Третья – ну она практически сама в руки упала. Элайджа Фуллер оказался тем еще щенком и отлично подошел на роль козла отпущения. Так что третья стала истинным наслаждением.

Бобби думал на этом остановиться.

Но женщина в спальне… Он посмотрел на задернутое окно. Ему были видны лишь тени, случайные движения и чертов одноглазый кот на подоконнике. Но Бобби знал – она там. Языкастая стерва. И окружной прокурор. Опасная ситуация.

Переваривая эту информацию, Бобби Ли решил подумать, слез на землю и пошел к Бэй-стрит.

Как настоящий умник – ну еще и потому, что пить хотелось – он решил подумать за кружкой пива.

Джордан проснулся от того, что кто-то лизал ему ухо.

– Если не прекратишь, – предупредил он голосом, хриплым ото сна и свежего прилива желания, – то придется срочно бежать в аптеку. Мы вчера израсходовали все презервативы.

Облизывание продолжилось, и он резко открыл глаза. И был вознагражден мокрым собачьим поцелуем.

– Фу. Отстань, Финн.

Хоть Джордану и понравилось вчера играть с Эвой в ветеринара, пожалуй, это уже слишком. Он шутливо почесал пса между ушами, перекатился и обнаружил, что кровать пуста. Но тут услышал шум воды, глянул на часы и понял, что Эва, должно быть, собирается на работу. Невзирая на исчерпанный запас презервативов, Джордан все же решил не сопротивляться желанию присоединиться к ней в душе.

Ведь есть столько способов доставить друг другу удовольствие.

Он подошел к ванной и на сей раз постучался, прежде чем войти.

– Привет. Ты уже встал. – Эва перекинула мокрые волосы через плечо, оглядела длинное обнаженное тело Джордана и игриво усмехнулась: – В прямом смысле слова.

– Сделай вид, что ничего не замечаешь. – Он зашел в душ и положил руку на ее голое бедро. – Отличная получилась бы вечеринка, только, боюсь, мне нечего надеть.

– Какая жалость. Но правило есть правило. Без рубашки и обуви не обслуживаем.

Джордан рассмеялся и прижался к Эве всем телом:

– Я могу попробовать нацепить ботинок, милая, но уверен, ты этому не обрадуешься.

И завладел ее губами, дразня их обоих жарким поцелуем.

Напрягшись от прилива желания, Джордан напомнил себе о сложившейся ситуации и отступил.

– Что ж. – Эва провела рукой по его груди. – Пожалуй, мне надо запасаться презервативами. И собачьими угощениями.

Взяв ее за подбородок, Джордан посмотрел Эве в глаза. Заметив его серьезность, та явно смутилась.

– Ты этого хочешь, Эва?

– Если б я тебя не хотела, ты бы здесь не стоял. И мы уж точно не занимались бы сексом.

– Ты знаешь, о чем я. Я не шутил, когда сказал, что это для меня не просто секс.

Забеспокоившись, она отвернулась и завозилась с кранами:

– Вода стала холоднее.

– Эва…

Она резко вывернула горячий кран.

– Джордан, ты ведь меня даже по-настоящему не знаешь. С чего тогда решил, что это было нечто большее? Давай сойдемся на том, что нам приятно вместе, и посмотрим, куда это нас приведет.

– Просто стараюсь честно объяснить свои намерения. Я не собираюсь тебя загонять, Эва, мы это уже выяснили. Однако предпочел бы обозначить направление, в котором двигаюсь, и узнать, готова ли ты двигаться туда со мной. Возможно, мне придется пару раз тебя подтолкнуть или даже сбавить темп. Но, так или иначе, мы вместе придем к цели.

– Ты просто невозможный, тебе говорили? – Эва вышла из душа, схватила полотенце и принялась яростно вытираться. Ну почему все так сложно? – Я наконец занялась с тобой сексом, а тебе приспичило все испортить. Мы знакомы всего пару недель. Какой мужчина, услышав, мол, нам хорошо вместе, сразу начинает строить жизненные планы? Бога ради, я…

– Я тебя люблю.

Эва медленно опустила полотенце.

– Что? – Она уставилась на Джордана в зеркале. – Что? Ты с ума сошел?

– Это лучше, чем ходить вокруг да около. – Он повязал полотенце на талии и подошел к Эве сзади. Пронзительно-синие глаза смягчились. – Я не знаю, чего ты боишься, и не узнаю, пока сама не расскажешь. – Джордан поцеловал ее в макушку. – Может, бывший сделал тебе больнее, чем ты готова признать. Может, у тебя какие-то проблемы. Но я никуда не уйду. Прячась, увиливая и ускользая, ты только тратишь время.

Полотенце выпало из ее онемевших пальцев.

– Джордан…

– Все в порядке. – Он взял Эву за плечи и развернул к себе. – Знаю, тебе пора на работу, и вообще-то мне тоже. Сейчас не лучшее время для разговоров, да и вчера было не лучше. Однако ты должна понять – я здесь, рядом. Нужен я тебе или нет. – Раздался звонок сотового, и Джордан легко поцеловал ее в губы. – Мне надо ответить.

Ошарашенная Эва стояла и смотрела ему вслед.

И поняла, что отчаянно безнадежно влюбилась.

«Ты думаешь, что влюблен». Надо отдать Джордану должное, возможно, так оно и есть. Эва ведь знала, чего хочет? Так, может, он из тех редких мужчин, которые тоже знают, чего хотят, не сходя с ума.

Но как Джордан отреагирует, когда выяснит, кто она на самом деле?

Дочь и племянница жестоких преступников. Женщина, которая знала о его собственном опыте столкновения с насилием, но побоялась высунуться.

Пожалуй, именно этот факт способен больше всего повлиять на мнение Джордана о ней.

– Дерьмо.

Эва опустилась на край ванной. И поняла, что, невзирая на прятки, увиливания и чертовы уловки, так и не знает, что ему сказать.

Джордан поднял с пола спальни штаны и вытащил из кармана сотовый. На экране высветился личный номер шефа. Вот черт. Несмотря на опасения Джордана, босс его подгонял. Пришлось отполировать показания Дэниела Хатчера, пока те не засияли точно драгоценный камень – камень, который непременно постарается разбить защита. Джордан договорился с Клэем об использовании самых ярких моментов из профиля Элайджи Фуллера и собрал все описания физических улик, следствий и последствий, которыми только располагал.

Даже задвинул вглубь собственные сомнения.

Однако остальная команда так до конца и не простила Джордану безрассудно высказанного мнения.

Приготовившись принять очередную порцию работы, он неохотно ответил на звонок:

– Доброе утро, Джоэл.

– Там, где я сижу, оно уже не доброе. Приезжай в тюрьму как можно скорее. У нас тут настоящий цирк из журналюг, и похоже, пора тебе поработать главным на манеже. Не знаю, откуда эта гадюка Эшби обо всем пронюхала, но она уже ведет прямую трансляцию.

– При всем уважении, сэр, но о чем вы говорите?

– Ну и ну. Включи новости. Элайджа Фуллер мертв, Джордан. Повесился у себя в камере.

Когда Джордан подошел к дверям государственной тюрьмы Чатема, репортеры набросились на него как саранча.

Парочку он знал лично и старался не думать о людях этой профессии, как о чуме, но видя поток с микрофонами и камерами, невольно ощутил себя Моисеем перед Красным морем.

– Мистер Веллингтон! Правда ли, что Элайджа Фуллер повесился на собственных штанах?

– Источник в тюрьме сообщил, что обвиняемый оставил предсмертную записку. Можете сказать, что в ней?

– Рассматривает ли прокурор этот случай как признание вины? Закроют ли теперь расследование гибели трех женщин?

– Без комментариев, – повторял Джордан, пробираясь сквозь жужжащую толпу.

Хамоватая блондинка протолкалась вперед и сунула ему под нос микрофон:

– Лорен Эшби, «Новости Саванны». Мои источники сообщают, что существовали сомнения, сможете ли вы добиться обвинительного приговора Элайдже Фуллеру. Считаете ли вы, что его самоубийство спасло вас от провала на суде?

Тут уж Джордан не выдержал и остановился:

– Полагаю, у нас все еще действует презумпция невиновности. Могу лишь сожалеть, что мистер Фуллер не дождался заседания.