- Здравствуйте. И сразу хотел бы принести свои извинения. Я искренне сожалею о том, что не смог вчера с вами встретиться, - подкрепляя смысл своих слов серьезным выражением лица, извинился Виктор.

- Нет никаких сомнений, что вы сожалеете об этом. Однако Эдуард звонил мне этим утром и объяснил случившееся вмешательством независящих от вас причин, - не отпуская руки, продолжал разбор вчерашнего инцидента Туменов.

- Да, именно так, - скромно подтвердил его слова Виктор.

- Услышав подобное оправдание от вас, я бы его не принял, конечно, но раз уж его автором выступаете не вы, то так и быть, я оставлю это в прошлом. Что же, проходите, присаживайтесь! - не дожидаясь, пока его гость примет предложение, Туменов быстро вернулся к своему рабочему столу, сел в кресло и повторно указал на второе, стоявшее напротив, но ближе к углу комнаты.

- А больше он вам ничего не говорил? - осторожно полюбопытствовал Виктор, неспешно воспользовавшись хозяйским гостеприимством.

- Это с чего бы вдруг? - неизвестно чему возмутился Туменов. - Я убежден в том, что на этом его участие в этой истории заканчивается, а право слова переходит к вам.

Выставленная вперед рука стала предложением начать. Туменов вел себя так, словно принимал в своем кабинете провинившегося подчиненного, который непременно должен был дрожать от страха, бережно храня в своем испуганном сердце надежду на то, что в таком случае его простят и оставят на прежнем месте. Туменов старался казаться как можно более спокойным и уверенным в себе, но вся эта излишняя четкость сказанных слов и порядок, в котором они следовали друг за другом, были лишь двумя шатающимися столбами, которые едва держали на себе его душевное спокойствие. Казалось, за этими попытками предстать в самом лучшем свете он даже забыл сомневаться в способностях сидевшего перед ним человека, весь вид которого только и делал, что провоцировал сомнения.

На вид Виктор был самым обыкновенным молодым человеком, среднего роста, такого же ничем не выдающегося телосложения. Единственным, что его могло выделить из толпы, было его лицо, которое отличалось какой-то врожденной интеллигентностью. Его выразительные темные глаза почти постоянно прятались под, казалось, нахмуренными бровями, которые ненадолго меняли свою форму только тогда, когда он улыбался, но после быстро возвращались к прежнему состоянию. Тонкий нос, такие же тонкие губы и узкий подбородок - всё в его лице придерживалось одного и того же направления. Но чтобы разглядеть в нем всю его привлекательность, прежде человеку нужно было внимательно его изучить.

Сейчас он сидел не свободно, а напротив, словно прятался в большом кожаном черном кресле. Его недоверчивый взгляд блуждал по комнате с самого начала разговора, но при этом он словно абсолютно ничего не фиксировал, а лишь обозначал предметы для последующего, уже более детального изучения.

- Ко мне? - словно не расслышав ответ, удивленно переспросил он, поймав на себе нетерпеливый взгляд Туменова. - Но как же, я думал, что вы мне расскажите... - неожиданно для себя самого ответил Виктор, забыв ровно на одно мгновение о том, что пришел лишь за тем, чтобы спасти чужую репутацию и после как можно скорее вернуться домой.

- Ах да, - отвел свой пристальный взгляд Туменов и потянулся к стоявшей на дальнем краю стола фоторамке.

Виктор застыл, не зная, что делать.

- Это моя жена, - с этими словами хозяин дома развернул рамку лицевой стороной к Виктору и показал ему свое самое большое достижение в жизни.

Что-то странное случилось в этот момент. Виктор вдруг почувствовал неизвестное ему прежде состояние. Он вглядывался в этот портрет, но не мог поверить своим глазам. Всё это было похоже на встречу спустя многие годы разлуки. Хотя на самом деле их разделял какой-то час. Не оставалось никаких сомнений, это была она, гораздо моложе, еще совсем юная, но уже прекрасная, еще не тронутая многими мыслями, но уже задумчивая, еще свободная, но уже не принадлежавшая себе полностью. На этом снимке она стояла возле большого окна, через которое в комнату светил убаюкивающий свет от уличных фонарей, облаченная в черное вечернее платье, она держала в опущенных руках скрипку и смычок, глядя куда-то в сторону. Вся эта картина была пропитана такой печалью и романтикой, что Виктор просто не мог не восхищаться ею.

- Мариам... - словно читая заклинание, по слогам прочитал её имя Виктор, не отводя взгляда от фотографии.

- Что вы только что сказали? Откуда вам известно её имя? - Туменов встревожено приподнялся над столом и быстро развернул фоторамку в обратную сторону. - Это Эдуард вам сказал?

- Нет, уверяю вас, он не посвящал меня в подробности касательно предмета этой встречи, - уверенным голосом ответил Виктор, в один момент осознав, что цена каждого следующего слова только что возросла в цене в несколько раз, - я встретил её сегодня утром, как раз незадолго до нашей с вами встречи. Так вышло, что мы оказались за одним столиком в небольшом уличном кафе.

- Где конкретно? - злобно потребовал ответа Туменов. - Где это было? Адрес!

- Прошу вас, успокойтесь. Это было в центре города, в одной остановке от торгового центра, я снимаю там квартиру. Там чуть не случилась авария, свидетелями которой мы оба стали, разговорившись в последствие. Это бы самый обычный разговор, - поспешил сообщить дополнительные подробности Виктор, чтобы заслужить доверие своего неспокойного нанимателя.

Услышав исчерпывающий ответ, Туменов немного упокоился, окончательно встал со своего места, сделал несколько шагов до ближайшей стены и обратно, протирая уставшие от очков глаза, и сел обратно.

- Да, да, всё верно, там находится музыкальная школа, в которой она преподает. А вы... Надо же... Не верится, что бывают такие совпадения. Так что, выходит, Эдуард точно вам ничего не говорил? - гасил в себе последние очаги сомнений Туменов, внимательно изучая поведение своего гостя.

- Уверяю вас, мы имели с ним разговор утром, но очень короткий. Я узнал время и почти сразу направился к вам. Так что, вы хотите проверить верность вашей супруги? - удобнее расположился в кресле Виктор, превращаясь из неуверенного в себе человека в настоящего профессионала своего дела.

- Конечно, нет! - чуть не выкрикнул категорический отказ Туменов. - В смысле да, но не тем образом, с помощью которого, как я понял из разговора с Эдуардом, вы это делаете в обычном порядке.

- Прошу меня простить, но я не совсем понимаю ход ваших мыслей, - нахмурился Виктор, с каждой минутой ситуация становилась для него всё запутаннее.

- Ой, это я вас прошу, оставьте вы эти бессмысленные формальности, вроде пустых извинений, при себе. За что вы вообще извиняетесь? Хотя, не имеет значения. А сколько вам вообще лет? Вы, мне кажется, очень молоды, - поменял вдруг тему разговора обеспокоенный муж

- Я очень хорошо вас понимаю, - начал озвучивать свой уже построенный в голове ответ Виктор.

- Да неужели?

- Именно! Вы смотрите на меня этими полными недоверия глазами и просто не можете спокойно раскрывать мне подробности вашей личной жизни. Да, я еще молод, но это лишь то, о чем говорит моя внешность. Но дело в том, что я не тот человек, на которого вы смотрите сейчас. В действительности я никогда не был молод, я никогда не испытывал этих глупых юношеских страстей, из-за которых человек перестает контролировать свои поступки. Я никогда не делал необдуманных шагов, которые могли повлечь за собой невыгодные для меня последствия. Вся моя жизнь до этого самого момента была последовательным маршем к великим, в моих глазах, целям. Поэтому прошу вас не относиться ко мне, как к какому-нибудь мальчишке, который с широко открытыми глазами будет слушать подробности вашей личной жизни, чтобы позже пересказать эту историю как можно большему количеству своих так называемых друзей. Мне незнакома радость от подобных действий. Поэтому, если вы еще хотите иметь со мной дело, то прошу вас рассказать, в чем именно заключается ваша проблема, и чего вы хотите от меня, чтобы её решить, так как я действию не без ограничений.