно, осторожно. Бесстрашная Адайн снова рвалась вперёд, но на сей раз вместе с Флойдом, что, как человек знакомый с альпинизмом, проинструктировал остальных насчёт порядка движения и где-то успел нарвать гибких стеблей лиановых верёвок. Они помогли на сложных участках, там, где постоянно приходилось страховать друг друга. Липкая, клейкая, маслянистая обвязь неимоверно раздражающе скользила и крутилась вокруг их поясов при наклонах, но зато, как и обещал Флойд, можно было не бояться упасть. Аттвуд не был так уж уверен в надёжности самодельной страховки, о чём много раз дал понять своим ворчанием. Рыхлая земля встречалась часто. Гартвиг из-за неё обронил один нож, а Экрит едва не обронил весь колчан. Лэрд единственный прошёл тропу абсолютно ничего не произнеся. Он держался позади всех, замыкая цепь и держа оружие тёплым. Лэрд никому и ничему сейчас не верил, а чему верил, то того здесь не было. Они дали ему время.
Внизу было так же сыро, а где-то и хуже. В ботинки затесался зуд, начинавшийся у пяток, и довольно ощутимо попортил прогулку людям. Достигнув предгорья, увитого нестриженным пошчаком, пустившим из веток пуховые почки, они сползли по припавшему к скале валуну и отошли на овальную вырубленную просеку, двадцати ярдов ширины, дабы перевести дух. Погода неизменно портилась и надолго решили не задерживаться.
– Минуточку, а где Валлур? – встрепенулся Флойд, пересчитывая сошедших, только все сгрудились на отрытом пространстве. – Эй, ты шёл последним. Его что, позади не было?
– Я пришельцам не мамочка. – Лэрд сплюнул желчью. – Как и их пособникам.
– О чём вы двое тут препираетесь? – влез Аттвуд, перебросив дробовик на плечо и играя бровями. – Выкладывай давай. Вид у тебя что-то озабоченный, Исседон.
– Дело в Валлуре, Аттвуд.
– А?
– Просыпайся уже, Тонзура. – некоторые подозрения начинали оправдываться. Он вскользь поймал на себе гипнотический взор из колец коллоидного серебра, словно ускоривших вращение от напряжения её организма. – Зилдраанец не спустился.
Бывшего начальника безопасности будто током ударило. Он немного испуганно завертел взглядом, то изучая тропу, то удаляясь в лес, а потом принялся с натугой сжимать скулы. Аттвуд, с самого начала путешествия до Ном`Тига, знал, что без карты Валлура, да и его самого, их многообещающему предприятию настанет скорый конец. К Земле без зилдраанца нет возврата.
– Так, давайте присоединяйтесь к нам и все ищем Валлура.
Адайн вдруг низко наклонилась и сдвинула вбок перья шалтийского чармалла, чтобы лучше расслышать. Селадоновые вены исполосовали лоб с неглубокими тенями от сложного черепного контура. Затем охотница ловко сдёрнула свой шестидесятидюймовый лук и, наложив в одном движении стрелу, устремила его куда-то ввысь. Только после вопроса Флойда она объяснила:
