– Нам долго ещё идти, Спичка?
– Клянусь самым странным луком, самой топорной работы, какой только довелось видеть: мне жаль, что отродья оказались слишком слабы для того, чтобы тебя разорвать.
– Про отряд Мулга в этом случае никто и не узнал бы, а значит, я не тащился бы по этой горе! – ботинок неудачно соскользнул с оплавленного булыжника. – Проклятый подъём… Надо было молчать.
– Да уж, лучше сотня отродий, чем один ты, – Экрит туже нахлобучил свой плащ. – называющий себя человеком.
– Хочешь сотню отродий? Проще некуда: полезай в ход ищеек, о котором вы говорили с приятелями, и иди к самому Раппару. Только меня тогда отпусти! – Лэрд осатанело дёрнул верёвки. – Вы конечно единственные, кто не попытался меня в разных формах умертвить за последние несколько нечеловечески длинных дней, но подобного достаточно. Я просто неудачно заплутал, и потерялся чёрт знает где. Всё чего я хочу, так это найти дорогу назад.
Экрит с Утгларом остановились и многозначительно переглянулись друг с другом, а потом, с лёгким налётом формирующегося плана, обратили внимание на Лэрда.
– Да ну нет, вы оба из ума выжили? – остановился он как вкопанный, раскусив их задумку. – Нора, если она там есть, вправду ведёт не иначе как в этот ваш Мулг. В Мулг, не понимаете? – театрально искривилось его лицо, пока Гартвиг искал куда бы привязать навьюченного кеюма.
– Только свяжемся с Утгларом. – сказал верховный ловчий. – Рассвет зашёлся, а сообщение должно быть уже ушло в Кайгарл. Ему не стоит дожидаться нас.
– Если окажется, что это центральный тоннель ищеек, то вернёмся в Кайгарл героями. – одобрительно закивал Экрит.
– Мёртвыми героями вы вернётесь в свой Кайгарл. – флегматично и уже без напряжения отметил Лэрд. – Как нас настигнет очередная толпа, так уйти не выйдет. Придётся либо драться, либо умирать.
– Не переживай, мы бросим им тебя в качестве закуски. Процесс разделки большой мясной туши задержит их на какое-то время, а мы успеем скрыться. – каменное лицо лучника не отразило эмоций. – Теперь пошевеливайся, уже светает.
– Какая шутка, превосходно. Считай, что в семье ты теперь белая ворона. Божественный уровень. Жаль, что не могу похлопать в ладоши.
– Это не шутка. – таким же тоном ответил Гартвиг, поправляя мешки с продовольствием на костлявых боках кеюма. – Замолкни и шагай.
Лэрд нехотя повернулся к каменистому склону, продолжив выбивать пыль из дороги.
Скошенная тропа и не думала заканчиваться спустя пять часов подъёма. Три десятка километров в припрыжку – для любого человека тяжёлое испытание, но эти кайгарльцы были видать не двужильные, а трёх или даже четырёхжильные и выглядят вымотанными они вовсе не от подъёма, а от постоянных окриков на медлительного пленника. Несомненно, Лэрд многое получил тогда под Тунгаваном: прекрасную реакцию и очень низкий порог чувствительности – то, что теперь ему постоянно помогало. Подарок сумасшедшей науки, переспавшей в ту ночь с неразборчивой удачей. Приобретения столь же существенны, сколь и потери былой личности, оставленные на тех дивных тропических лесах, изрытых снарядами по образу их богини-Луны. Только по причине обретённой стойкости, выворачивающий внутренности гнойный запах, доносившийся от него, кеюмов и Кричащих топей, больше бодрил, приводил в движение, подстёгивал борьбу за жизнь, а не валил от смрадного удушья. Лэрд не намерен был сдаваться, лишь узнав, что не имеет шансов вернуться. Долой соблазн отчаянья, что источают слабые.
Обвал. Его горное эхо разнеслось по окрестности с потрясающей скоростью.
Трое остановились на сломе горной тропинки, которую видели исключительно ловчие. Сзади кто-то затопотал по каменистой тропе, вминая сколы породы, легко крошащиеся под большим весом, в утоптанный грунт и дымчатую пыль, забивающуюся в нос. Караван поднялся высоко и хоть подножье, испещрённое смрадными топями, осталось далеко позади, закрытое от взгляда поясом плотного тумана, Экриту удалось разглядеть взбегающего.
– Быстрее! – кричал силуэт, закрытый обмотками, а хрипота, сопротивляясь, давила иссушённую глотку.
– Утглар?!
На нём живого места не было. Три полосы кровяных потёков на шее, изодранные в клочья спина и плечи, живот, придерживаемый намотанным о руку листом, рассечён от груди до самого нижнего ребра с правой стороны. Копьём, которое теперь было и посохом, он перебирал быстрее и быстрее, боясь не успеть.
Гартвиг бросил связку верёвочных сцепок лучнику и поспешил навстречу раненому товарищу.
– Сорок, никак не меньше… Застали меня по утру… – разрез прошил его до груди. Кровь не свёртывалась, а внутренности едва не падали на окровавленную ладонь, прижимающую лоскуты.
– Проклятье! Откуда они пришли? – верховный ловчий подтянул Утглара и, забросив за шею его руку, занятую копьём, поспешил к лучнику.
– Перевал… – сознание постепенно оставляло его. – Перевал…
– Будь с нами, Утглар, говори! Слышишь, не спи сейчас, только не засыпай!
Кровь хлестала с разных сторон. Точно была задета спина. Живот теперь сильнее провис в широких ладонях. Жилистому горлу тоже своё досталось, но перерезать трохею у них при всём желании не вышло – напоролись на выставленную оконечность листовидного копья. Потемневший пик, не оставленный ловчим, капал ему на растрёпанные локоны.
– Я успел… сообщение отправлено вовремя. Кайгарл…
– Тихо, тихо, мы сейчас поможем. Расскажешь всё потом. – Гартвиг говорил с ним, как с ребёнком, но потом вскричал: – Экрит, достань перевязь!
– Всё плохо Гарвиг. – обратился он к нему напрямую. – Я же вижу, как ты смотришь на меня…
Паршивые раны. Верховный ловчий только однажды видел, как после подобного выкарабкивались.
– Не засыпай, Утглар! – тряс он его. – Терпи.
– Передай Экриту, что Палфим, этот обманщик, мне проспорил половину сезонного жалования и два брикета с йатом… – кровь струйкой вылилась из уголка приоткрытого рта.
– Соберись! – Гартвиг хлёстко ударил его по щекам, надеясь привести ловчего в чувства. – Думай о Лэокаяс, думай о любимой, о чём угодно, только не вздумай засыпать.
Но старания верховного ловчего пошли прахом. Веки раненого бессильно рухнули к впалым глазницам, как подвесная решётка к брусчатке осаждаемой крепости, закрыв слизистую оболочку от ужасов внешнего мира и погрузив Утглара в бессознательный полудрём.
– Экрит, что ты возишься?! Перевязь сюда, живо!
Накладывали неровно, но потуже и побольше, дабы перебить нарыв.
– Вы бы поторопились… – процедил посмурневший Лэрд, услышав первым. – Он привёл друзей.
За ним действительно гнались. Толстокожие мозолистые стопы и железные пластинчатые ботинки, звенящие трещотками от пяток, загромыхали по камню. Скрежет, сопение и громкие переговоры ещё больше подстёгивали к бегству своим нарастающим гулом.
– Вверх по тропе! – по военному зычно скомандовал Гартвиг, чересчур резко поднимая вскрикнувшего Утглара.
Двойка с раненым, отвязав вздыбившихся кеюмов, зашедшихся гортанным воплем, напоминавшем завывания арктического ветра, погналась вверх по битой каменной крошке с такой скоростью, что гул каменного схода через какое-то время стал угасать где-то позади. Скальные породы обточенными кромками, подобно заострённым колам, смотрели на бегущих, скакавших средь них и неуклюже ловящих ртами разряженный горный воздух, с отстранённым безразличем. Тропу они скоро потеряли из вида и двигались с ориентацией на Лэрда. К вершине, бесконечная скала пошла магматической галькой и уже не угрожала ногам случайными порезами сточившихся засечек. Дальше острый камень совсем измельчал, да ещё и местами приобрёл пористую структуру, какая на Земле встречалась у отложений долины гейзеров.
– Сюда! – зазвал Лэрд.
Ловчие не ошиблись, предполагая узреть ход ищеек. Дыра зияла знатная, но проходом это язык не поворачивался назвать совсем. Ещё малость и можно было спутать с жерлом утихшего вулкана: двадцать полных шагов в ширину и четыре ярда в высоту. Округлённые стенки не осыпались от давления толщи пород, пропуская буйный ветер гулять сквозь мозаичные щели дышащей породы. Вечный лес с его огромными стволами, жадными до земли, обрёл в лице темнеющего провала достойного конкурента. Эхо начиналось ещё у наружной поверхности.
